Лев Толстой «Семейное счастье»

Продолжая чтение подряд шедевров из счастливейшего для русской литературы 1859 года, я дошел до августа и короткого романа гр. Толстого. Давным-давно я уже читал это произведение, и оно не оставило в моих молодых уме и сердце заметного следа. Показалось ,кажется, суховатым схематичным. Так что с некоторой неуверенностью я взялся за него нынче. Как всегда, помогло наличие аудиокниги.

В этом романе я сейчас увидел два плана — субъективный и объективный. На них и сосредоточу внимание.

Субъективно это, конечно, шедевр. Тридцатилетний мужчина пишет повесть жизни от лица семнадцатилетней девушки с таким полным погружением, что не чувствуется ни одной фальшивой ноты, выдумки, натяжки. Толстой писал «Счастье» после поездки в Европу. К сожалению ,я этого фактически не знаю, но создается полное впечатление ,что он там ознакомился с последними новинками женской прозы и много оттуда почерпнул. Помимо собственных жизненных впечатлений. От многих страниц романа так и веет прозой сестер Бронте, Элизабет Гаскелл, Жорж Санд. «Читатели, я стала его женой!» — могла бы повторить Марья Дмитриевна вслед за Джен Эйр. Пять лет из жизни девушки и молодой женщины промелькнут перед нами за три с половиной часа, и это будет невероятный опыт соприкосновения душ сквозь века и эпохи. Анализ собственных ощущений тут неразрывно связан со свежестью сиюминутных непосредственных впечатлений, что делает прозу поэтической и живой.

Ведь помимо удивительного содержания, тут и форма гениальна. На несколько лет Лев Толстой полюбил искусство в себе и ударился в запредельный эстетизм. Проза романа живописна, как у Тургенева, объективна, как у Гончарова, напряженно драматична, под стать Достоевскому. Здесь уже и весь Чехов предсказан с его бытовой трагичностью.

Толстой показывает себя невероятной крепости стилистом, рисунок письма четкий и глубокий, словно гравюра вырезана. Многие части текста невероятные стихотворения в прозе. Даже простой труд крестьян чутко опоэтизирован. А как вдохновенно и светло выписан быт и дух русской православной веры, литургии, церковные службы! (Читая, не влезает в ум, что эдакого вдохновенного богомаза — отлучат!)

До миллиметра выверенная композиция. Роман начинается с похорон и заканчивается рождением ребенка и продолжением жизни бесконечной.

С точки зрения герменевтики, это одно из совершеннейших созданий во всей мировой литературе.

А что же объективно? Ну, это одна из его коварных провокаций, наглая хулиганская выходка ,коими он был славен всю свою жизнь.

Толстой пишет утопию личного счастья, упоение любовью и прочими беспредельными чувствами в скорлупе грецкого ореха.

А в это же самое время печатаются «Дворянское гнездо» Тургенева, «Воспитанница» Островского, «Обломов» Гончарова, фундаментальные статьи Добролюбова, первые после каторги повести Достоевского. В их текстах эпоха звенит медью и гремит барабанами социальных битв.

В стране экономическая разруха после «Крымской катастрофы», страна бурлит и грохочет в ожидании и требовании немедленных Великих реформ, общество волнуют самые глубинные политико-экономические вопросы, нетерпимость к крепостническим порядкам достигает своего апогея.

В романе Толстого огорчения из-за бала у княгини С. и случайного поцелуя с итальянским вертопрахом. Любовь, любовь, любовь...

Сам автор пришел в ярость и возненавидел собственное гениальное творение. Он почти на три года бросает перо и погружается в самую гущу народной жизни, которую уж не покинет. Только отчеты обществу будет высылать — «Казаков», «Войну и мир», «Анну Каренину».

Спасибо добрым музам и гениям творчества ,что у нас, у всей мировой культуры есть эта уникальная и шедевральная повесть. Но сейчас, в данную минуту времени для русского общества она также вредна, как и 163 года назад. С точки зрения вечности, это великое достижение человеческого ума и духа. Сиюминутно, это обман и эскапизм, который может привести и отдельную человеческую жизнь и жизнь общества к чудовищным последствиям.

П.С. прослушано в великолепном исполнении Елены Литвиновой. Это единственная полная версия, кою мне удалось найти, но крайне удачная!

Перечитала эту повесть второй раз за 5 лет. Восприняла ее на этот раз во многом по-другому, такое ощущение, что в первый раз и не читала. Как все-таки меняется угол восприятия житейского со временем.Тем не менее, и тогда, и сейчас впечатление от книги терапевтическое. Она лечит, сглаживает и смягчает как доброе лекарство. Эта книга для меня стоит в одном ряду с «Супружескою жизнью» Базена по послевкусию. Все-таки произведения Толстого — неоценимый клад, сундук с драгоценностями, было бы желание брать в руки. Эту повесть я не против перечитать и еще разок лет через пять.

Любовь живёт три года. А семья может существовать всю жизнь

Мне этот роман, в принципе, скорее понравился, нежели не понравился. Такая формулировка отношения к прочитанному говорит о неоднозначности моего восприятия. С одной стороны, книга безумно назидательная и морализаторская. И при этом она ещё и весьма экзальтированная — равно как и героиня этой книги и одновременно рассказчица всей этой истории. Сочетание вот этих двух факторов способно вывести из себя многих современных читателей.

Однако имеется и другая сторона медали. Так сказать, позитивная. Книга позволяет задуматься читателю и обсудить с другими, прочитавшими её, целый ряд непростых, а то и попросту проблемных жизненных моментов и тем.

