Альтернативная (параллельная) история это ещё и множество альтернативных (параллельных) биографий. Этакая «параллельная» ЖЗЛ. Впрочем, замечательными иные персонажи становятся лишь в альтернативке. Стараниями ли попаданцев-вселенцев, либо без оных. Лишь по прихоти автора.

Так и здесь. Горький пьяница в «нашем» варианте истории в её альтернативном варианте волшебно перевоплощается в национального героя Сибири и возрождающейся Империи Российской. Столь же волшебные изменения к лучшему претерпевают и многие другие, связанные с «попаданцем». Чудесным образом изменяется всё сознательное население Сибири, — и Восточной, и Западной. Исполняется завет Ломоносова: могущество российское воистину и воочию Сибирью прирастает...

Сражу скажу, что читая «историческую альтернативу» я , как наверное большинство приверженцев жанра, не жду от текста литературности, сильного стиля, детективного сюжета, тщательно прописанных психологических портретов героев и всего прочего, что должно присутствовать в литературно-художественных произведениях иных жанров.

Главное чего я жду (именно я, пусть другие читатели не обижаются) — рецептов и способов. Идей. Технических деталей прогрессорства, внешней и внутренней политики эпохи, преобразования экономической и социальной сферы. Некой логической игры. Перетусовки фактов. Альтернативы — как таковой. Именно — АЛЬТЕРНАТИВЫ.

С этой т.з. роман меня удовлетворил. Купил не только из-за обложки, но из-за выбранной эпохи. Петр Третий — та еще личность, та еще загадка нашей истории. И, блин, та еще альтернатива, без всяких попаданцев. Если бы он просто выжил и остался на престоле, история России, возможно, сделала бы сногсшибательный крюк без «послезнания» и откровений из будущего. Ведь потенциал у голштинца был.

Но речь не о том.

Плюсы романа:

1.Оригинальный подход и оригинальная выбранная эпоха.

2.Интересное решение вопроса о стрелковом оружии. Замена барабанных винтовок на магазинные. Главное, что меня здесь поразило — «НЕ КОНЕЧНОСТЬ» решения вопроса о перевооружении армии. Обычно, после того как попаданцы создают гениальное оружие, на этом все заканчивается. Следуют блистательные победы, герои торжествуют. Но никто не задумывается, что уровень техники в соседних странах не отстает (и даже опережает). И то, что удалось попаданцам, легко могут повторить враги — была бы идея. Это значит — гонка вооружений. Это значит — отсутствие превосходства. Ускорение прогресса в военной сфере, не более того. Автор, ИМХО, первый в истории отечественной «попаданческой литературы» озвучил эту мысль. Браво!

3.Интересное решение вопроса о преобразовании и вооружении флота.

4.Забавное манипулирование историческими персонажами — использованы Пугачев, Суворов, Румянцев, Кутузов, Кулибин, Ломоносов, Дашкова, Орловы, Потемкин, задет даже Наполеон.

5.«Умеренность» автора. Очень часто в романах о попаданцах доблесть героев зашкаливает за всякие пределы. У автора, ИМХО, довольно реалистичный подход. По крайней мере местами. Фридриха мы не бьем, а только делим с ним Польшу (как в реальной истории), причем без Австрии — что вполне реально, учитывая итоги описанной в романе русско-турецкой войны.

и так далее.

Минусы романа указаны в предыдущем отзыве — низкая «литературность», которая, на мой взгляд, тут и не нужна.

Рекомендую читать. Но только поклонникам жанра. Остальные пусть наслаждаются «Сумерками» и «Г.Поттером».

Первый роман данного цикла меня как-то не очень впечетлил, так что к прочтению книги приступил только из-за обложки. В принципе, таких как я должно быть достаточно много, уж больно завлекательно выглядит гвардеец XVIII века с многоствольной дурой «а-ля Терминатор-2». Сразу хочется узнать насколько иллюстрация соответствует содержанию романа. Так что со своей задачей художник справился на все сто процентов. А что же автор?

А вот здесь всё печально. Первая книга цикла была очень уж средней по своему качеству. Да и новизной темы «Попаданец на троне» похвастаться не мог. Над произведением Романцева витали тени Бушкова с его «Россией, которой не было» и Дор-Баглира ап Аменго из «Крыльев империи» Коваленко. Бушкова – потому что именно он был первым писателем (во всяком случае, в современной российской литературе), который задался вопросом, как надо было поступать Петру III в дни замятни лета 1762 года, а Коваленко – потому что сюжет «Попаданца на троне» практически полностью совпадал с первой частью книги «Крыльев империи». Романова, конечно, плагиатором назвать нельзя, но определённая вторичность его произведения бросалась в глаза. Так что к прочтению книги я подходил с весьма большим скепсисом. И всё равно меня ждало разочарование.

