Дмитрий Сергеев «Заповедник чувств»

Очередной протест автора против подавления свободы воли, высказанный в форме фантастического рассказа. Общество, лишенное опасности и свободы выбора деградирует и вымирает. Попытка одинокого сопротивленца сбежать от системы, случайно приводит его на остров, не обозначенный на картах, где члены правительства наслаждаются доступностью того, что прочим гражданам запрещено. Конечно — есть любовь, конечно — это драма, но сделан рассказ с хорошим качеством, устаревшим не выглядит, да и проблема, поднятая автором, в принципе вполне злободневная.

Еще один незаслуженно забытый шедевр от Дмитрия Сергеева.

Я уже отмечал в рецензии на повесть того же автора «Прерванная игра»(1983), что по моему мнению его творчество близко мягкой Новой волне, при этом я сравнил его тогда с Майклом Коуни и Эдмундом Купером. В данном случае практически с первых страниц у меня возникла ассоциация с недавно переведенным у нас романом «Пересмешник» еще одного автора того же направления — Уолтера Тевиса.

В обоих произведениях показано общество, где благоденствие возведено в абсолют. Всё, что мешает или может нанести ущерб благостному существованию, подлежит запрету. Ведь человек не должен страдать или просто переживать. А любовь, страх и другие чувства и эмоции — это сплошной стресс. Поэтому нет в показанном обществе ни чувств, ни книг. Зато есть бунтари-одиночки, которых не устраивает сложившееся положение. Этим людям, их попыткам вырваться из-под конвоя заботы и посвящены оба произведения.

А теперь самое главное: «Пересмешник» написан в 1980 году, а «Заповедник чувств» на 13 лет раньше. Причем даже для 1980 года лежащая в основе произведения идея была новаторской, не зря роман Тевиса номинировался на «Небьюлу». Вот теперь что хотите, то и думайте о советской фантастике, а лучше — навсегда забудьте все то плохое, что о ней слышали.

Просто судить о ней нужно по лучшим произведениям, которых не так уж мало. А столкнувшись со слабыми или конъюнктурными произведениями не забывать о принципе, озвученном Теодором Старджоном: «Девяносто пять процентов всего — дерьмо». Он одинаково применим, как к советской, так и к американской или любой другой фантастике. Это мы просто привыкли, что в советское время вся переводная фантастика была прекрасна, ибо коммунистическая цензура заключалась в первую очередь в том, чтобы для перевода отбирать произведения из неупомянутых Старджоном заветных пяти процентов. С приходом «свободы» отечественные горе-издатели принялись наперегонки осваивать неисчерпаемые запасы тех самых пресловутых девяносто пяти процентов, весьма в этом преуспев, да и читателя воспитав соответствующим образом. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что иногда и из пяти процентов что-то перепадает — взять хоть того же Тевиса.

И еще важный момент: в упомянутой выше рецензии я рассказывал о том, что Сергееву в 90-х годах прошлого века изрядно досталось от либеральной критики. Не по делу совершенно досталось. Так вот, даже затрудняюсь, что увидела бы та критика в данном рассказе: аллюзию на Железный занавес в отгороженной от всех планете Тибии или посягательство на свою мифологию, выразившуюся в крушении под грузом собственного благополучия Общества Всеобщего Благоденствия, которое у либералов прочно ассоциируется с Западом.

А может не стоит искать подвох там, где его нет? В конце концов автор, показывая в рассказе Доброжелательного Слухача, а это такое следящее устройство, которым оснащена каждая квартира в представленном мире, еще ничего не мог знать о Сноудене и его разоблачениях. Лучше просто отдать должное хорошей литературе, которая ничуть не стала хуже за прошедшие с момента написания полсотни лет. Гениальное произведение тем и хорошо, что оно универсально и не устаревает.

Классическая советская фантастика с претензиями на антиутопию. Одно из первых произведений этого жанра, прочитанное мною, поэтому так и понравилось, идея как я потом узнала не новая, да и многие авторы пишут более захватывающее, но рассказ впечатлил. Похоже на Замятина, но это лично мое мнение, хотя идея «Заповедника чувства» очень интересна. :glasses: