Юрий Гаврюченков «Хан Орды»

Вот и дошли у меня руки, после того, как с полгода назад с изумление узнал о появлении заключительной части трилогии – а трилогии ли?)) – «Работорговцы», до «Хана Орды».

Замысловатое, но достойное завершение экспедиции бойцов новгородского ОМОНа, исполняющих тайное задание князя Лучезавра. Жесткие, для впечатлительных – жуткие (впечатлительных не столь физиологически, сколь морально и эстетически), сатирические сюр, трэш и угар.

На дворе 2335 год, немногим более трех веков назад случился Большой Пиндец. Именно тогда появилось много чего нового (к примеру, из интеллигенции, «которой посчастливилось хапнуть запредельную дозу живительной радиации», появились эльфы), и обрели силу заклинания. Но последних мало, они забываются, утрачиваются без правильной устной передачи. Чтобы создать новое, необходим «ментальный концентрат из мыслей, магии, эмоций и понятия сути вещи или действия». Платят за это частью здоровья и имеющейся магии, которые больше не восполнятся.

Еще здесь звучит, вполне себе с определенными последствиями, «пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн», есть кресстражи, и действует ряд старинных заклинаний, типа «экскуро» или «авада кедавра». Для полноты культурного кода модерн-постапа от Гаврюченкова, Зулейха не просто открывает глаза, но встает с колен и рвется к власти, а Кольцо расплавляется в изложнице на металлургическом комбинате. Ну, а ближе к финалу рождается Антихрист и сгорает танковый завод.

Здесь что-то есть от Пелевина, как минимум, новое понимание дискурса, гламура и ряда прочих его паттернов, переложенных на язык спальных районов. Что-то есть от Сорокина, уж от его «гаринских» роад-стори точно. И довольно многое от «Буратины» Михаила Харитонова – сюр, трэш и угар со слезами, нередко, от смеха.

Максимы автора иногда бьют в лоб своей простотой и сатирой, а язык заставляет умиляться и перечитывать абзац-другой. При этом играет Гаврюченков не только словами и смыслами, но и временем, географией, легендами и архетипами.

Только герои и персонажи не лабильны, их характеры четки и жестки, каждый – тверд, знает свой маневр и намертво влит в текст. Даже взрослеющий в долгом пути (чему не в последнюю очередь посвящен «Хан Орды») Жёлудь.

Если вы хотите трэша, угара и поржать – читайте только первую книгу «Работорговцев». По инерции, сразу может зайти и вторая, самая слабая в трилогии, несущая исключительно сюжетную, не совсем обязательную нагрузку. Готовы после этого окунуться в несравненно более гнетущую и политизированную атмосферу (краткая сталкериада и диверсантский недобоевик не более, чем форма), интересно, чем все закончится – переходите к третьей.

Цитировать любой том эпопеи можно много. Так что, как и в отзывах к первым двум книгам, не удержусь, и на этот раз не удержусь сильно.

«Святой Руси нужны герои, добрый люд пускай тусуется за рубежом».

«Изобилие пышности Великого Мурома восполнялось избытком дремучести его провинций».

«…укусила королевская вобла, и его не сумели вылечить от пивного алкоголизма».

«Природа облагораживает. Но способна пошутить до улыбки черепа».

«Тут, в натуре, у быдла два развлечения – кошмарные сны и выпивка, чтобы их забыть».

«- Он креативный творец, политжрец и на Дуде игрец.

- Каков гандон!

- Он больше, чем гандон. Он – пропагандон».

«Один старый черт с Собачьего острова как-то сказал, что патриотизм является последним прибежищем негодяев, и все манагеры его поддержали, после чего наступил Большой Пиндец».

«Здешние птицы столь суровы, что зимой откочевывают через Урал за Полярный круг, некоторые виды – пешком».

«В смерзшихся до каменного состояния песочницах играли дети – возили чугунные танчики, лепили куличики из снега и шлака чугунными ведерками, долбили лед заточенными лопатками из бронестали, стреляли из арбалетов в рыцарский доспех… На скамеечках попивали водку из горла сентиментальные пенсионеры, об их ноги терлись саблезубые кошки».

«- У шведов пароходы, у басурман паровозы и электричество почему же у нас ничего нет?

- У нас есть духовность. Мы, русские, сильны духовностью».

«Ночь же покрутилась над Белорецком и, видя, как богато ей обламываются жертвы, решила не уходить.

Наутро солнце над Белорецком не взошло».