М. Джон Харрисон «Пастельный город»

Прелюбопытный роман.

Декаданс, упадок, разложение, распад, бренность сущего, — в каждом слове, в каждой фразе. Мир Вирикониума — вот основной персонаж цикла в целом и этого романа в частности. Конечно, есть и другие действующие лица, антропоморфные. О некоторых из них удается узнать чуть больше — о лорде тегиус-Кромисе и карлике по прозвищу Гробец, например. Прочие — бледные тени, а то и функции.

Сюжет прост, но довольно быстро движется. Здесь у нас имеется партия героев, которая хочет спасти Вирикониум от северян, а в итоге спасает человеческую цивилизацию.

В отдельных ингредиентах данного произведения нет ничего особенного (кроме языка — он чудо как хорош), однако, сложенные вместе, они создают очень хорошее впечатление. Гармоничное сочетание простого с изысканным. По крайней мере мне читать было интересно.

Жанр романа довольно трудно определить. Формально это ближе к постапокалипсису. В то же время в романе находится место и героике (и тут от ассоциаций с Муркоком никуда не денешься), и «атмосферности», вызывающей ассоциации (правда, весьма отдаленные) с циклом о Горменгасте (в основном связанные с примерно одинаковой, по ощущениям, убедительностью создаваемой (нагнетаемой) атмосферы). Такие атрибуты фэнтези, как магия и волшебные существа, в этом романе отсутствуют в принципе. Это в других произведениях цикла чувствуются хоть какие-то следы волшебства (например, в «Рыцарях Вирикониума», да и там это можно не заметить). Кстати, в плане стиля Харрисон, по моему субъективному ощущению, выглядит предпочтительнее упомянутого выше Муркока (мир Вириконума выглядит намного гармоничнее), а его лорд Кромиус не выглядит так уж намного хуже Элрика. О Кромиусе просто немного написано, и не он — центр или ключевое звено вселенной, описанной Харрисоном. Он вроде бы и в центре повествования, но в то же время какой-то лишний, ненужный, что ли (кстати, в рассказе «Ламия и лорд Кромис» эта ситуация повторяется). Лишний в том плане, что его присутствие довольно слабо влияет на происходящее. Правда, поэзия этого персонажа эффектно дополняет мрачный антураж умирающего мира.

В общем, в этом на первый взгляд тоскливом мире мне было нисколько не тоскливо.

Очень трудно точно определить жанр, в котором написана эта книга. Вроде бы есть формальные признаки научной фантастики, есть элементы постапокалиптичности, но все это исполнено в совершенно неожиданной и непривычной форме. Манеры и стилистика Харрисона больше подошли бы художнику или мультипликатору, чем писателю. Ведь сюжет, развитие персонажей и складность истории интересуют его гораздо меньше, чем декорации, в которых разворачивается действие.

Зачастую именно мрачные, наполненные тихой грустью по ушедшему и печалью о том, что назад уже ничего не вернешь, картины становятся главным и уникальным достоинством книги. Где еще пройдешь по тихим предрассветным улочкам, чей камень видел сотни тысяч рассветов. Что ему, бесчувственному, до войны с севером, королева которого решила овладеть Вирикониумом? Где еще увидишь неимоверно древние машины, предназначение которых забыто много веков назад. Что им, одряхлевшим, до страданий воина-поэта, тоскующего в запустевшей башне? Где еще увидишь болота, пустыни, что простираются на месте городов, давно стертых с лица земли, шахт и заводов. Что песку и зловонной жиже до чудовищных порождений человеческого разума, разбуженных яростью сражающихся? Ничто. И скользит повествование по бескрайним просторам умирающего мира, спеша показать, охватить, осветить как можно больше чудес, уцелевших от Послеполуденной эпохи, попутно рассказывая о приключениях героев.

Итог: роман-экскурсия по останкам вымирающей цивилизации.