Ну, понятное дело, это отношения между людьми с более-менее большой разницей в возрасте. В нашем случае речь идёт о ситуации, когда мужчина старше своей избранницы более чем на 10 лет. Проблема? Ну, на ранних этапах отношений вроде бы наоборот — более старший мужчина возьмёт юную пылающую страстью женскую душу за руку и поведёт её по жизни рядом с собой, причём не только в качестве спутника, но и в роли впереди идущего и вперёд смотрящего, в качестве учителя и наставника. Однако по прошествии ряда лет, скорее всего (не неизбежно, но с высокой степенью вероятности), возникнет ситуация, когда более зрелый мужчина будет уже избегать каких-то форм развлечения и участия в светской жизни, к которым будет продолжать стремиться его более молодая подруга, причём она это будет делать не в силу испорченности, а просто в силу женской природы — стремление нравиться, получать восхищение и принимать ухаживания (оставаясь на уровне приличия), быть в центре внимания, кружиться на балах и совершать прочие другие светские женские «глупости» могут серьёзно подпортить взаимоотношения такой пары. Ну, и т. д.

Различия в эмоционально-волевой сфере тоже могут изрядно помешать наслаждаться этим людям общением друг с другом: более сдержанный и скупой на проявление своих чувств мужчина может восприниматься молодой пылкой возлюбленной как бука и бяка, и рано или поздно она начнёт томиться недостатком чувства любви. А ведь пора страсти неизбежно проходит, и два влюблённых человека рано или поздно отваливаются друг от друга с ощущением сытости. И вот в этот момент важно, чтобы помимо страстного влечения было ещё что-то объединяющее и сближающее. Общие увлечения, интересы, друзья и знакомые, занятия и дела…

Тема праздности. Наша героиня ничем по сути не занята. Она просто живёт, бытует. Т.е. имеет кучу ничем не занятого неструктурированного времени, двадцать четыре часа в сутки. И даже после рождения ребёнка она только первое время занята своим малышом, а спустя довольно короткий срок уже вновь готова бабочкой порхать по цветкам и пить нектар жизни. А её супруг всё-таки то и дело уходит в свой кабинет и чем-то там занят, видимо, управлением. Ему скучать, в принципе, некогда, у него дела. А у неё дел нет, и потому неизбежно наступает томление и скука, хочется чего-то такого и этакого, хочется развеяться, куда-то поехать, с кем-то встречаться, ну и т. д. Движухи хочется! Вот вам и ещё один разводящий нашу пару момент.

Ну, и таких моментов и пунктов можно в романе насчитать довольно много. Что мы имеем в результате. В результате мы понимаем, что в самом начале романа его главный мужской персонаж совершенно справедливо опасался разрушения их любовных отношений и был в этом смысле прав. Однако и наша героиня в конце-концов, пройдя через все кочки и рытвины, ухабы и ямы обыденной семейной жизни, сумела наново переосмыслить и свои отношения с мужем, и своё отношение к нему. Роман заканчивается тем, что героиня ставит точку в романе с мужем. Но ведь конец романа вовсе не означает конец семьи, конец любовно-бережного отношения друг к другу, разрыв связи и всё прочее. Нет, Тут скорее точка отсчёта новой формы взаимоотношений — страсть улеглась, а супружеско-дружеская приязнь и уважение остались. Огромный пожар любви превратился в ровно горящий костёр отношений, по-прежнему согревающий и освещающий.

Так что при чтении книги читатель, подобно нашей героине, испытывает сначала экзальтированные чувства, однако когда включает голову, то отношение к прочитанному становится более спокойным и ровным.

Прочитано специально для клуба КЛюЧ, г. Валдай

«Вы не узнаете Маши..(...) и я сам не узнаю ее. Откуда берется эта милая, грациозная самоуверенность, афабельность, даже светский ум и любезность.»...

Давненько мне не встречалась повесть почти совсем лишённая всяческих внешних эффектов и интриг... Когда Сергей Михайлыч приехал по весне в покровский дом своего покойного друга и начал виться вокруг молоденькой Марии Александровны, то сразу подумалось: « что ж ты, старый кот, все вокруг да около ходишь и ничего не говоришь ей. Всем ведь уж давно понятно чего тебе нужно». Прибавим к этому еще и дурно звучащее в его устах обращение к юной барышне — «фиялка»...

Говорят, Лев Николаевич был недоволен данным произведением, хотя и наделил книгу реальными фрагментами своей собственной биографии. Возможно из-за того, что он слишком достоверно изобразил здесь что-то такое, что на самом деле хотел забыть.

Казалось бы битая-перебитая и жёванная-пережёванная тема отношений между мужем и женой в молодой семье — ну что тут ещё можно сказать и каким таким новым боком повернуть повествование, чтобы у читателя не возникло ни зевоты ни скуки. Но вот ведь чего не отнять у Льва Николаевича, так это умения проникнуть в самую потаённую глубинную суть молодой томящейся в ожидании любви девичьей души и найти такие слова, что и многажды раскрытая тема вдруг начинает подобно вспышкам новогоднего салюта сверкать новыми цветами и формами.

Если чисто по сабжу, то довольно близко стоит с чеховскими «Тремя годами», однако каждый гений русского литературного языка и знаток мужской, женской и семейной психологии — и Лев Толстой и Антон Чехов — умеет раскрыть всегда злободневную тему своими способами и приёмами, при том что оба буквально внедряются в своих персонажей и с дотошностью психологического анатома ведут репортаж с места эмоционально-чувственных переживаний. Однако, если у Чехова концовка его рассказа мало оставляет надежды, то Лев Толстой всё-таки более милосерден к своим героям, да и к нам, читателям, тоже...