Даниил Гранин «Иду на грозу»

Образцовый советский производственный роман, полный типажных типажей. Все эти типажи, обретающиеся в советских научных учреждениях, мы знаем по куда более позднему, но столь же точному «Понедельнику начинается в субботу». Только у Стругацких Выбегалло — персонаж фарсовый, а у Гранина все недо-ученые, увы, вполне еще драматические.

Это было забавно наблюдать, как Гранин конструирует прежде всего характеры-типажи. Есть у него Тулин, человек, который идет по жизни легко, он и успешен как ученый, и со всеми людьми находит общий язык, и вообще, знаете, бывают такие раздражающие типы, которые не просто в чем-то одном лучше тебя, а вот буквально во всем. Пара Тулин-Крылов в этом плане очень интересная. Сразу и непонятно, что настоящий-то герой романа — вовсе не молодец-боец Тулин, который не останавливается перед трудностями, к каждому находит свой подход, очаровывает генерала, добивается разрешение на полеты в грозу, ладит с начальством, раз за разом «спасает и воспитывает» Крылова. Герой, как выясняется — тот самый недотепа Крылов, с ослиным упрямством стоящий на своем, которого не сбивают никакие неудачи, которому реально плевать на успех, признание и все то, что так ужасно важно для Тулина. Тулин победитель по жизни, он изо всех сил создает ситуации, в которых оказывается победителем, и изо всех сил избегает ситуаций проигрыша. Поэтому провал полета так деморализует его, поэтому он отказывается от дальнейших попыток. «Побеждать» для него гораздо важнее, чем «наука», важнее, чем «любовь», чем все вообще. А Крылов — он даже не осознает, что есть какие-то победы и проигрыши, он не с этой точки зрения оценивает жизнь, и если уж взялся заниматься своей темой, то и занимается ей. В этом плане узость мышления Крылова оказывается науке как раз на пользу.

Остальные типажи куда менее интересны. Агатов, «бесталанный завистник», любимый назидательный образ в советской прозе для детей и взрослых. Мракобес профессор Денисов, которого нет в кадре, но который так живо напоминает своей наукообразной брехней, привлекающей толпу, профессора Выбегалло, что сразу понятно, что это за типчик. «Простые хорошие советские девушки и парни», массовка.

Что печалит и раздражает и в этом романе, и в других ему подобных: ученые на самом деле не занимаются наукой. Большую часть романного времени они занимаются подковерными играми; и в большинстве случаев цель этих игр — теплое место, а лишь в некоторых случаях — право заниматься наукой. Как так оказалось, что в среде сплошь талантливых и искренне и в целом вполне бескорыстно преданных своему делу людей так тяжело дышать и почти невозможно выжить? Как так оказалось, что в прекрасном НИИЧАВО вся плеяда великих магов во главе с Янусом не может победить одного Выбегаллу?

Увы, это опять проблема менеджмента, точнее, его отсутствия. По роману Гранина «победителем» оказывается Крылов, настоящий ученый, который «вопреки». Которого даже смерть товарища не оставила. А действительно хорошего — судя по всему — менеджера Тулина — остановила; Тулин выводится в итоге «проигравшим», осуждаемым персонажем, хотя, откровенно говоря, его-то никакой вины как раз нет. Кто мог бы поставить все дело на нормальные рельсы, так, чтобы не надо было ни жертв, ни бессмысленной борьбы? Пожалуй, Тулин, но совершенно точно не Крылов. Но увы, это тот случай, когда мораль романа противоречит здравому смыслу; очевидно, что Тулин ради самосохранения больше ни во что такое не полезет после «товарищеского суда» — вот и остаются в той самой советской науке туповатые «хорошие парни», бесталанные завистники и редкие упорные недотепы.

Невероятно крутая книга — стопроцентно производственный роман, стальной соцреализм о жизни и творчестве учёных. Причём, наука, научная этика здесь — не то что сюжетообразующая составляющая, это и есть ткань этой книги. Без науки и учёных роман бы просто развалился, даже романтические, любовные линии нанизаны здесь на спицу научных судеб героев.

