На первый взгляд роман Ю.Нестеренко кажется типичным представителем жанра фэнтези. Да и чего, казалось бы, ждать от книги, вышедшей в серии «Фантастический боевик»? Рыцари и принцы, эльфы и маги, древнее заклятье и опасное путешествие с запада на восток — а в финале, очевидно, герой спасет мир и ускачет в обнимку с принцессой на белом коне навстречу пламенеющему восходу...

Так вот, ничего подобного. Хотя рыцари, принцы, эльфы, маги, заклятие и путешествие в романе действительно есть, и даже пламенеющий восход в финале имеется. Такой пламенеющий, что мало никому не покажется... Как пишет сам автор в предисловии, иронически названном «интродукцией для дотошного читателя», «если вы и встретите здесь привычные штампы, то, скорее всего, они окажутся вывернутыми наизнанку.»

Действительно, первый же «удар по канонам» наносится всего через несколько страниц от начала. Магия, без которой немыслим жанр фэнтези как таковой! Оказывается, что в мире романа ее практически не существует. Точнее, когда-то она была сильна, но ныне почти полностью иссякла, и последние слабосильные чародеи влачат жалкое существование. Собственно, «время меча» — это название периода, который настал вслед за крушением «времени магии». Интересно, кстати, что, хотя о минувшей эпохе магии Нестеренко пишет вскользь, у него она выглядит куда убедительней, чем у большинства авторов, которые лепят магические миры по стандартным клише европейского средневековья, нимало не задумываясь, что всесильные чародеи вряд ли стали бы терпеть над собой власть обычных человеческих королей, да и на все прочие области жизни, от экономики до военного дела, магия не может не оказывать существенного влияния... У Нестеренко во времена расцвета магии чародеям принадлежала вся полнота власти, причем это был, по сути, единый (хотя и разделенный на несколько крупных держав) и, простите за каламбур, мирный мир, где уживались и люди, и нечеловеческие расы. Мудрые старцы, постигшие всю суетность страстей, не только почти никогда не враждовали сами, но и, благодаря своему могуществу, пресекали в зародыше любую агрессию подданных. Однако из поколения в поколение сила магии слабела, и в конце концов власть чародеев рухнула. И вот уже тогда воцарилось «время меча», знакомое нам средневековье. С точки зрения одних, это была катастрофа, с точки зрения других — освобождение от тысячелетнего рабства...

Волею автора мы видим мир в основном глазами вторых, однако на страницах романа раскрываются и аргументы первых. И выясняется, что мир, спасти который (ну куда же без этого!) стараются главные герои, далеко не так хорош, как поначалу кажется воспитанной на героических балладах Элине, дочери прославленного графа Айзендорга, или Эйриху, члену загадочного Ордена, пытавшегося бороться с магами еще во времена их могущества. Это мир, в котором человеческая раса истребила все остальные, объявив их нечистью; гномы умерли под пытками, которыми у них пытались вырвать тайну подземных кладов («палачи не понимали, что стараются понапрасну, очарованные собственными легендами, ибо человеческий ажиотажный интерес к блестящим камешкам совершенно чужд гномьей культуре»), эльфов травили в лесах, как дичь, и сжигали на кострах, убийство дракона считалось делом доблести для каждого рыцаря... Это мир, где орды варваров разрушали древние города и обращали в рабство их жителей, мир, где распались связи между странами и народами, где людей косят войны и эпидемии, где на морских и сухопутных дорогах хозяйничают разбойники... Но в то же время это мир, где «у человека есть право выбирать и возможность защищать свой выбор с мечом в руках». И маги, в свою очередь, тоже не ангелы. При них не было насилия и преступности, но не было и никакого развития. А когда они решили, что научные исследования жителей Зурбестана подрывают монополию магии на знание и могущество, то уничтожили целую страну... Противостояние науки и магии — идея сама по себе не новая, но в романе это лишь символ, позволяющий поднять более глобальные и жизненные вопросы. Какова цена свободы и прогресса? Действительно ли эти ценности безусловны? А если даже и нет — какова цена отказа от них? Вправе ли те, кто готов платить ту или иную цену, навязывать ее тем, кто не готов?

Собственно, вокруг наследия Зурбестана и раскручивается главная интрига (о чем большинство героев долгое время не подозревает), и именно там в итоге происходит решающее столкновение между сторонниками двух путей человечества. Одна из сторон побеждает, но значит ли это, что права именно она? Да и вообще, в победе этой слишком много от поражения... В романе нет привычно-примитивного фэнтезийного деления на Светлых и Темных, Добро и Зло... «Здесь все в своем праве. Нет никакого добра и зла, это всего лишь красивые ярлыки, которыми люди прикрывают собственные интересы» — говорит Эйрих; впрочем, и его позиция тоже не единственная. Как и положено настоящей литературе, роман ставит вопросы, но не дает однозначных ответов.

