Интервью, получаемое в настоящее время у автора корреспондентом агентства T-Art Schweiz

1. Публикуется впервые

2. Обновляется по мере пересылки

Материал, представленный здесь читателю, в определенном смысле уникален. М.А., корреспондент швейцарского отделения агентства T-Art Kunstagentur GmbH (имя и фамилия изменены до окончания интервью по условиям контракта), судьба которого достаточно необычна сама по себе, является специалистом по русской литературе и в настоящее время читает лекции сразу в нескольких европейских университетах. Можно представить себе его огромную занятость. Тем не менее, получив ссылку на «Испанский сон» от одного из своих женевских слушателей, этот человек сумел за считанные месяцы согласовать все технические и правовые вопросы интервьюирования off-line, результатом чего является разворачивающаяся ниже беседа.

T-Art. Ну-с, батенька. Не так-то просто взять у Вас интервью. Как Вы это прокомментируете?

Б. Л.-Д. На самом деле это не совсем так. Я вполне доступен. Было бы, как говорится, желание…

T-Art. Однако Вы согласились дать интервью только по электронной почте.

Б. Л.-Д. Форма общения здесь не при чем. Зато каждый из нас имеет больше возможностей продумать свои реплики.

T-Art. Чтобы не было мучительно больно?

Б. Л.-Д. Ага… А еще — не хочу, чтобы присутствовал элемент паблисити. Помните — этот эстонец… забыл, как его… в общем, в ресторане, со знаменитостью…

T-Art. Урмас Отт.

Б. Л.-Д. Да… Красивое имя, похоже на «Урфин Джюс»… Вот как раз этого я не хочу.

T-Art. Не любите рестораны?

Б. Л.-Д. Черт возьми, кто же их не любит? Особенно если хорошие… Кстати об эстонцах. В Таллине (надо писать снова с одним «н», знаете?) есть ресторанчик под названием «Норд». В центре, недалеко от Ратушной площади. Там, среди прочего, есть зал фондю. Фондю придумали ведь французы, nicht wahr? А вот во Франции никогда я такого фондю не едал, как в этом «Норде». Честное слово.

T-Art. Мне кажется, качество фондю — вопрос субъективного фактора.

Б. Л.-Д. Вы и впрямь умный человек. Другой бы сказал: важно искусство готовщика (в данном случае не повара, а посетителя ресторана). Так ведь один и тот же, извините, едок в разное время, в разном настроении…

T-Art. Да еще в зависимости от наполненности желудка.

Б. Л.-Д. Точно. Вообще физиология в этом деле необыкновенно важна. Например, установлено, что женщины готовят фондю совершенно по-иному, нежели мужчины, а именно — на меньшем огне и дольше по времени. А знаете почему? Они считают, что таким образом уменьшают канцерогенную составляющую. Какая глупость…

T-Art. Логически полагалось бы теперь о женщинах.

Б. Л.-Д. (оживляясь). О, необъятная тема. Вы каких предпочитаете?

T-Art. Вообще-то молоденьких. Но помилуйте, это я должен задавать вопросы! Например, какая из трех основных героинь Вашего романа Вам особенно близка?

Б. Л.-Д. (вновь становясь серьезным). Хм, ведь это интимный вопрос… Этично ли? Ну, о'кей, попробую ответить. Здесь, по-моему, та же ситуация, что и с фондю. В зависимости от настроения, наполненности души… Иду я, скажем, по площади Балтазара Ноймана, во вторник или в четверг, когда торговцы уже собрали свой товар и ветер разносит по асфальту обрывки бумаги… пара турецких ребятишек, пинающих дырявый мяч…

T-Art. Почему дырявый?

Б. Л.-Д. Не знаю. Просто пришло в голову, для создания образа… Пожалуй, Вы правы: дырявый мяч трудно пинать. Значит, так: иду я по площади Балтазара Ноймана, во вторник или в четверг, когда торговцы уже собрали свой товар и ветер разносит по асфальту обрывки бумаги… пара турецких ребятишек, пинающих старенький мяч… Конечно же, Вероника!

T-Art. Поразительно. На прошлой неделе (пока мяч еще считался дырявым) я вел семинар в Баден-Бадене и устроил слушателям quiz. Предложив им уже опубликованный фрагмент интервью как материал для обсуждения в секциях, я спросил, какую из трех женщин, по их мнению, Вы назовете. Ответы распределились следующим образом:

Вероника — 84,6%

Ана — 12,8%

Марина — 7,7% (в том числе 5,1% указали собственно Марину, а 2,6% — княгиню Марию)

Прочие женщины — 2,6% (вероятно, слушатель не понял задания)

«Затрудняюсь ответить» — 5,1%.