Граниным я заинтересовался во время чтения публицистики Стругацких. Прочитав роман «Иду на грозу», я понял, у кого черпали вдохновение АБС при написании своего знаменитого «Понедельника». Да, эти две книги выполнены, безусловно, в едином ключе — они о молодых талантливых учёных с горящими глазами. Об их судьбах, об исканиях, об этике и — да! — об эстетике научного поиска. Окунулся в творческий, продуктивный и светлый период конца 50-х — начала 60-х. Да, было же время...

Более чем уверен, что герои романа списаны с реальных прототипов, оттого и получились живыми, сложными, мятущимися, настоящими. Как мне кажется, профессор Данкевич, которого за глаза называют просто Дан, списан с легендарного Дау — академика Ландау. А профессор Денисов и его авантюрные работы напоминают о карьере не менее знаменитого академика Лысенко, к тому же, отчество у последнего было Денисович.

Очень неожиданной мне показалась идеологическая нейтральность книги. Никаких лозунгов и даже банального патриотизма в тексте я не увидел. Если не ошибаюсь, слова «партия» и аббревиатура «КПСС» не встречаются вообще. Ленин и Сталин упоминаются пару раз в контексте, есть небольшая, на пару абзацев история с Берией, но и та довольно умеренна, без ожидаемых разоблачений и ярого негатива. Посылы XX съезда имеют место, однако они не приторны и не навязчивы, а вполне вписываются в реалистичные диалоги интеллигенции означенного периода.

В общем, очень добротная книга, затрагивающая широчайший спектр проблем из научной этики, научной романтики и, если хотите, научной лирики. Вполне уместным мне показался подход автора — он задаёт уйму хитроумных вопросов, не выдавая собственных ответов, оставляя право выбора за читателем. Ну да, а как же иначе? Ведь книга-то о научном поиске. А так как произведение всё же художественное, то поиск плавно перетекает из сферы научной в сферу этическую.

О да, разнообразие характеров в романе громадное. Но разве это хорошо? Четыре женщины, пять любовных историй! Учёные, безусловно, вживую, но на мой взгляд — чересчур. Автор не захотел выстроить простую схему «герой — антигерой», он взял двух главных героев! Жизнеописание Крылова автор начинает чуть ли не с пелёнок. Накидывает несколько конфликтов: «систематические знания, получаемые в ВУЗе, против интуитивного озарения гения», «работа на производстве против академической науки» и подобные, но разрешения конфликтов нет — герой сбрасывает прошлую жизнь, как змея — старую кожу, и перебирается в другой мир, в другую среду. Зачем написана вторая часть? Чего ради я читал про Лену, Аду, завод и прибор Крылова?

Ладно, идём дальше. Новая история: лаборатория. Интриги, собственная тема, стареющее руководство. Герою предлагают лабораторию возглавить. Новый конфликт: «наука против административной работы». Что выберет Крылов? Не догадались? Правильно, он сливает очередную часть романа в бачок для мусора и переходит в новую ситуацию.

К чести автора скажу, что вторая половина книги (части три и четыре), где разворачиваются события вокруг грозовых полётов, удалась. Это почти хороший классический роман. Почти — потому что виновник гибели Ричарда не был уличён и наказан. Однако всё остальное на месте: удачливый Тулин, верящий в него Крылов, группа исследователей «с разными характерами и разными целями», карьерист Агатов, практикантки, любовный треугольник, авария, гибель сотрудника, борьба за продолжение работы, неудачи, сопротивление и триумф. Вновь собрана группа, вновь покорители молний идут на грозу. Ура! Но какие же усилия требует автор от читателя, чтобы добраться до этой сюжетной половины! Экспозиция на полромана — это перебор!

Выйди роман лет на десять раньше, — непременно прошёл бы по направлению «фантастики ближнего прицела». Но автора мало интересовали технические подробности последствий удачной разработки «грозоотметчика» в народном хозяйстве. В центре его внимания оказались учёные, причём не в их «ходульных» ипостасях, а «вживую», — в разнообразии характеров и целей.