Анатолий Карпов «В далёком Багио»

Данная книга к фантастике не имеет никакого отношения, и это даже не художественная литература: тем не менее, раз кто-то из администраторов по какой-то причине ее внёс (как, к слову, и ряд других изданий о шахматах...), то почему бы и нет... Ведь произведение это весьма ярко отражает дух времени, а значит, по нему можно проводить параллели с общими тенденциями тех лет, царившими и в художественной литературе — и фантастической в том числе... Матч 1978-го года за шахматную корону в филиппинском Багио — событие исторического значения. Помимо захватывающей борьбы, он стал одним из самых скандальных спортивных мероприятий прошлого века. Не буду ничего говорить о том, как он завершился, или углубляться в политическую подоплеку -всё это достаточно известные факты. А о престиже состязания можно судить в словах Карпова, сказанных мимоходом — о том, что космонавты В.Коваленок и А.Иванченков передали ему приветствие с орбиты...Да и прочих составляющих там хватало — одно присутствие на матче парапсихологов или индийских йогов-«сектантов» чего стоит...

«С точки зрения прогресса шахмат должен победить Карпов, однако, по справедливости, победителем все же должен стать я...» /В.Л. Корчной, на пресс конференции перед началом матча за первенство мира в Багио/... «В далёком Багио» я впервые прочитал ещё в школьные годы. Помню, принеся ее из библиотеки, слегка удивился, что в работе видного шахматиста нет ни одной диаграммы, или хотя бы черно-белой фотографии. Однако, прочитав пару глав, я сразу заметил, что литературный стиль автора обладает обезоруживающей легкостью, и книга написана по-своему талантливо. Вообщем, взяв в руки эту небольшую книжку с красной обложкой, я устроился на старом диване поудобнее, подперев голову подушкой- оторваться от чтения было невозможно. По размеренному накалу страстей она оказалась не хуже любого детектива или приключенческой фантастики. «...трудность была специфической именно для данного соревнования, ибо по целому ряду причин -характера соперника, враждебного отношения его самого и его окружения к моей стране, моим спутникам и ко мне лично -приходилось часто обращаться к вопросам, уже одно воспоминание о которых становится неприятным»... Можно также добавить, что и в шахматном плане Карпову противостоял соперник опытнейший, один из лучших практиков в истории игры...

В то время игроки со своими секундантами могли влиять на место проведения поединков, что напоминало выбор проведения дуэлей в старину. И с первых строк можно оценить искренность Анатолия Евгеньевича — о том, как он говорит о выборе филиппинского Багио: « Вот так и получилось: хитрили мы оба один перед другим, но угодили-то как раз в подстроенную самими себе же ловушку.... А если климат тяжёлый, то плохо обоим, но Корчной на 20 лет старше меня».../Отмечу, что на протяжении всей книги Карпов ни разу не назвал соперника по имени-отчеству — только «Корчной», либо «претендент»/... Они не хотели уступать друг другу ни в чем: ни в выборе гостинице, ни в размещении делегаций, ни в отношении к ним правительственных лиц... «Желали мне успеха не только советские люди. Один студент из Оксфорда (кстати, бывший сторонник Корчного) прислал мне теплое письмо, где сообщал, что сменил ориентацию благодаря более тщательному изучению моих партий и теперь стал моим приверженцем..».

Но книга, конечно, не только о шахматах. Читатели, возможно, впервые смогли услышать со слов Карпова названия таких экзотических блюд, как «суси» («оригинально приготовленная сырая рыба, очень мне нравились»), или «йогурт» — особая питательная смесь, разработанная для чемпиона мира в московском Институте питания. «Все в Багио ее называли «йогуртом» или кефиром, хотя, конечно, могли бы придумать и любое другое название». И послужившая, к слову, протестом делегации претендента после второй партии — ведь в зависимости от цвета напитка, времени его подачи и т д. по их мнению, можно было передавать подсказки из зала... Любопытна редкая фактическая ошибка — на 45-й странице сказано, что матч начался 18 июля 1979 года. Хотя случилось это годом раньше...

