Рольф Бёрлинд, Силла Бёрлинд «Прилив»

Скупой скандинавский слог лишь добавляет драматизма, особенно к моменту, когда следует развязка. Повествующая в конце концов о том, что приключилось более двадцати лет назад. Ну а скупость эмоций и лаконичность повествования лишь говорит о том, что это скандинавы. В чьем исполнении сей как бы недостаток лишь подогревает градус напряжения. И никоим образом не намекает о том, что авторам нечего сказать. И они нам скажут.

Например, о том, куда завели бывшего полицейского его проблемы и как легко стать человеком низшего сорта. Но если так легче спрятаться: от себя, от друзей, от возлюбленной, от мира, который грозит пропороть твою душу насквозь, пусть тогда легкость того, как стать именно таким, не вводит вас в заблуждение. Среди бездомных можно повстречать и других людей, с которыми в большом мире было бы лестно поговорить, всякому, о литературе не в последнюю очередь. И именно такой знаток и ценитель художественного слова встретится нам здесь, а далеко не в каждом приличном обществе такая встреча может поджидать нас с вами. И что удивительно, не только прошлыми своими познаниями живет такой человек, он также продолжает интересоваться жемчужинами художественного слова, а подчас и диковинками, которые иному, не такому знатоку, покажутся извращениями. Ну а остальное сообщество бездомных людей издает и свою газету, и друг друга поддерживает на плаву как материально, так и за счет общения и моральной поддержки.

Но у человека, который когда-то решительно расстался с той жизнью, прошлое оставить прошлому не получается, и оно настигнет его если не через бывших коллег и друзей, то в другом виде — молодой женщины из тех, кто желает узнать ответы на свои вопросы. И Оливия Рённинг, дочь умершего полицейского следователя. словно невиданный водоворот, врывается в жизнь всех тех людей, для кого забытое дело об убийстве глубоко беременной женщины давно стало забытым делом. Легко ли поднять из небытия дела давно минувших дней? А вы попробуйте, и может быть, у вас, как у Оливии, получится. Получится не только заставить раскачаться всю эту лодку под напором версий и фактов, порой представляющихся довольно зыбкими. Но вдруг получится представить так, как у авторов, картину обыкновенного злодейства, заставившую не только всколыхнуться мирное сообщество, но у того, кто возьмёт в руки книгу, неминуемо возникнет ощущение силы прилива.

Пустой, предсказуемый, художественно бледный роман.

Все обложки, включая суперобложку, исписаны тезисами, намекающими на продвинутость авторов в детективном жанре. Одно «НО» — в качестве сценаристов!

Это чувствуется на протяжении всего романа. Почти никаких описаний окружения. А зачем? Ведь на ТВ зритель и так всё увидит. Да, но это не ТВ!

Диалоги, типа:

- Кто это сделал?

- Он.

- Почему?

- Не знаю.

Бе эмоций, без выражения, без смысла. И такого рода диалоги пробуждают внутранние голоса героев? Странно, но факт.

Правда «внутренние голоса» способны лишь порождать серию тупых вопросов. А-ля: «Почему он сказал, что не знает? Что он имел ввиду? Может он и вправду не знает?».

Изюминка в виде подробного описания бытия бездомных, думаю, не всем придется по вкусу. (Изюминка? Вкус? Что имеется ввиду? Именно вкус сушеного винограда? :) ).

Попытка в конце приподнести читателю пару сюрпризов, не расплескав остатки здравого смысла, провалилась. Все притянуто за уши. Авторы так сильно тянули, что обладатель этих ушей (сюжет, то бишь) остался калекой.

Намек на продолжение кажется плевком в лицо читателю.

Как говорится на ТВ, когда исполняется опасный для здоровья трюк: «Не пытайтесь повторить это дома!». Трюк связаный с погружением в атмосферу романа может вызвать нервный тик, а попытка сопереживать героям и понять их мотивацию приведет к вывиху мозга.

Итог: некондиция.