Али Смит «How To Be Both»

Часть картины

But I guess that is romantic,

The old mystification-

Cramming two bodies Into a single space.

Но как романтична, все же,

Старомодная эта уловка —

Втискивать два тела в пространство для одного.

John Williams.

В самом деле, Как быть двумя? Наверно нелегко, но ей/ему не привыкать. Талантливой рисовальщице, дочери кирпичника дель Косса из Феррары, которая, по совету отца, с детства одевалась в мужское платье и взяла мужское имя Франческо. Потому что женщин-художников не бывает, и если она желает учиться живописи, то должна для всего света стать мальчиком. Как не бывает? Да сколько угодно. Но это сейчас, а у них пятнадцатый век.

Художник Франческо дель Косса жил в Италии середины XV века и умер в 1476 году, во время эпидемии чумы, но оставил по себе несколько фресок и витражей в разных городах. И знаете, ребята, когда я смотрю на вот эту роспись Зала Месяцев в Палаццо Скифанойя, у меня слезы восхищения. Это не фигура речи, не для красного словца и не для того, чтобы обозначить тонкость своей душевной организации — это потому что человек написал такую избыточно непростую, немыслимую красоту, и умер от чумы. Но шесть столетий, в которые уместилось столько жестокости, несправедливости, горя, она светит отблеском райского света. И все это существует в мире одновременно.

У дель Коссы необычная судьба, его забыли на четыре столетья и переоткрыли в XIX веке, когда мир узнал эти фрески. Тогда искусствоведы стали целенаправленно искать относящиеся к нему документальные свидетельства и, удивительно, но нашли немало. В том числе письмо, написанное им герцогу Борцо д`Эсте, в котором просит увеличить плату за роспись стены против фиксированной таксы в десять болоньини за квадратный фут, потому что считает себя более известным мастером, чем прочие, расписывавшие зал, и потому что использовал при работе дорогие краски, в состав которых входит золото. На письме герцогское резюме: «Плату оставить без изменений». Типа: будут тут еще всякие, ну, вы понимаете.

Это Али Смит и я не знаю, как получилось, что эта книга, к слову, номинант Букера и признанная Книгой года-2014 в Англии, прошла мимо меня, с ее «Осени», я читаю у писательницы все. Ну-да, лучше позже. Вторая линия романа, второй временной пласт — наша современность и девочка-подросток Джордж, Джорджиана, у которой недавно умерла мама. Каждый из троих оставшихся членов семьи справляется с горем по-своему: папа запил, младший братишка вредничает и стал совсем неуправляемым, Джордж ходит в галерею и смотрит на картину кисти дель Косса с изображением святого. Ну, потому что за год до смерти мамы, когда никто еще не думал, что болезнь уже в ней, они ездили в Италию и там посетили виллу Скифанойя, и мама так увлеченно рассказывала об этих фресках.

И может быть сила желания вернуть то время так действует, но дух художницы вырван из небытия, следует за девочкой, смотрит на современный мир удивленными глазами. Истории этих двоих переплетаются, образуя дивную гармонию, в которую умеет Али Смит. Для ее творчества характерно обращение к двум пластам с растерянной, пребывающей в смятении и сложных обстоятельствах современницей, и творцом, как правило женщиной, незаслуженно забытой, недооцененной — в прошлом. Никто как Али Смит не умеет словами рассказать о живописи, скульптуре, фотографии, музыке, поэзии (да, поэзии тоже, когда стихи на чужом языке, в переводе они теряют) Вот кстати, наша любовь к писательнице во многом обусловлена блестящими переводами Валерия Нугатова, этот роман делала Анна Яновская, хорошо. но не более. Магия текста включается только уже ближе к финалу, и это жаль.

И все-таки как прекрасно, что иногда они возвращаются,