Александр Матюхин «Агнозия»

КАК же я обожаю, когда Саша Матюхин пишет НЕ про маньяков. Не то, чтобы у Матюхина это плохо получалось, наоборот — он настолько в этом поднаторел, что, мне кажется, может уже создавать свою мультивселенную с серийниками разного рода, пола, мотивации, почерка и так далее. Но я не виноват, что люди с сомнительными сексуальными пристрастиями или просто жаждой нарушать телесную целостность окружающих не находят во мне отклика. Да, про них ВСЕГДА интересно читать, но нет в них исконного, глубинного ужаса. И вот, когда Матюхин отходит от своих любимых образов и начинает изобретать нечто мистическое — получаются вещи, западающие мне в самую душеньку.

Так вышло и в этот раз.

Агнозия (от др.-греч. ἀ- — отрицат. частица + γνῶσις — знание) — нарушение различных видов восприятия (зрительного, слухового, тактильного), при котором теряется возможность узнавать и определять информацию, при сохранении чувствительности и сознания. Вот информация из Википедии.

А вот Матюхинская «Агнозия» — страшнейший рассказ о жизни ГГ с женщиной Лидой, которая после тяжелой аварии заполучила ввиду ЧМТ ту самую агнозию. А потеряла — умение ориентироваться в пространстве. Настолько, что способна заблудиться у себя дома и не найти туалет. Но нет худа без добра: лишившись ограничивающих факторов человеческого мозга, Лида теперь может «заблудиться» в такие места, куда живым вход строго заказан. И более того — может вернуться, да еще и с «подарочком»...

Честно говоря, даже эту кратенькую аннотацию мне писать не хотелось. Рассказ до того хорош, что его куда приятнее раскрывать самому. И хорош он тем, что в кои-то веки хоррор-рассказ не пытается меня старательно «застращать», а действительно рассказывает СТРАШНУЮ историю.

Сначала ты с легкостью взвешиваешь на себя тяжесть ухода за больным, но любимым человеком, переживаешь вместе с персонажем это неприятное бремя, а потом.... Блин, ну не хочу я ничего говорить. Энивей, это очень сильно пересекается с концепцией Бездны, лиминальных пространств, карманных измерений и с нашим с Володей рассказом «Сумчатые». Все, больше ни слова. Рассказ охренительный, Саше респект. Самое в нем главное — настоящий дискомфорт сначала от непонимания происходящего, а потом от ПОНИМАНИЯ.

«Агнозию» Саши Матюхина я рекомендую: шикарная открывашка, по-настоящему жуткая, пугающая с оригинальной идеей и все еще незатасканным фантдопом.

По-настоящему страшный рассказ.

Герой, привычная и стабильная жизнь которого после автокатастрофы, в один миг рухнула, понимает, что самое жуткое только начинается.

Наверное, самое страшное в этой истории то, что кошмар происходит внутри его семьи. Не нужно сражаться с адскими монстрами, вампирами и оборотнями. Что-то непонятное и ужасное случилось с его любимым человеком — женой. Беда в том, что его жизнь начинает разрушать не ненависть, а любовь.

Психологически сложный и интересный рассказ. Многослойный. Тут и семейно-бытовая драма, и, проблемы с психикой. Еще, нечто мистическое и необъяснимое.

Ну, наверное, что мне бросилось в глаза, так это, какая-то, абсурдность и нереальность происходящего. Да, бросить все что любишь: семью, работу, всю прошлую жизнь, наверное, нереально сложно, но, жить в сюрреалистическом кошмаре, бреду и жутких ночных видениях, делая вид, что ничего особенного не происходит? Впрочем, требовать реализма от рассказа, где все завязано на мистике и необъяснимых явлениях — нельзя.

Тяжёлый, но, интересный и оригинальный рассказ.

Жила-была девушка Лида, у неё был любящий и любимый муж, она забеременела от него и начала уже готовиться к родам, советоваться с родителями, готовить все эти пелёнки-распашонки, бутылочки с сосками... и вдруг произошла трагедия. Автокатастрофа. Лида потеряла нерождённого ребёнка, да ещё у неё развилась агнозия. Она могла заблудиться в собственной квартире, а обмочиться было гораздо проще, чем добраться до унитаза и разобраться что там к чему. Этого с лихвой хватит на страшный рассказ, ведь мужу пришлось с ней возиться, чувствуя вину перед ней, перед нерождённым ребёнком, перед родителями, которые тоже были готовы к рождению ребёнка, но Александр добавил к бытовой драме неплохой такой шмат мистики, но особого сорта...

Крепко сбитый, страшный и до конца непонятный рассказ, в котором всё переплелось в тугой клубок и читатель разрывается, сочувствуя каждому, даже второстепенному герою. Финал, что называется, «мясной», но не слишком, да и по ходу действия немало похожих сцен разбросано... самое главное в нём то, что он, несмотря на казалось бы безысходность, заканчивается счастливо... ну или почти счастливо — зависит от того, на чьей стороне читатель. Рассказ стоит первым в сборнике, и да, это отличное начало сборника

Этот рассказ погружает в страшную атмосферу с самого начала, ещё до появления мистики. Автор убедительно описывает горе человека, чья семья в результате несчастного случая понесла внезапные и необратимые потери. Когда в мыслях главного героя смешаны горестные мечты о несбывшемся будущем и тоска от окружающей его реальности, когда горе глушится алкоголем, а все трудности становятся частью серых будней.

А потом происходит страшное сверхъестественное чудо (не чудо на самом деле, конечно же), тоже как-то очень по бытовому, без надрыва. Когда герою страшно порой от нелогичности происходящего, но проще жить дальше и списывать все странности на глюки. Тем более, что это отчасти возвращение его семье какого-то подобия счастья.

И нет, конечно же, счастье с гнильцой, не обойдётся здесь без кровавой развязки (ложной) и достигшей апогея бытовой-страшной атмосферы. Но главный герой так до конца и не определится, ужасаться ему или жить в новых обстоятельствах, как будто так и надо.

Написано хорошо, текст так и льётся, атмосфера на уровне. Страшный рассказ — в полной мере.

Беременная жена героя теряет в результате несчастного случая ребенка, но хуже другое — у нее агнозия, род неврологического отклонения, при котором распадаются когнитивные связи: человек может заблудиться в собственной однушке или не суметь встать с унитаза. Взамен Лида обрела способность странствовать между мирами, выводя из междумирья тех, кому лучше бы там оставаться.