Константин Седых «Даурия»

О существовании романа узнал в прошлом году. В этом году купил его в уценённом отделе магазина старой книги — непопулярно такое сейчас. Правда, я искал несколько иную книгу — хотелось больше про революцию. А первую треть объёмного романа занимает дореволюционная казачья бытовуха — этим он напомнил мне «Тихий Дон», который я дважды начинал читать и бросал в юности. Основное действие книги происходит в 1913—1914 и 1917—1920 годах. Возможно, произведение и вправду рыхловато — некоторые персонажи незаметно исчезают со страниц. Другое место, показавшееся странным: вот красные партизаны сражаются с Унгерном, и нам дают «историческую справку» про барона, но это буквально в последних главах. В целом же книгу я оцениваю положительно, мне она скорее понравилась, чем нет. Но «Строговы» и «Сердце Бонивура», по-моему, лучше.

Возражу предыдущему рецензенту насчёт исторических передёргиваний. Во-первых, весной 1917 года Улыбиным про Ленина рассказывает выпущенный с каторги большевик, и как раз упоминает, что тот ещё не вернулся на родину. Никаких «все только и говорили» я не обнаружил. Во-вторых, Сергей Лазо был не правым, а левым эсером, а в 1918 году, когда появляется на страницах романа, уже большевиком. Да и вряд ли бы правый эсер стал воевать за Советскую Россию.

Как ни старался автор рисовать красных положительно, а белых отрицательно (угадывайте, кто грабил, а кто реквизировал, кто вынюхивал, а кто следил, у кого красивые глаза, а у кого свинячьи глазки), картина сегодня вырисовывается странная.

До революции казакам было весьма хорошо. У самых бедных были участки земли в 8 десятин, кони, быки. После гражданской годовалые дети грызут сырую картошку и автор радостно повествует, какое их ждет светлое будущее.

Чуть ли не каждый красный — личность, мягко говоря, нехорошая. Вот «фронтовик» Никита, в ответ на замечание, что он дезертировал с фронта (совершенно справедливое) исподтишка стреляет в толпу. Вот красный командир Федот, будучи поселковцем, ворует и пьянствует, будучи партизаном, легко меняет своих на анархистов. Вот красногрардеец Юда Дюков за сапоги стреляет в односельчанина, главного персонажа Романа. Вот красный командир Семен, будучи поселковцем, гонит беременную жену тягать деревья, в результате чего у той выкидыш и сама при смерти. Вот идейный комиссар Улыбин гонит на верную смерть две сотни партизан со своим племянником, не соизволив даже командирам сотни сказать свой план, чтобы те имели хоть какой шанс на спасение. И так далее, чуть ли каждый красный был, мягко говоря, сволочью.

А взять главного антагониста атамана Каргина. Человек всеми силами старался сберечь односельчан и их добро. Не место такому при Советской власти. Да и интересы белых были понятны. Они не хотели отдавать свое имущество (на которое, между прочим, они пахали от зари до зари), не хотели расставаться со званием казака (а отрекается от вековых традиций только шваль, которая в романе была, понятно, на чьей стороне), со своей землей, со своими крестами, полученными не за дезертирство. Вот ведь суки, не правда ли?

Много и исторических передергиваний. Якобы в феврале 1917 на Забайкалье все только и говорили про гений Ленина. Сидел он тогда сиднем по швейцариям и знать его никто не знал. Ту революцию делали другие. Распрекрасный командир Лазо, который профукал свой фронт в романе, кстати, был тогда не большевиком, как распинался Седых, а правым эсером, но про это не пол-строчки.

Даже бытово «Даурия» провисает во многих местах. Например, лето 1914 года. Роман собирается жениться. Но война, он решает отслужить, а потом жениться. Его даже готовят идти на фронт, обучают. Но. На фронт он не идет. И четыре года как-то странно выпадают. Почему до 1918 Роман или не женился, или не определился с невестой Ленкой. В 1918 она все также его ждет, а потом незаметно исчезает с горизонта. И другие завязки романа обрываются и уходят в никуда.

Хотя задумка произведения хороша и реализация на уровне. Кусками. А целиком то ли у автора не нашлось решимости, то ли таланта.