Ася Михеева «Границы сред»

Дотянуться до звезд, не считая, что это сон

«В привычном нам с вами, читатель, темпе коммуникации мы можем регулировать процесс удовлетворения биологического любопытства. Людям, подключенным напрямую, пространство внутри контакта оставляет очень мало места для дипломатии.»

Ася Михеева не из тех авторов, которые разводят со своим читателем китайские церемонии: вот здесь ступенечка неизвестного понятия, не споткнитесь; а тут у нас верхняя притолока профессионального сленга космолетчиков низковата — не расшибите лба; а во всех проблемных местах я подстелю соломки обильных объяснений — пользуйтесь. Нет, она берет тебя за шкирку, как щенка, и швыряет на глубину. Выплывешь, хорошо, потонешь — не судьба — никто не обещал, что будет легко.

Я могу ошибаться, но кажется, «Границы сред» космоопера, действие которой распространяется более, чем на один выпуск. То есть, я практически уверена в этом. Потому что нельзя же вот просто так взять и бросить читателя с ценнейшими сведениями, почерпнутыми большей частью самостоятельно, о жизненном укладе отдаленного будущего, о сингулярности, об особенностях человеческих и нечеловеческих отношений, о быте галактических бродяг варперов.

Тут как в песне: «И две тысячи лет война, война без особых причин». Это для того, чтобы вы не спрашивали, почему в высокотехнологичном мире будущего не уничтожено главное мировое зло. Просто потому, что разрушение такая же равноправная часть основополагающей триады, как созидание и сохранение. Просто потому что для сингулярностей, живущих совершенно по иным, чем человеческие, законам, столкновение интересов не менее характерно, чем для примата, впервые в истории взявшего в руку палку, чтобы направить против собрата.

В центре повествования мать и дочь, Амалия и Майя Циклаури, потомственные военные. Для женщин, исполняющих мужские, в традиционном понимании, роли, в здешнем мире феминитивы: майора, бригадира, командира, капитана — сначала диковато, но к финалу привыкаешь (это к вопросу адаптивности рядового читателя к незнакомым реалиям). Амалия с матерью, спасаясь от очередной галактической войны, беженками перемещаются в другой галактический кластер, где демографическая яма, потому женщин туда принимают, но с условием — быть беременными.

Подросток Амалия проходит процедуру искусственного оплодотворения, как все беженки. Выйдя из анабиоза сильно беременной, узнает, что транспорт уничтожен противником, мама погибла, сама она спаслась чудом. От предложения прервать беременность отказывается, тот живой комочек, что внутри нее, единственное родное существо. В дальнейшем, Амалия, а потом и ее дочь Майя будут служить семье сингулярностей, к которой принадлежал спасший их корабль, а их отношения с коллегами по работе, с членами сложных разветвленных семей, с любимыми мужчинами, станут если не стержнем, то гибкой стяжкой, на которую нанизана фабула.

Несколько слов о технологической сингулярности от Михеевой. Она кардинально отличается от психоделики Дукая, наукообразия Райаниеми, экономики 2.0 Стросса. Здешняя сингулярность с максимально человеческим лицом. Не глобальное нечто, объявшее мир и данное в ощущениях действующей реальностью, но локальные образования, вплоть до того, что взаимодействуют между собой по типу, который нам проще всего называть родственным.

Заботливый, по материнскому типу интеллект, обеспечивает мгновенное взаимопонимание между всеми членами группы, при этом оставляет столько личного пространства, сколько потребно каждому в сочетании места-времени. В случае необходимости мобилизуя способности членов сообщества в полном объеме.

Отношения между сингулярностями далеко не так просты. как можно было бы подумать, исходя из посыла, что проблемы взаимоотношений характерны только для существ из плоти и крови. Емкое выражение«мозг .бать» обретает в этом случае болезненную вещественность, а последствия стирания границ сред в некоторых случаях для ИИ не менее травматичны, чем для человека.

Интересная, интеллектоемкая, трогательная хотя довольно непростая для понимания вещь.

Дочитал «Границы сред» Аси Михеевой.

Выдохнул и перечитал ещё раз, выдержав паузу. На втором прочтении концы с концами сошлись, потому что знал, чего ожидать.

Для начала — название. Название не врёт. Сред много, границы у них есть, и все они имеют значение. Человек — человек, ИИ — ИИ, ИИ — человек… И все формы взаимодействия, от безобидных до токсичных или очень токсичных. Любовь, война, семьи произвольной комплектации, и всё по делу.

Жанр формально космическая фантастика. Наверное. Но хорошая книга — это всегда книга про людей, а не про технологии. И это хорошая книга.

Образы персонажей во многом характерные — но про этих характерных персонажей мелкие детали сразу позволяют сделать выводы о том, как и насколько можно было бы этим людям доверять в реальной жизни. Дамы так просто прекрасны. И потому, что делом заняты, и потому, как они с делами разбираются. Личная жизнь у персонажей во многом двигает сюжет — но основные вопросы ставятся и решаются не там.

Отдельно радуют пояснения моментов из реальности описываемого будущего на примерах текущей реальности XXI века. С юмором, очень дозированным и точным, с доступными аналогиями, мысль автора доводится и раскрывается.

Текст очень плотный, и возвращаться на несколько страниц назад мне приходилось неоднократно. Попытка читать без концентрации скорее всего ничего хорошего не даст. Мне не дала, перечитывать потребовалось. И тут уже накрыло по полной.

В общем, рекомендую. До того я у Аси уже читал «Восьмого ангела», тоже хорошо зашёл.

Предыдущие комментаторы уже постарались, так что этот отзыв скорее для массовости, для привлечения внимания пользователей к образчику добротной гуманитарной фантастики.

Да, есть такая потребность, а то в последнее время как-то с фантастикой не ладится — все больше адвентура (иногда детектив) разной степени реалистичности... как правило «низкой», да пелевин раз в год.

В общем: «попробуй и узнай каков ты в настоящей фантастике!»

«Гуманитарная фантастика» в лемовском понимании, а не как у Ле Гуинн.

Я, конечно, потерял где-то мысль про отношение сингулярностей с хуманами. Но в общем, единственная как-то похожая модель, которую я навскидку помню — это у Снегова в «Люди как боги»