Наконец, на 59-й странице появляется таинственный доктор В.П. Зухарь, советский психолог, ставший врагом для Корчного. Английский гроссмейстер Раймонд Кин, секундант Корчного, в своей книге об этом же матче (на сайте, увы, не представленной...) предваряет его появление следующим образом: «Dr. Vladimir Zukhar, a noted hypnotist (parapsychologist, necromancer or what you will).»... Вот это да... Что еще за «necromancer»?.. Между тем, отмечая взвинченный характер претендента, Анатолий Евгеньевич поясняет функции Зухаря как личного психолога, но все же остается не совсем понятным — что за необходимость была в постоянном нахождении этого доктора в партере — вызывавшая столько негативного шума с противоположной стороны...

Ну и никак не могу обойтись в данном случае без цитат. Запоминающихся фрагментов в книге так много, что если приводить их все, отзыв окажется чересчур перегружен. Попробую выбрать только несколько, по своей яркости позволяющих понять характер напряженной борьбы «в далеком Багио»:

«Приведу такой пример. Лееверик пересаживалась в партер (хотя и не имела на это права) и, вооружившись биноклем, в упор рассматривала меня, а иногда тем же занималась ее дочь. Бинокль этот никак разумеется, меня не гипнотизировал, но было просто противно ..»;

«Перед началом восьмой партии Корчной протянул мне руку. Я ему сказал, что с сегодняшнего дня не желаю обмениваться с ним рукопожатиями, поскольку он ведёт себя неприлично. Сказал ему это на русском языке /.../ Раймонд Кин, позже: «Хорошо что Карпов отказался от рукопожатия -теперь Корчному не придется мыть руки после этой всегда неприятной для него процедуры».

«В десятой партии вновь был разыгран открытый вариант испанской партии. В известном дебюте я применил новинку, связанную- ни много ни мало -с жертвой целой фигуры. Даже Корчной вынужден был потом признать, что подобные ходы встречаются раз в столетие! Сказано, правда, слишком сильно возможно, соперник хотел тем самым набить цену себе, поскольку ему все же удалось спастись в этой партии...».;

Судья матча Лотар Шмид — Карпову: «Корчной значительно старше вас, у него трудно сложилась жизнь, он очень нервный. У вас нервы крепче, но в его возрасте, быть может , и вы станете таким». Хочется верить, однако, что я никогда не стану таким, как мой соперник...»;

«Зато во время самой партии Корчной ухитрился пококетничать, снова подзывая арбитра и жалуясь, будто я поворачиваю свое кресло. Возможно, я раз-другой действительно повернулся к противнику боком, но наверняка это случалось в те моменты, когда он начинал неистово чихать и сморкаться...»;

«Читатели не знают, очевидно, о забавной манере Корчного привязываться на ночь к отопительным батареям. Когда-то ему кто-то сказал, что его ненормальная злость объясняется слишком значительным зарядом всего его существа статическим электричеством. И вот он стал привязывать себя, чтобы разрядиться, к батарее ..».

Так вот, на мой взгляд, во всей спортивной документалистике, книги о продолжительных матчевых поединках являются самыми интересными. Невозможно, например, написать такую книгу о футбольном или хоккейном чемпионате — нельзя без телевидения оценить перипетии этих соревнований. А вот о шахматном поединке, где разыграть партии на доске или на компьютере способен любой пользователь, знающий правила — вполне возможно. Книга раскрывает существующие в этом виде спорта (ну спорт же...) нюансы, невидимые для зрителей. Нет сомнений, что все без исключения чемпионы и претенденты прошлого являлись людьми сложными и незаурядными. Тем и интереснее услышать прямую речь. «Он непрерывно вскакивал, бегал по сцене, делал резкие движения на доске, передвигая фигуры, вообще возбужденно суетился...». А что им оставалось делать? Слишком многое стояло на кону у обоих...