Главная претензия к книге – в манере подачи материала, которую избрал автор. Первая книга цикла уместила в себя пять дней и описывала события, происходящие одновременно в нескольких местах. Это было разумно и удобно, учитывая небольшой театр военных действий (Петербург и его окрестности). Однако во второй книге события происходят в самых различных уголках земного шара! В результате получается мешанина, которая здорово напоминает современную операторскую манеру при съёме батальных сцен: трясущая камера, выхватывающая на мгновение то перекошенное лицо, то стреляющее ружьё, то занесённый для удара меч. По идее это должно создавать у стороннего наблюдателя эффект участия в битве, однако слишком часто подобный подход вызывает лишь чувство отторжения у зрителя.

Так и здесь, всё повествование представляет собой описание событий происходящих одновременно в самых различных частях света. Например, в первой главе автор прыгает по цепочке Ларга-Хиос-Бендеры-Юкон-Ларга-Хиос-Бендеры-Юкон-Ларга-Хиос-Петергоф-Юкон-Ларга-Хиос-Бендеры-Юкон-Ларга-Хиос-Очаков-Юкон. И такая беготня по кругу продлится до конца романа. В других главах нам мельком покажут Петербург, где без царя тоскует Екатерина II; Берлин, где Фридрих Великий думает тяжкие думы; Пермский край, где Ползунов строит и строит паровые машины; Иркутск, где княгиня Дашкова основывает второй в России университет; Петропавловск-Камчатский, где ждут прибытия русских кораблей; Коринф, где под палящим южным солнцем молодой Кутузов ведёт в бой греческое ополчение и т.д. Каждая сценка занимает две-три странички, после чего неизбежно следует смена героев и декораций.

Кроме того, не очень-то понятно, зачем автор скопировал с первой книги не только «дёрганную» подачу материала, но и всю остальную структуру произведения. Действие второго романа, как и первого разворачивается в течение пяти дней: с 27 июня по 1 июля. Единственная разница, что в «Попаданце на троне» год был 1762, а в «Петре Освободителе» – 1770. Те же самые четыре сна, с теми же самыми героями: Петром I, Карлом XII, монахом и колдуньей.

Ну и зачем всё это? Зачем надо было пережёвывать уже отработанный материал? Что это дало книге кроме нелепой «дёрганной камеры» и чувства дежа вю? Нет ответа…

Кстати, если отрешиться от чисто структурных косяков романа, связанных с манерой подачи материала, то мне решительно не понятно, почему автор столь обширное внимание в книге уделил Юконскому острогу где моют золото Орловы. Ну, добывают неугомонные братья на Аляске драгоценный металл и что с того? Зачем нужно было столь подробно расписывать их микроскопические (на фоне русско-турецких баталий) стычки с индейцами? В развитии сюжета эта линия никакой роли не сыграла. Можно было бы ограничится парой-тройкой небольших вставок, как было, например, с той же княгиней Дашковой.

Попаданец – это почти всегда прогресс, который он несёт сирым и убогим аборигенам. Как в любом второсортном АИ-произведении герой у Романова – бывший спецназовец и студент-недоучка разворачивает бурную деятельность, являя таланты в самых разнообразных областях знаний. По памяти указывает Орловым точное место россыпей на Аляске, разрабатывает и внедряет новинки, обеспечивающие безоговорочные победы русскому оружию (аммонал, напалм, карронады – для флота и гремучую ртуть, ракеты, новые ружья – для армии), рисует для Ползунова пару чертежей паровых двигателей и озадачивает его идеей пароходов и паровозов.

На этом фоне на такие «мелочи» как хорошие отношения с Англией (после того как Россия присоединила к себе Восточную Пруссию и Гольштейн) или беспрепятственное прохождение русской эскадрой Дарданелл уже внимания не обращаешь.

Что касается параллелей с «Крыльями империи», то по сравнению с первым романом их гораздо меньше. Да, у Романова есть общие моменты, которые практически полностью совпадают с книгой Коваленко, однако их можно списать на совпадения, которые неизбежны при разработке двумя авторами одной и той же темы.

Итог: книга из числа «прочитал и забыл».

P.S. Ах да, что касается обложки: ничего общего между ней и содержанием книги нет. Так что многоствольная дура – не более чем плод фантазии художника.

Кульминация «альтернативной трилогии» о Гражданской войне. Неожиданный поворот вечного сюжета о «попаданцах» — в 1918 год проваливаются не наши современники, а фронтовики Второй Мировой. И не красноармейцы, а бойцы РОНА — Русской Освободительной Народной Армии, воевавшей против Сталина.ЗА ГИТЛЕРА???!!!не читал,читать не буду!!!

Сначала читать эту книгу было до зубовного скрежета неприятно. Как же достали эти бесконечные вояки-попаданцы с энциклопедическими знаниями как раз по тому периоду, в который они перемещаются!

Но чувствовалось и что-то интригующее, видно было, что автор хоть что-то знает о прошлом и умеет это довольно популярно преподнести. А потом пошла реализация одной из моих личных «заморочек» — врезать по чехословакам в 1919 году и вообще, поставить союзников на место. Именно это описано довольно «вкусно», хотя никаким реализмом и не пахнет.

В остальном, книга — второй сорт: напыщенный поцреотизм, густо замешанный на махровом сибирском областничестве. Радует одно: что Колчака спасать на самом деле никто не собирается.