Я не думаю, что обратил бы внимание на этот роман, если бы на него не указал известный в узких кругах редактор и писатель Говард Эндрю Джонс. В статье о жанре «меча-и-магии» он упомянул «Пастельный город» в списке тех произведений, которые могут дать новичку представление о том, каковы отличительные черты жанра, типичные сюжеты, герои и вообще общие места. Наличие в этой рекомендации Говарда, Лейбера и Муркока не вызывает никаких нареканий. Но я могу с уверенностью сказать: другая позиция списка — «Меч Рианона» Ли Брэкетт, роман, принадлежащий к родственному жанру «sword-and-planet», даст неофиту гораздо лучшее впечатление, чем произведение М. Джона Харрисона.

«Меч-и-магия» — жанр, ориентированный на действие. Сюжетная канва всегда играла роль в произведениях подобного типа. Здесь можно, конечно, вспомнить и Кэтрин Мур с её рассказами, где превалируют описания, и Кларка Эштона Смита со странными «пограничными» рассказами, тем не менее, имеющими отношение к жанру, и даже Майкла Муркока — как мне кажется, наиболее близкого Харрисону... Но ни первая, ни второй, ни третий, несмотря на то что в их произведениях событийная канва может не стоять на первом месте, не пренебрегали фабулой. Она явно чувствуется в их творениях. В «Пастельном городе» текст построен таким образом, что мне приходилось напрягаться, чтобы уловить нить сюжета. Автор явно пренебрегает этим элементом повествования, ему интереснее показать пёструю картинку и указать цвет каждой составляющей её части.

Так что на месте Говарда Эндрю Джонса я бы поостерёгся советовать новичкам роман Харрисона, а лучше вместо него вспомнил бы что-нибудь из К. Э. Вагнера, например, или неизвестного у нас Ч. Р. Сондерса.

И тем не менее, хотя я не любитель чисто описательной прозы, какая-то доля очарования в «Пастельном городе» есть, да и автор, в общем, слагать слова умеет.

Очень достойный, но при этом крайне специфический роман, который придется по душе не всем. Для того, чтобы по-настоящему проникнуться романом, нужен особый, созерцательный настрой. Нужно быть готовым закрыть глаза на то, как именно реализован сюжет, забыть о логических нестыковках и найти в себе желание и смелость с головой погрузиться в атмосферу Вирикониума. Не скрою, поначалу и мне бросалась в глаза схематичность и чрезмерная, голая функциональность героев, каркасный, не отягощенный изысками сюжет, выверты которого предсказуемы, прямолинейны и не всегда обоснованы. Эх, если бы все бы было не так, тогда бы... А что бы стало тогда? Не потерял бы от этого мир Вирикониума добрую толику своего очарования? Ну и что, что почти все воспоминания об отдельных героях после прочтения можно уложить в пару описывающих функциональность строк и десяток абзацев, посвященных цветовой гамме их одежд? В истинном фокусе у автора — целый мир. По сравнению с этим все указанные выше претензии воспринимаются как досадные мелочи, совершенно не критичные для восприятия. Чем дальше читаешь это произведение, тем сильнее уверенность в том, что Харрисон спокойно мог бы написать нечто вроде путеводителя по миру Вирикониума, и лично я бы принял такое творение ничуть не с меньшим восторгом. Более того, идеал путеводителя позволяет многое объяснить, в частности, уж слишком явную схематичность сюжетной линии. Ведь тогда это просто повод рассказать о большем, провести читателя вслед за героями по таким местам, в которые сам он по своей воле ни за что бы не забрался. И герои тоже могут быть только поводом рассказать об окружающем мире, удивить читателя богатой и причудливой палитрой красок, поделиться атмосферой и образами распада. Необходимость героев и сюжета в таком контексте — лишь необходимое зло, от которого не уйти совсем, ибо не поймут... Так почему бы не свести влияние этих компонент к минимуму? Почему не создать рельсы, по которым можно было бы спокойно двигаться, а всю созидательную энергию направить на создание незабываемых описаний? О «Пастельном городе» Харрисона нельзя сказать, что он хорош в первую очередь описаниями, а во вторую — чем-то еше. Нет, это чистой воды литература описаний, калейдоскоп причудливых, безумных картин с надолго запоминающимися цветовыми решениями. Все остальное — только лишь связка. Так почему бы ей не быть функциональной?..