Вы чувствуете, какой мощный перевес Вероники?

Б. Л.-Д. А почему сумма процентов больше ста?

T-Art. Правда? В самом деле… Ах, вот оно что! Некоторые слушатели указывали более одной женщины. Это не противоречит правилам quiz'а: можно ведь испытывать желание близости сразу с несколькими?

Б. Л.-Д. Еще как! Вот давайте я Вам расскажу один э, пизод… Захожу один раз на площадь Балтазара Ноймана… Нет, не так. Выхожу — в одиночку — на площадь Балтазара Ноймана и вижу — что бы Вы думали? Нет, опять как-то долго получается. Короче, беру я их обеих… э-э… знаете за что? Нет, мы же про желание. Итак, первым делом я их обеих пожелал. Я имею в виду, близости с ними. А уж потом… Вот. А у Вас были такие случаи?

T-Art. Да сколько угодно! Иду, знаете ли, по Königsallee — и зашел в дорогой мебельный магазин. Мое внимание привлекла Schlafsofa; однако же хоть и Schlaf-, но тоже не из дешевеньких. Посетителей мало — собственно, я вообще один. Приятный интерьер, интимная музыка… Ко мне подошла продавщица, молоденькая и симпатичная (почему-то процент симпатичных продавщиц в дорогих магазинах значительно выше, чем в дешевых). Я попросил ее продемонстрировать мне Schlaf-функцию. Она разложила софу — я наблюдал этот процесс сзади — и любезным жестом предложила мне улечься. Я дал понять, что предпочел бы, чтобы она улеглась сама. Это выглядело соблазнительно; разумеется, я тут же пожелал близости с ней. Мои глаза (я заметил это в двери стоящего против меня зеркального шкафа) слишком явно выразили это желание; из соображений приличия я отвел взгляд в сторону и увидел, что откуда-то из глубин магазина к нам приближается еще одна дама — постарше, но даже еще более симпатичная. Я испытал некоторое разочарование оттого, что пожелал близости именно с той, первой; если бы Schlaf-функцию демонстрировала вторая дама, мне было бы приятнее пожелать близости именно с ней. Но она просто подошла и остановилась слегка поодаль, глядя на возлежавшую. Я посмотрел на нее повнимательней и неожиданно заметил в ее глазах то же самое выражение, что и в своих собственных; я опять глянул в зеркальную створку, сверяя наши взгляды и находя в них все больше и больше общего; она же перехватила мой смятенный взгляд и ласково улыбнулась, правда не мне, а моему зеркальному двойнику, но этого было вполне достаточно, чтобы я немедленно пожелал близости теперь уже с нею. И хотя это новое желание было сильнее, однако то, первое, вовсе не покинуло меня; оно было как бы основой, средой нового желания — так они вдвоем сосуществовали во мне… Вы понимаете?

Б. Л.-Д. Кажется, да… Однако Вы чрезвычайно наблюдательный человек! Иметь в виду одновременно одну продавщицу, другую продавщицу да еще свои глаза в зеркале… сразу три объекта…

T-Art. Чтобы быть точным, четыре: не забывайте, я еще наблюдал за Schlaf-функцией. Но Вы опять спровоцировали меня отвечать на Ваши вопросы! Что это, собственно, за имя такое — Блажко? Спрашивают все кому не лень, а я в затруднении.

Б. Л.-Д. Так я и знал, что этот вопрос будет задан… Блажко — это просто сокращенная форма старинного болгарского имени, с ударением, кстати, на первом слоге: Блáжко (а не Блажкó, что скорее похоже на какую-то русскую или, может быть, украинскую фамилию). Ну, это как Йошка — не появился бы Йошка Фишер, тоже звучало бы странно, не так ли?

T-Art. И впрямь. Даже легкое разочарование… Была в этом какая-то недосказанность, тайна… Знаете, как бывает: когда сталкиваешься с тайной, она прямо манит тебя… скажем, как удав кролика… А когда все раскрывается, думаешь: ну и что?

Б. Л.-Д. По-Вашему, лучше бы тайны не раскрывались?

T-Art. (осторожно). Я так не сказал. Я просто размышляю о глупой человеческой повадке.

