Виктор Афонькин «Похитители разума»

Первое, что нужно сказать: я совершенно не понимаю целей написания того набора слов, который автор назвал «Похитители разума». Точнее, всё абсолютно понятно, но зачем это написано. Это просто феерия идей, движущих радикальной белой эмиграцией, затянутых в тугой клубок. Не знаю, чего там автор натерпелся и от чекистов, и от нацистов — особенно от нацистов — но роман нельзя назвать ни анти немецким, ни антифашистским. И если первое можно рассматривать, как положительное начало книги. То второе: либо каша в голове у автора, либо продукт чисто для своих. Нацисты проиграли войну, потому что это были — неправильные нацисты! Извините за такой спойлер основной идеи романа, но она же является основной идеей и «ЦВЕТА РУССКАЙ НАЦИИ». Без осознания этого посыла с самого начала разобраться в книге будет сложновато. В романе много стилистических вольностей, к которым можно сильно придраться, если кто-то будет утверждать, что Иво Има сам чего-то пережил. Но и посыл романа порождает в себе глобальные противоречия. Например, для чего нужен главный злодей и все его злодейства? Возможно для того, чтобы читатели в конце угадали в имени Боно Рито анаграмму фразы:«И ОН РОБОТ». Еще раз извините за спойлер, но я впервые сталкиваюсь с настолько сверх интеллектуальной литературой, когда самому надо придумать хоть какие-нибудь причины существования главного героя. Даже вина за всё случившееся на него не переложена. И это следствие еще одной проблемы романа. Если есть «неправильные» нацисты, значит должны быть и «правильные». И кто бы это мог быть? «Похитители разума» был написан русским автором, но там нет ни одного русского персонажа. Для этого есть очень веская причина. А точнее, их целых две. Но вторую рассматривать не будем. Где автору проломили бы голову: на советской территории или на территории союзников — не важно. А вот, писать про то, чего не знаешь и не понимаешь — задача не из легких. Так, что писать пришлось про себя.

В похождениях Боно Рито до войны эмигрантская тема не отпускает. Классического злого гения-азиата из бульварных приключенческих книжек даже заставляют работать на сборе винограда в Испании. Вот, в искренность этой сцены я верю. То, что автор именно такие вещи видел в своей жизни — сомнений нет. Тем более, современные примеры европеизированных бывших сограждан картину подтверждают. Главного злодея книги делают человечным. А затем он с радостью идет служить нацистам! Автор описал историю, практически, любого «белого рыцаря». Но не надо думать, что он этого не заметил. Боно Рито не просто так — японец. И это не подражание западной книжной моде. Боно Рито лишь носит маску эмигранта. Настоящие эмигранты — страдают. Как жена нашего японца, например. Жизнь несчастной женщины загублена на чужбине. Мир капитала не дает счастья и душевного покоя, даже при исполнении мечты. Боно Рито оказывается на её месте, даже, испытывает подъем Духа. Но отказывается от обычной жизни, ради своего плана — потому что на Западе ему всё чуждо. Рито — самая худшая, по мнению «патриота», ипостась эмигранта. Он — человек без Родины. В противовес бездушному Западу в романе выступает Польша. И, опять же, картина для Нас узнаваемая: аристократия, усадьбы, балы, военная форма и звание поручик звучит снова уважительно. Но это не просто сравнение Прошлого и Настоящего. Это конкретное противопоставление двух различных миров. Запада: с интригами, властью капитала, жаждой войны, — и условных славян, которых назначили унтерменшами, хотя не все из них такие(?!). Именно польским влюбленным предстоит стать тем стержнем, вокруг которого соберутся все доказательства того, чем «аристократы духа», лишенные Родины, но не забывшие её отличаются от среднестатистического обывателя. Потому, что во время войны никакого мира больше нет. И выживание зависит только от самого человека.