При этом герои «Времени меча» — не безликие статисты для иллюстрации философских идей, не пешки разыгрываемой автором партии. (Впрочем, развивая метафору, замечу, что большинство авторов современных книг под глянцевыми обложками играют даже не в шахматы, а в «чапаева».) Нет, персонажи Нестеренко — живые люди (впрочем, строго говоря, один из них — не человек), и даже те из них, кто вроде бы четко вписывается в фэнтезийные клише «бойца» или «мага», оказываются вполне нетривиальными личностями и не раз приятно удивляют уставшего от шаблонов глянцевой литературы читателя. Кое-где автор, как и обещал в «интродукции», просто выворачивает штампы наизнанку (вместо героя, спасающего принцессу — героиня, спасающая принца, который, в свою очередь, питает страсть отнюдь не к ней, а к науке, вместо надменной и величественной расы эльфов — ее последний трогательный и недотепистый представитель, и т.д.), но в ход идут и более тонкие приемы. У героев непростые характеры, и отнюдь не все из них смогут стать друзьями, даже оказавшись по одну сторону баррикад, или забыть о личных симпатиях, оказавшись по разные... В современной фантастике немало книг с закрученным приключенческим сюжетом, попадаются среди них и с философскими идеями, но для меня «Время меча» стала еще и первой за долгое время книгой, персонажи которой не оставляют равнодушным.

Эстеты оценят также и изящную композицию (здесь мне придется раскрыть некоторые подробности сюжета, так что желающим узнать их непосредственно из книги лучше пропустить этот абзац). Главные герои не похожи друг на друга, и в то же время четко разбиваются на пары (кроме Элины, которая, некоторым образом, оказывается объединяющим всю конструкцию центром), причем эти пары, как сказали бы в марксистские времена, образуют единство и борьбу противоположностей. Младшая пара: Артен — Редрих. Воплощают антагонизм «разум — чувства», с победой разума в финале. Кроме того, Артен — принц, который тяготится своим высоким положением, Редрих — несостоявшийся принц, который тяготится утратой высокого положения. Единство — в борьбе против общего врага и симпатии к Элине (симпатии, впрочем, очень несимметричной и являющейся одновременно дополнительной причиной антагонизма). Средняя пара: Айзендорг — Эйрих. Антагонизм «благородный рыцарь — наемный убийца» (иначе «честь — имморализм»), личные счеты. Единство — общий враг, оба — сильные воины, и опять-таки симпатия к Элине, теперь уже отеческая. (При этом им обоим Элина не родная, оба при первом знакомстве спасли ее, оба прежде не задумывались о том, чтобы иметь детей... т.е., по сути, Эйрих становится ей вторым отцом, почти по той же схеме, что и Айзендорг. Он даже явно это проговаривает — «я бы хотел иметь такую дочь». Но место отца уже занято, и когда тот прибывает, Эйрих погибает.) Старшая пара: Зендергаст — Рандавани. Антагонизм «Запад-Восток», правда, выражен он слабо. Единство — маги, союзники. Впрочем, еще непарным остался эльф Йолленгел, но он и должен быть один, его подчеркнутое одиночество в мире людей — одна из линий романа. В то же время у Йолленгела можно усмотреть параллель с Редрихом (хотя пары они не образуют и даже почти не общаются). Оба изгои, оба всю жизнь противостоят несчастливой судьбе (Редрих — с яростью, Йолленгел — с печальным спокойствием), оба оказываются втянуты в чужую для них войну и оба на этой войне погибают (причем убивают себя сами). При этом Йолленгел, к которому относились в лучшем случае снисходительно и который безропотно это сносил, своей добровольной гибелью решает исход всей войны и умирает счастливым, а Редрих глупо и бессмысленно гибнет из-за собственной гордости и умирает озлобленным. Да и в самом финале отражен все тот же принцип антагонистической симметрии. Противостояние магии и науки окончилось победой науки, но победа эта оказалась пирровой (кстати, есть подозрение, что пирровой была и победа магии в прошлом противостоянии, когда чародеи уничтожили Зурбестан: Элина говорит что-то насчет «может, магия потому и кончилась, что они ее израсходовали на такие вещи»). Кто зачем в Зурбестан пришел, тот то и получил: маги — магическую мощь, Артен и компания — научную, но счастья это не принесло ни тем, ни другим. Магия уничтожена, но и от научных достижений Зурбестана почти ничего не сохранилось, и долгий и опасный путь с неясным результатом, который еще предстоит оставшимся в живых героям — это, в принципе, аллегория пути, который еще предстоит человечеству...

Хотя в целом «Время меча» — книга серьезная и даже отчасти трагическая, в ней не так уж мало и юмора, будь то язвительные реплики Элины или все то же тонкое иронизирование автора над фэнтезийными штампами (так, гномы оказываются «всего лишь измельчавшей мутацией троллей», а русалки — «отнюдь не самками, а гермафродитами», чей обусловленный законами биологической эволюции облик весьма далек от привычного по романтическим легендам). А в устах средневековых персонажей недаром звучат выражения типа «генеральная линия» или «вертикаль власти». «Если вы видите параллели с нашей реальностью, значит, они есть, если нет, то нет», — ухмыляется по этому поводу автор.

Напоследок хотелось бы отметить хороший литературный язык произведения. Увы, слишком часто «глянцевые» книги, даже будучи написанными по-русски, оставляют впечатление некачественного перевода; к счастью, к «Времени меча» это не относится (хотя автор и сетует в одном из примечаний на издержки русского языка, не позволившие ему адекватно перевести с тарвилонского — языка героев романа). Возможно, кому-то покажется спорным прием, когда столь крупное произведение (600 страниц!) написано без деления на главы (а лишь на три неравные части) — но, по мне, это лишь помогает читать, не отрываясь.

Есть ли в романе недостатки? Ну наверное, есть — при желании всегда можно найти, к чему придраться. Но хорошей книгой я называю не ту, где нет недостатков, а ту, где не возникает желания их выискивать.

10.10.2002