The Inhabitant «The Great Romance»
Великий романс, 55-страничная утопическая / научно-фантастическая повесть, опубликованная в Новой Зеландии в 1881 году, очевидно, указана только в одной опубликованной библиографии — Новой Зеландской библиографии А.Г. Багналла за 1960 год.1 Единственная известная существующая копия находится в Александре. Библиотека Тернбулла в Веллингтоне. У этого экземпляра два титульных листа: на одном Данидин является местом публикации, а на другом — Эшбертон — небольшой сельскохозяйственный городок на Южном острове2. Имя автора дано как The Inhabitant, псевдоним, распространенный в то время для путеводителей в США. Королевство и Соединенные Штаты и подходит для этой работы, поскольку отчасти претендует на роль путеводителя по Венере, написанного земным посетителем этой планеты, который теперь, его товарищи, вернувшиеся на Землю, являются ее единственным обитателем. Что касается личности автора, ничего не известно.
Место в истории НФ. «Великий романс» достоин внимания как своим положением в истории утопий и фантастики, так и сам по себе. То, что это был главный источник фрейм-истории Эдварда Беллами «Взгляд назад 2000–1887 (1888)», самой читаемой и наиболее влиятельной из всех утопий среди широкой публики, весьма вероятно — и становится почти наверняка, когда его сравнивают с рассказом Беллами 1898 года «Кому это может прийти», на который его влияние широко распространено. Это также представляет исторический интерес, поскольку представляет собой еще один пример того, насколько широко были распространены написание и публикация фантастики в XIX веке: рассказ не только о будущем, но и о космических путешествиях, написанный и опубликованный в сельской местности Новой Зеландии, и рассказ, который вписывается в историю традиции более важных современных авторов, чьи утопии и научная фантастика раскрывают отчетливый новозеландский мотив и направление, таких как Сэмюэл Батлер, Жюль Верн и Энтони Троллоп.
https://www.depauw.edu/sfs/documents/inhabita.htm
https://loadeddice.medium.com/lookbac-69c4c2a0083
https://paperspast.natlib.govt.nz/newspapers/ODT18820218.2.26
2008 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 5 ]
FixedGrin, 9 ноября 2022 г.
С использованием заметки для Medium (https://bit.ly/2Ywl4Cd).
Это небольшое незаконченное произведение издано крошечным тиражом в 1881 г. на задворках не только тогдашнего викторианского, а и нынешнего глобального англоязычного мира, в Новой Зеландии (эксперимент по изоляции этой слабозаселенной страны от мира в пандемию карантинов показал отличные результаты и даже не привел к сколько-то существенному падению экономики, технологически продвинутой, но по старинке ориентированной на сельское хозяйство и деревообрабатывающую промышленность; ну а доставленные гражданам концлагерные хлопоты... ой, да кого они заботят, эти ваши граждане, Фаучи и Ардерн сказали «в морг», значит, в морг).
Интерес «Великий романс» представляет главным образом как ближайший общий предок «анабиозных хроноопер»: очень похоже, что именно отсюда Эдвард Беллами почерпнул идею с пробуждением героя в будущем для «Взгляда назад», а из бестселлера Беллами она расползлась по тому, что уже можно строго причислять к НФ, начиная с «Когда спящий проснется» Уэллса (ему ошибочно и приписывается), не заканчивая недавним циклом Джона Райта об Эсхатоне, где Менелай Иллаций Монтроз этот метод путешествия по асимптоте Сингулярности поставил на поток.
Кроме того, «Великий романс» пользуется славой одной из самых редких печатных книг в мире: сохранился он в единственном экземпляре.
Протагонист, ученый и предприниматель Джон Р. Хоуп, принимает анабиозное зелье, просыпается в 2143-м и обнаруживает, что былые его друзья и возлюбленная перешли на иной план существования, а у их потомков развились поразительные способности к телепатии, устранившие из жизни преступность. Это, однако, имело и не слишком приятные побочные эффекты для развития общества, по сути идентичные расколу земной культуры на Старообрядцев и Аномалов в «Наших друзьях с Фроликс-8» Филипа Дика.
Влиянию «Великого романса» на «Взгляд назад», он же «Через 100 лет», посвящена специальная работа первого публикатора современной сводной версии книги Доменика Алессио. Не менее любопытен он и в аспекте сравнительно-исторического изучения альтернативных космологий, в данном случае стимпанковской. Его вполне допустимо определить как первую в НФ стимпанк-космооперу. Первая рецензия в номере Otago Daily Times за 18 февраля 1882 года, где цитируется обширный отрывок из «Великого романса», пестрит не слишком лестными для самой книги, но пророческими для жанра заключениями. Кстати, эта новозеландская газета продолжает выходить в Данедине по сей день и считается старейшим непрерывно публикуемым периодическим изданием страны.
