Тэцуя Аюкава «人それを情死と呼ぶ / Hitosorewojōshitoyobu»

«Мне всегда тяжело придумывать название романа, иногда даже сложнее, чем написать сам роман. Я завидую Футаро Ямада и его именам в рассказах о ниндзя. Это — форма таланта. Когда моя история вышла в печать, один из критиков сказал, что название книги пробило дно бочки...».

Бывает иногда ощущение — как бы скучно не начиналась книга, рано или поздно она войдёт в нужное русло и не заставит жалеть о потраченном внимании. /Да, именно так, не времени. Как говорил один мой знакомый товарищ: время — оно ведь всё равно пройдёт.../. Вроде бы регулярный для японских авторов 60-х криминальный сюжет с социальным подтекстом — двойное самоубийство в лесной чаще Хаконе. Служащий из министерства, погрязшего в скандалах, и его любовница. Трупы давние, но сомнений истоки происходящего ни у кого не вызывают -чиновник покончил с собой — как самурай, из-за трудного положения, в которое его поставили обстоятельства, а верная спутница составила компанию. Однако, заготовленное автором «второе дно» способствует уверенности, что общая задумка могла родиться в голове только опытнейшего мастера...

Интересна проработка действующего фона. Финн Карвонен, приехавший в Японию из Тампере пятьдесят лет назад, организовал завод, производящий содовую воду, сидр и другие напитки. Экономика позволила выйти за местные рамки и распространить продажи на Китай и Маньчжурию. Автор наделяет директора завода отеческими чертами с восточной признательностью: в юбилейный год тот желает наградить одну из сотрудниц, пожертвовавшую своей молодостью и красотой ради работы на его предприятии — в ноябре её ждет солидная денежная компенсация. Но, жизнь такая штука -за три недели до этого события с девушкой происходит несчастье... Сказать, что сестра погибшей и ее муж, влачащие жалкое существование, расстроены — ничего не сказать. Однако, не зря Аюкава вспомнил о ниндзя в послесловии — придуманный ими план, позволяющий ближайшим родственникам получить выплату за погибшую, выделяется запредельными цинизмом и бесстрастностью, даже для японских книжек (хотя герои — авторы замысла смотрели на всё это, вероятно, со своей колокольни...).

...В половине первого ночи знаменитый писатель, несмотря на недомогание и обострившиеся рези в желудке, разложил на столе две фотокарточки с изображенными на них женщинами в коричневых кимоно с полосами и хаори из черного хиримэна. Сквозь приоткрытое окно доносились звуки джаза и дразнящий запах кофе от работающего допоздна ресторана на потемневшей улице... Аюкава-сан отхлебнул из стакана глоток дорогостоящей финской минеральной воды, добытой по знакомству, и еще раз внимательно посмотрел на снимки. «Чортъ возьми! Как же они похожи. Обе на одно лицо...». Затем знаменитый писатель вновь открыл страницы рукописи. «Никто и нигде лучше меня не работает с алиби. Человеческая память избирательна. Если один человек в Синдзюку столкнётся с другим два дня подряд в одном месте и при схожих обстоятельствах, то спустя некоторое время второй никогда не вспомнит, когда именно это произошло...», — подумал он про себя. Внезапно листы вылетели из рук читающего рукопись: тело утомленного Аюкава-сана будто само собой подалось вперед и в изнеможении рухнуло на стол...

Итого: 7.5 из 10.