Андрей Геласимов «Холод»

После прочитанной несколько лет назад «Жажды» имя Андрея Геласимова прочно впечаталось в кластеры читательской памяти. Но и только, ибо почему-то и отчего-то ни одной его книги так и не было затем прочитано. То ли в библиотеке на глаза не попадалось, то ли в общении нигде и никем не упоминалось. В общем, имя запомнилось, а книги не читались.

А тут при последней библиотечной охоте уже сама библиотекарь Елена вдруг выложила стопочку свежеприобретённых районкой книг — не хочу ли я взять что-то почитать. Глаза разбежались, руки задрожали — книжек было шесть и поскольку в руках уже теснились четыре томика, взятых для чтения, то выбор мог пасть только на одного новичка. Так в моих руках появился «Холод».

В принципе, описанная в романе ситуация совсем не надуманная. Потому что в истории нашего небольшого райцентра было, что в новогоднюю ночь поддатый кочегар/оператор котельной что-то там упустил в громадных котлах общегородской котельной, там что-то как-то долбануло, рвануло и садануло, и подача тепла прекратилась на добрую половину города. А морозы как назло были зимние. В общем, аврально и лихорадочно ремонтировали, потом меняли лопнувшие трубы и радиаторы, четверо суток город жил как вот в этом романе Геласимова.

Что происходит с нами всеми и что будет с нами происходить — творимое и деемое нами же — когда вдруг откажет электричество или ещё что-то этакое случится, неважно что именно, но когда человек встанет с естественной природой фейс-ту-фейс? Что мы станем делать с самими собой и друг с другом, кто у кого будет рвать с плеча последний полушубок, а кто, наоборот, потащит соседям последнее одеяло? Какой выбор сделает каждый из нас? Потому что, в конечном счёте, это единственное, что каждый день, час и минуту мы делаем — делаем свой Выбор...

Для меня остаётся загадкой раскрученность прозы Андрея Геласимова. Безусловно, он хороший писатель, но не более того. Видимо, дело в том, что Геласимов, сам того не желая, нацеливается на ту часть аудитории, которая и обеспечивает писателям известность. Во-первых, это западные интеллектуалы, готовые удивляться ужасам русской жизни и загадочной русской душе. Во-вторых, те наши соотечественники, которые живут в основном за границей, при наездах на родину чувствуют себя неуютно, но всё-таки помнят, что это Родина.

«Холод» получился немного хуже «Степных богов» и «Дома на Озёрной». В основе сюжета лежит рукотворная катастрофа в духе Голливуда. В северном городе (несомненно, Якутск) в разгар холодов из-за аварии отключаются тепло и свет. Общество, которое уже находится на грани распада, переступает эту грань. Каждый спасается как может, начинаются погромы, грабежи и убийства. Но настоящей катастрофы не получилось. Автору помешали избыток совести, недостаток фантазии и, главное, приверженность реализму. В то же время и реализма не хватило. Общество наше пока что ещё слишком гомогенно, чтобы окончательно развалиться, даже в критической ситуации. Да и вообще, что нам, свет с теплом никогда не отключали, в том числе и в самые морозы? Если кому-то не отключали, поднимите руку.

Главный герой, скандально известный московский режиссёр Филиппов, заезжает в родной город как раз к катастрофе. Идея романа явно в том, чтобы пробудить совесть у очень паршивого человечка. Гнусный персонаж получился. О нём даже говорить не хочется. Но вот переродить его не удаётся. Андрей Геласимов человек добрый, ему очень хочется пробудить у Фили совесть. А у Фили не получается. В результате самая эмоциональная сцена — попытка спасти бездомную собаку. Конечно, вас тут слишком много, всем всё равно не помочь, поможем хотя бы собаке. Европейский читатель вряд ли согласится, но хотя бы поймёт логику. Мне не понять.

Начну с главного действующего лица. Эстетствующий и высокомерный в бездарной молодости, к успешному сорокалетию выросший в жлоба и хама, он, по собственному выражению, страдает «коммуникативной инвалидностью». Плюс – хроническим богемно-долларовым алкоголизмом.

В меру отвратительное, в меру потешное, чуть ностальгическое зрелище. К тому же сдобренное предвкушением локального армагеддца, обещанного аннотацией. Да и что-то неуловимое, витающее в воздухе текста, говорит о том же.

Но в итоге все выливается лишь в блуждания гг по замерзающему городу, собственному подсознанию и биографии. И только в последней трети книги события временами выстраиваются в относительно реалистические цепочки, каждая из которых, впрочем, обрывается.

Увы, те простейшие мысли о психологических принципах нашего бренного бытия, которые столь изящно и кратко изложены в миниатюрах Геласимова, здесь – похоже, из-за многословия – выстреливаются «в лоб» когда откровенно примитивно, когда – с примесью пелевенщины не высокого полета.

Возвращаясь к локальному армагеддоцу. ФЛ-маркер я, конечно, проставил «роман-катастрофа». Но тянет «Холод» всего лишь на «повесть-катастрофку». И если литературную часть этого, возможно уничижительного, словосочетания еще можно дискутировать, «катастрофой» в том смысле, который принято вкладывать в маркерный термин, здесь и не пахнет. (Это я любителей жанра предупреждаю). Разве что, в умах и характерах. Но так, во-первых, это не то, а во-вторых, еще классиками разжевано. С разной степенью трагедийности и достоверности, и на любой вкус.

Итог? Читать можно. Наверняка, кто-то даже найдет больше плюсов, чем минусов. Но вычленить целевую аудиторию «Холода» я затрудняюсь.