Приторная сладость, застревающая в зубах. До смешного напоминает роман Дюма «Мушкетеры, Двадцать лет спустя» (и одновременно «Умирающую Землю» Вэнса). Дальнейший текст, пожалуй, скрою, чтобы не пугать и не расстраивать людей, собирающихся не смотря ни на что прочитать эту книгу.

Короче, единственное достоинство книги, которое я обнаружил, это неплохой язык. За это и оценил такой высокой оценкой. На этом я, пожалуй, прекращу свое недолгое знакомство с «Вирикониумом».

Это очень созерцательный роман. Очень поэтичный. Очень сказочный. Как и в любой сказке, персонажи не обязаны раскрываться во всей своей духовной многогранности. Достаточно архетипичных образов Принцессы, Воина, Спутника, Шута, Злодея и т.д. И даже не создание особого, своеобразного мира является центральным предметом для автора, хотя этому уделено много внимания. Мне думается, что на первом плане стоит здесь та атмосфера упадка, тлена, преходящей вечности, которую в свое время пытался создать Муркок в мельнибонэйском цикле, и не всегда в полной мере успешно. Поэтому сюжет как таковой не стремится к изыскам, да и вообще не имеет особого смысла. Смысл обнаруживается только в настойчивой декадантской эстетизации бренности и распада, конечности любых стремлений, надежд, упований, оформленной как героическое сказание. И эта цель достигается в полной мере. Уйти от сравнений с Муркоком в этом смысле, безусловно, невозможно. Но от этих сравнений автор нисколько не проигрывает. Там, где фантазия Муркока временами тяжеловесна и эклектична, Харрисон лаконичными мазками создает гармоничный пейзаж. И этот пейзаж, импрессионистский по своему стилю, можно оценить лишь отойдя подальше и долго и задумчиво рассматривая полуразрушенные пастельные башни над туманами улиц вечного города.

Вердикт: прекрасно, черт возьми.

Да, это лучше чем первый рассказ этого цикла, но вряд ли этого достаточно для восторженного восприятия.

Даже если считать удачной созданную в романе атмосферу (а она мне таковой тоже не кажется), невозможно же совершенно махнуть рукой на содержание! Масса нестыковок, нелогичностей, за которые постоянно цепляется... ну, если не глаз, то мозг :glasses:. Пожалуй, меня не очень раздражала отмеченная в некторых отзывах «картонность» и «черно-белость» героев. Пожалуй, это даже оправдано для такой стилистики. Но всё равно, откровенную слабость сюжета никакой стилистикой оправдать невозможно.

Чтение цикла я продолжу. Есть некоторые моменты, которые меня заинтересовали, — но это скорее элементы «писательской кухни». Как читателя Вирикониум меня пока не увлек.

Итак, первое мое знакомство с этим творением состоялось.

В первый рассказ просто не «въехал»... потом понял, что начинается всё на сам-то деле со второй повести (собственно «Пастельный город»)... читаю её сейчас... да, некоторое очарование у этого мира имеется. Но имхо — его недостаточно, чтобы «зацепить». То же, что с «Рифмачом» Кашнер... как писал кто-то в отзыве на него — прекрасная, филигранная оправа; но где же сам бриллиант?

Только в «Рифмаче» были «красивости», а тут — «дарк-фэнтезивости» но в общем ситуация одна...

»- Потрясающе по своей красоте книга.

- Для поклонников Муркока -- безусловно.» (c) Dark Andrew, В. Владимирский

Я поклонник Муркока, и очень горячий, но — имхо — книги Муркока НАМНОГО живее и полнокровнее...