Б. Л.-Д. Это далеко не единственная…

T-Art. Стоп, стоп, дальше я, кажется, знаю. Лучше вернемся к Вашему имени. Почему именно болгарское? У Вас были болгары в роду?

Б. Л.-Д. Насколько я знаю, нет. Видимо, мода была такая? Кстати, приехав в Германию, я был очень удивлен огромным количеством всяких Кать, Надь, Тань... Наверняка было какое-то русское поветрие. Потом мода ушла, а имена прижились.

T-Art. Вы правы. Если когда-нибудь будете меня интервьюировать, не забудьте включить этот вопрос. Я расскажу Вам об этом поветрии... Ну хорошо, с именем мы разобрались. А почему двойная фамилия? Впрочем, попробую по аналогии догадаться.

Б. Л.-Д. По аналогии?

T-Art. Я имею в виду простое раскрытие тайны. Итак... родители имели разные фамилии, да?

Б. Л.-Д. В «девятку»!

T-Art. Ага! Но фамилии старинные и уважаемые.

Б. Л.-Д. Очевидно, следующим вопросом будет принадлежность к славным родам. Что тут скажешь! Сложный вопрос. Грешным делом, копался в источниках. Увы. Не нашел. А хорошо бы звучало: «Отец писателя, правнук русского классика Н.С.Лескова, был с детства вхож в семью знаменитых цирковых артистов и женился на внучатой племяннице самого Дедушки Дурова...»

T-Art. Ну, о русском классике я и сам Вам могу кое-что поведать. Те Лесковы, что из Орловской губернии — это хотя и очень большой, но издревле один-единственный род, трудно сказать из каких попервоначалу (на сей счет около двух десятков трудов, в основном противоречивых и путаных), однако же к екатерининским временам расползшийся по всем сословиям (только дворян, кажется, среди них не было). В частности, упомянутый Вами Лесков был сыном чиновника, а тот — сыном поповича... ну, да не важно; главное — установить, происходил ли какой-либо Ваш предок из Орловской губернии. Если да, то Вы вполне можете считать себя родственником классика. Более того: поскольку сам Николай Семенович живал не только в деревне под Орлом, но позже в Киеве и в Северной Пальмире, то и ареал географических возможностей для Вас расширяется сообразно.

Б. Л.-Д. А я и забыл о Вашей профессии... Честно говоря, уж извините за прямоту, всю жизнь считал литературоведов несостоявшимися писателями, дармоедами — в общем, никчемными людьми. А тут вот как оно поворачивается! Значит, Орел, Киев, Северная Пальмира... Скажите, а у классика было много детей?

T-Art. Ну, это я Вам точно не скажу — надо бы справиться по источникам... Один сын во всяком случае был, Андрей Николаевич, кстати тоже писатель; не исключено, что писательская профессия в семье Лесковых стала наследственной и, таким образом, речь идет о династии. Типа Дюма.

Б. Л.-Д. Вот как. А что этот Андрей Николаевич написал?

T-Art. К сожалению, не очень много. «Всероссийское генеалогическое древо» упоминает всего два литературных произведения, из которых главнейшим, безусловно, является фундаментальный труд «Жизнь Лескова».

Б. Л.-Д. Ага. А какое второе?

T-Art. «Устав пограничных войск СССР».

Б. Л.-Д. М-да. Я понял. Давайте теперь перейдем к Дуровым. Что Вам известно о них?

T-Art. Ну, что... «Уголок Дурова», вещь тоже вполне биографическая, выдержала двадцать восемь изданий только в центральных издательствах; впрочем, Наталья Ивановна, как известно, писала главным образом не об отце, а о более древних поколениях... Например (восстанавливаю по памяти): «Роду Дуровых около 600 лет. Это — бывшие польские дворяне Дуровские, переселившиеся в Россию очень давно... еще до первого раздела Польши...»

Б. Л.-Д. Понимаю. Сословие, стало быть, вполне определенное.

T-Art. Боюсь, не вполне; упоминается например, что один из них — боярин Дуров — был постельничим Ивана Грозного. Как Вы понимаете, бояре и дворяне — не совсем одно и то же.

Б. Л.-Д. Жаль.

T-Art. Что поделаешь! Одно утешение — неизвестно, принадлежит ли к этому же роду Ваша материнская линия.

Б. Л.-Д. Да уж. А что Вам еще о них известно?