Сейчас, когда известно, что 96% Вселенной приходится на вещество и энергию, отличные от барионной материи и лучистой энергии, полеты через одно из Магеллановых Облаков воспринимаются с улыбкой. Но разве они сильно архаичней, чем звездолеты Золотого века пальпа, с грохотом вываливающиеся из гипердрайва в нормальное пространство, или конные (точнее, орбаковые) скачки слуг Дарта Мауса по палубе имперского звездного разрушителя?
Вдобавок сцена контакта исследователей с веществом Облака скорее напоминает не прохождение через обычную газопылевую вуаль, о которых у астрономов той эпохи уже имелось отчетливое представление, но контакт с агрессивной (возможно, разумной) формой экзотической материи. Например, темной. Если взглянуть на роман под этим углом зрения, то и «Черное облако» Фреда Хойла выдает признаки знакомства с ним.
Мокстон первым пришел в себя. Он быстро взялся за инструмент, предназначенный для замеров качества забортного воздуха: его можно было выдвинуть, подобно телескопу, открыть, отобрать небольшую пробу атмосферы и возвратить на место. Так и поступил Мокстон, после чего, отсоединив, ввел в небольшую стеклянную камеру и откинул заслонку. Каковы же были наши удивление и ужас, когда в приемнике появился маленький черный клочок. Тогда-то Мокстон и назвал его по имени: “Это часть той давней твари”, сказал он, “дьявола”. Но глаза его были, в отличие от наших, устремлены не на любопытное черное облачко, а на корпус инструмента, посредством которого оно оказалось уловлено. Настойчивость его привлекла туда и наши взгляды: хотя инструмент подвергался воздействию инфернальной мглы не долее нескольких секунд, он почернел, внешняя поверхность его огрубела и поматовела. Мы опустили внутрь часть нашей сигнальной установки, которая тоже была сделана из отполированной стали: адская атмосфера осквернила и ее. Мы немедленно прониклись пониманием ужасной опасности, грозящей нам, ибо вся обшивка нашего прекрасного судна, очевидно, претерпевала аналогичную деградацию…
Быстрей любого обмена словами пронеслась между нами мысль о варианте дальнейших действий, единственном, на что могли мы надеяться. И Мокстон открыл ящик, заключавший струнные механизмы нашей защиты.
“Держитесь”, сказал он и положил руки на струны защитных органов; хотя мы знали, какого эффекта ожидать, отдача в разреженной атмосфере швырнула нас вперед с нежданной яростью, а поручни оказались вне пределов досягаемости, и мы с Уэйром пролетели чуть ли не всю каюту. Но постоянная ободряющая отдача электрического разряда ускорила “Покорителя звезд” втрое, и хотя судно весило приблизительно сотню тонн, остановить его было уже нечему. Десять минут раздавались утробные раскаты и клубился дым, пока длилась схватка в средоточии ужаса, затем Мокстон снова коснулся ручек, и этот спасительный глас смолк. Мы набрали, вероятно, ужасающий темп, но устрашающая тьма все еще окутывала нас: минуты растягивались в часы, а ведь, как мы понимали, движение происходило на скорости гораздо выше, чем у ружейной пули…
… Поворотом ближайшей ручки он послал электрический разряд в наружную сигнальную лампу, и когда за полураспавшимися, огрубевшими стеклами окон показалось, как ни слабое и размытое, ответное свечение, мы поняли, что прорвались наконец через сей тягостный мрак, ибо, когда мы влетали в него, Уэйр испытал тот же способ с тою же лампой, но ни одно из этих радостных колебаний не возвратилось, все они были поглощены врагом природы и жизни.
Мы установили новое стекло, откинули колпак и увидели воочию ужас, только что оставленный позади — черную полосу, подобную туману над морем, тянущуюся в стороны, насколько хватало взгляда, заполняющую собою пурпурные небеса от зенита до надира по высоте и ширине.
Из нашего 2022 года особенно забавна одна из претензий, выдвинутых данединским критиком 1882-го. Его огорчал в «Великом романсе» хлипкий каркас модных научных и квазинаучных концепций — электричество, летающие машины, телепатическое общение, — бездумно используемых с чисто развлекательной целью.
Кто сказал “Марвел”?