От разбора глобальных явлений роман переходит к частным примерам. И читателю предоставляется целый набор различных личностных качеств для сравнения типов человеческого поведения. Перед Нами появляются две пары: Люцина и Мечислав, и Магда Рито и некий студент. Уровень самого сравнения Вы можете легко оценить сами. Во-первых, здесь присутствует лучистый гипнотизирующе волевой взгляд породистого аристократа. С его помощью Люцина отгоняет от себя похотливую обезьяну, а Мечислав влюбляет в себя Магду. И в том, и в другом случае действие этого гипнотизирующего взгляда связанно с внутренним состоянием героев. И поклон до земли автору за такой прорыв в литературе. Обычно в подобной ситуации в экстазе корчатся красноармейцы, вспоминая, как давно у них не было барина. Во-вторых, в противовес светлому, невинному чувству польских влюбленных в 5ой и 6ой главах 3ей части романа проводят прямые параллели между первым чувством влюбленности юной девушки, Магды, и гоном у животных. И вся 6ая глава в дальнейшем показывает, насколько эта задумка гениальна! Образ Люцины разбирать не очень интересно: это классическая damsel in distress, её поведение связано с понятиями чести, долга, Родины, родового гнезда — сплошной архетип. А вот, Магда Рито — это неполноценная полукровка. Мощное такое заявление для антифашистского романа! Она прекрасна, но только внешне — своей варварской красотой. Внутри это — не находящий себе места в мире человек. Смешение кровей сделало её ветреной и непостоянной. И первый её выбор — это мужик «пахнущий козлом», как говорят опытные женщины. Ну, как опытные? Прямо скажем, далекие от образа Люцины. Интересен также и её кавалер: с широким лицом, мясистым носом, красной бычьей шеей — прямиком из брошюры «Der Untermensch». Особыми свойствами его натуры являются неуемное желание харкать на пол при людях и ненависть к слюньтявым интеллигентам. Никого не напоминает? Тут можно вспомнить и мать Магды. Она была дочерью эмигранта. И, поскольку автор изображал в романе свой опыт, хочется воскликнуть:«Позвольте, ну какая же она ирландка?!» Намек ясен: поскреби русского — найдешь татарина. Многовековое скрещивание европейцев и азиатов породило вот такое. Но в романе нет ни одного русского персонажа. И в дальнейшем окажется важным то, что Магда Рито, именно, на половину ирландка. Она — тот самый «человек без Родины». Читатель должен увидеть, что Магда готова отказаться от азиатского варварства, но в её жизни неизвестен ориентир правильного поведения. Что это, не в коем случае, не генетическая предрасположенность. И любовь с первого взгляда к Мечиславу, готовность стать его безответной рабой — это не зов крови, не преклонение перед благородной кровью, не врожденное чувство ранга. Это эмоциональное, чувственное влечение. Чистая любовь. Человеческая потребность в Духовном Идеале. Духовный Идеал, естественно, вырабатывается многовековой селекцией. Вот, на сколько круто всё замешано в голове у автора. Там уже не извилины, а волны от вращения подымаются. К сожалению, темы зависимости женщины от мужчины и человека от Родины захватили автора слишком сильно, и кроме характера Магды из двух пар противоположностей рассматривать больше, практически, некого. Касательно мужских образов, как и заявлено в 5ой главе 3ей части романа — это два оленя. Один: невероятно удачливый шпион, не способный мыслить на несколько шагов вперед, но способный проникнуть в лабораторию Боно Рито, даже, не зная её расположения на карте; поведение с женщинами которого сравнимо с игрой на балалайке, — за что, собственно, и получает по заслугам от рук нацистского преступника. Второй: изможденный узник концлагеря, вырубающий охранников с одного удара, потому что в правильных людях страдания закаляют Дух, а мышцы сами закаляются на каторжных работах — он тоже, кстати, получает по заслугам от рук нацистского преступника. Результат, естественно, в двух случаях разный. Но, не смотря на то, что все интриги собраны на коленке, две эти парочки привлекают внимание читателя. Они показывают типы правильного и неправильного поведения. У остальных персонажей такой четкости нет. Роман называется «Похитители разума». А если разум похитили, то должны быть средства его вернуть. Надо заставить читателя понять, что же здесь на самом деле происходит.