T-Art. Не очень много — увы, я не историк циркового мастерства... Ну, вот еще упоминание той же Натальи Ивановны о неком Василии Андреевиче Дурове, который безмерно мечтал выиграть 100 тысяч у Александра Сергеевича Пушкина.

Б. Л.-Д. Именно 100 тысяч?

T-Art. Да; на меньшее никак не соглашался.

Б. Л.-Д. Но не выиграл же?

T-Art. Очевидно, нет, иначе я бы уж как-нибудь об этом знал. :-)

Б. Л.-Д. Тоже жаль.

T-Art. А с этим я, батенька, не согласен! Кто знает, как повернулась бы судьба гения, если бы его так жестоко наказали.

Б. Л.-Д. Вот именно! Да может, он жив бы остался. Небось когда такая дыра в кармане — не до защиты достоинства...

T-Art. Знаете, по зрелом размышлении Ваша мысль не кажется такой уж легковесной. Я тут между делом поднял кое-какие источники... Действительно, влияние карточной игры на классическую русскую поэзию... Например, Некрасов... В общем, я включил эту тему в предварительный проспект очередного цюрихского сипозиума. Не желаете записаться?

Б. Л.-Д. Да Вы забыли — я же не литературовед, а писатель. Мое дело не записываться, а писать. :-)

T-Art. :-)

Б. Л.-Д. :-))

T-Art. Ваш намек понял. Э-э... поговорим о Вашем романе. Вы не против?

Б. Л.-Д. Конечно, против. Зачем нам говорить о романе? Роман сам должен говорить о себе, иначе получается, что я что-то не дописал.

T-Art. Хм. Ну, тогда... А какая погода нынче в Кельне?

Б. Л.-Д. http://de.weather.yahoo.com/374/index_c.h...

T-Art. Спасибо за ссылочку; к сожалению, я по-немецки не очень...

Б. Л.-Д. Для меня это тоже вопрос. То ли дело испанский! Вы не представляете: когда мне снились фразы на испанском, я почти все понимал... Притом не уча. А немецкий учу-учу, и все без толку.

T-Art. Вам не снятся фразы на немецком?

Б. Л.-Д. (с досадой). Да в том-то и дело, что снятся. Знаете, как обидно! Почти ничего не понимаю; из-за этого и работа стоит.

T-Art. Какую работу Вы имеете в виду?

Б. Л.-Д. (неохотно). Ну... «Немецкий сон»... следующий роман, в общем.

T-Art. Вот как! Это для меня приятная новость. Значит... значит... (Осторожно, подбирая слова). Скажите, а о незаконченном романе можно говорить?

Б. Л.-Д. Вам — запросто. :-)

T-Art. В таком случае поговорим о снах. Какие сны еще Вы видите?

Б. Л.-Д. Есть еще французский. Здесь, впрочем, языковая проблема решается по-иному: сон, знаете ли, идет с субтитрами. Правда, субтитры в основном тоже французские, но здесь целый ряд облегчающих обстоятельств. Во-первых, письменный французский несколько напоминает испанский и воспринимается ассоциативно. Во-вторых, многие фразы известны нам благодаря активному употреблению русскими классиками. Ну, здесь Вы меня понимаете... Далее, в особо сложных местах, когда нить, казалось бы, ускользает, нет-нет, да и появится как бы вспомогательный русский субтитр. В-следующих, относительно велико количество мест, не требующих перевода вообще; например, э-э... в ресторане... в опере, в Париже, на кладбище... Наконец, если они вдруг забываются и начинают чесать вовсе непонятное, безо всяких субтитров, да так быстро, эмоционально... право, не уследишь! ну, остается единственное — как гаркнуть на них: «Вы, лягушатники хреновы! А не желаете в 1812-й год?» Тут они быстренько приходят в себя — понимают, суки, что не я им снюсь, а они мне! — и сразу потише, помедленней, опять с субтитрами, а иногда и вообще по-русски.

T-Art. В каких городах происходит действие?

Б. Л.-Д. Ах, хотел бы я и сам знать! Приходится догадываться по косвенным признакам. Конечно, когда у тебя перед носом Эйфелева башня... Собственно, только фотографии и выручают — живьем-то я во Франции никогда не бывал.

T-Art. Как это? А фондю? Вы же сами написали...

Б. Л.-Д. Ну правильно: никогда я во Франции такого фондю не едал, как в том «Норде». Да и сами подумайте: как же я мог едать во Франции хоть какого-нибудь фондю, если вообще там не был?