Как я и говорил, роман не анти немецкий и не антифашистский. С образами немцев всё понятно. Нельзя изобразить нациста, не раскрывая расовую теорию. И уставшее от войны немецкое население, так же, выглядит правдоподобно — это можно было легко тогда увидеть. Но в романе нет линии критики германского нацизма. В начале перед нами простейшая карикатура. Нацистские ученые — это бывшие лавочники, дорвавшиеся до власти и начавшие воплощать свои абсолютно бредовые идеи. Отчасти это правда. И воспринимается, как обычное для дешевой книжки наполнение. Но возникает вопрос. А как эти идиоты смогли создать гибрид человека и обезьяны? Ответ: никак! Присутствует небольшой фантастический элемент. Но в целом, есть только люди и дрессированные обезьяны. Человек дрессировке — не поддается, его можно только лишить разума. До описания Второй Мировой в романе есть сцена Гражданской войны в Испании, где люди, только что убивавшие друг друга, начинают вместе веселится, потому что им понравился какой-то клоун. Ведь они — испанцы, им нечего делить. В Третьем Рейхе Магда Рито читает «Анну Каренину» в немецком переводе. И это не удивительно, ведь «кто-то в народе может думать о завоеваниях, а кто-то и о светлом будущем человечества». В Нацистской Германии, по мнению автора, произошла концентрация всего самого негативного, но не с точки зрения гуманистических ценностей. Немецкая расовая теория оказалась негативным явление, по сравнению с «русским фашизмом». Все нацистские идиоты и живодеры оказались в обществе обезьян. Как дрессировщик умеет понимать потребности животного, так и они опустились на низший уровень развития. Мечислав скрывается, после того, как «роботы» вынесли его чучело, а надсмотрщики его посчитали — они одинаково отупели. Боно Рито заключает, что влечение самца к самке — главный двигатель успешной дрессуры унтерменшей. Но в конце войны все «истинные арийцы» разбегаются по-девкам. Страх включает животный инстинкт размножения. А Мечислав, жертвуя собой, получает шанс на спасения, так никогда и не узнав, кто открыл ему дверь. Потому, что Человек — венец Творения. Ему подчиняется природа. И гордый поляк мстит за свою Родину, за погибших товарищей. Но, встретив сдавшегося немецкого аса, дружески смеется, закрывая счет побед. После войны Европа очистилась духовно, подспудно сбросив биологический мусор. В Европе не осталось тех, кто хотел войны. И, вообще, не осталось «не европейцев». Когда русский эмигрант собирает виноград в Испании — это унизительно. А, вот, если ты ЕВРОПЕЕЦ... Боно Рито в этом плане — тоже карикатура. Но карикатура поучительная. Он — сын древнего жреца, мудрость которого превзошла европейскую науку. Это как у Краснова в «За чертополохом»: когда тибетские монахи укрыли последнего русского царя, научили его истинному православию, а затем не менее православные мусульмане-басмачи поставили его во главе джихада за создание русского национального государства. Основы русской духовности нужно прочувствовать. А Боно Рито, не смотря на великий план, стал циркачом и наркоманом. Непонимание того, что нельзя смешивать низкую человеческую науку с Божественным замыслом, привело его к Бездне. Что ему было нужно и чего он хочет теперь? Этими вопросами задается и сам автор. Это своеобразное унижение оступившегося. Но ответов никаких в конце нет. Осуждать, если пишешь про себя, как-то неловко.

О авторстве романа не знают точно до сих пор. На мой взгляд, это — не удивительно. Не хочють наши «патриоты» отвечать за свои слова — не хочють и всё!

Вот она, смачная бульварная литература в ее чистом незамутненном виде!

Сюжет скручен в тугую пружину. Страсти в клочья. Эпитеты — закачаешься («Что я нашла в нем?.. Как чужд и далек он мне...» — выстукивал телеграфный ключ в аппарате мышления»). Читается в один присест — дух захватывает.

Вместе с тем, написано вполне пристойно. И даже с чувством юмора. А еще с жестокими натуралистическими подробностями, которые автору, видимо, не пришлось придумывать. Поскольку испытал он их на своей шкуре, одинаково натерпевшись и от чекистов, и от фашистов. Даром, что сочинял свои искрометные фантазии, сидя в лагере для перемещенных лиц...

Об авторстве гадают до сих пор. На обложке своего первого романа он укрылся под японским псевдонимом Иво Има. Далее пользовался фамилией Эфер. Одни говорят, что это Виктор Афонькин, другие — что Константин Коспарук-Сибирский, третьи подозревают в нем Н. Мамонова. В любом случае автор-то — русского происхождения.

Однако в «Похитителях разума» нет ни одного русского персонажа. Только американцы, немцы, японцы, англичане и героические польские влюбленные в качестве подобытных жертв. Значит ли это, что он был антисоветчиком?..

Между тем, при написании своего романа Има-Эфер-Афонькин вдохновлялся сугубо антифашистскими настроениями. И вряд ли подозревал, что главная тема его романа давно разработана в Стране Советов — и не только в фантастических романах Михаила Гирели «Eozoon» и Б. Турова «Остров гориллоидов», вышедших по странному совпадению в один год, но и в реальности, в секретных опытах советского доктора Ильи Иванова по скрещиванию обезьяны и человека, которые проводились накануне войны в заповеднике Аскания-Нова и в специальном питомнике в Сухуми...

Так что безумные фантазии Афонькина чуть не стали у нас былью...