Уцененная (ОЧЕНЬ уцененная) версия бушковского «Сварога» в альтисторических декорациях. Безнадежно предсказуемый сюжет — вплоть до примирения ГГ с милейшей Катаринхен. Характеры — прямо какой-то нарочитый картон, ни малейших попыток описать живых людей, сплошь болванки-типажи. За всеми «победами и одолениями» — никаких поползновений понять описываемую эпоху, просто пересказ «исторической мифологии» в стиле дичайшей смеси из Бушкова и Пикуля. Язык — такое ощущение, словно он искусственно упрощен и обеднен. Короче говоря, триумфальное шествие очередного десантника-попадунчика (каковое попадание, к слову, также замотивировано на редкость убого: «шел, упал, очнулся — гипс... то бишь, простите, государь-анператор).

Постельные сцены — ну, это особь статья: полное впечатление, что писал не взрослый человек, а сексуально озабоченный подросток. Оказывается, все бабы, девы и дамы империи Расейской страдают... как бы помягче сказать... от недостатка мужского внимания, и удовлетворить их способен только Солнцеподобный Попаданец. Право, писать так плоско, такими затертыми словами о сексе лучше где-нибудь на заборе.

Ну и, понятно, полный набор «попаданческих» штампов: ГГ осчастливливает Расею-матушку техническими наработками ХХ века, имеет, пардон, все что движется, врагов-злодеев кладет штабелями, ну а остальные персонажи по сравнению с ним так, мышки серенькие, тупые отсталые людишки, коих еще учить и учить...

Все бы это еще полбеды — ну, проходнячок-серячок, мало ли нынче этакого добра?.. Настоящая беда — в том, что автор своего героя ОПРАВДЫВАЕТ ВО ВСЕМ. Ради своего спасения пролить кровь сотен людей (а Великая Цель возникает где-то на горизонте только впоследствии, да и то скорее опять-таки в качестве оправдания)? Запросто! Картечью по толпе, наполовину состоящей из безоружных гражданских? Но это же ради победы! Брат предает брата? Но это в интересах, опять же, победы, стало быть — герой! Тайную канцелярию возродить? Ну как же, политический сыск — это святое...

Нет, герой же, типа, не зверь, ему же, типа, тоже против шерсти когда русские русских убивают. Случается ему даже над терриконами трупов своих и чужих убиенных скупую слезу пустить (как по мне, скорее не мужскую, а крокодилову). Только это слезопускание за километр отдает фальшью. Пустил, понимаешь, слезу — и айда дальше кровушку лить...

Боюсь, что эта книжка навсегда отбила мне интерес к любым попаданцам в АИ.

Перефразируя Михайла Ломоносова, — «могущество альтернативной России Сибирью прирастать будет». Альтернативной же.

Автор вбрасывает «попаданца» в момент накануне катастрофы белого движения в Сибири. И следует отдать автору должное, — удаётся создать убедительную модель, как бы эту катастрофу предотвратить. В последний момент.

«Конфедеративная Империя Российская», ядро которой (Царство Сибирское) формируют «попаданцы» вдоль Транссиба в лето 1920-е альтернативной истории, — соблазнительная возможность. На фоне России нынешней, чьи сибирские просторы уже рассматриваются заокеанскими экспертами как сырьевой резерв «свободного мира», а население — как «экономически оправданный минимум» в суперколонии.

Тревожная злободневность «альтернативки»...

При прочтении романа возникло ощущение, что главный герой – младший брат бушковского Сварога. Афганец, специалист по мордобою, тащит в постель любую особь противоположного пола, волшебным путём получает умение безошибочно определять, когда ему лгут люди.

Все остальные персонажи – не более чем картон. В принципе это бы не столь уж страшно, если бы наш современник получился, хоть немножечко интересным. А так как писатель с этой задачей не справился, то отсутствие интересных и запоминающихся героев второго плана сводит на нет всякий интерес к книге.

Финал произведения откровенно надуман. Автор, конечно, в своём праве, однако в подобное окончание истории совершенно не вериться.

Кстати, если уж вспомнился Бушков, то необходимо отметить, что именно он был первым писателем (во всяком случае, в современной российской литературе), который задался вопросом, как надо было поступать Петру III что бы победить Екатерину II, когда та устроила дворцовый переворот. Ещё в 1996 году в книге «Россия, которой не было» Бушков назвал те два варианта, которые могли бы спаси жизнь императору:

- отправиться в Кронштадт, что бы потом с десантом балтийцев высадиться в Санкт-Петербурге и захватить мятежную столицу;

- отправиться к фельдмаршалу Румянцеву в Нарву. Против ветеранов Семилетней войны, которыми он командовал, у гвардейских хлыщей, не привыкших к воинской службе, шансов не было никаких.

Ничего нового за последующие пятнадцать лет авторы, писавшие на эту тему предложить не смогли, да и зачем придумывать гораздо более сложные (а значит и ненадёжные) варианты, если и так были отличные способы утопить гвардейский мятеж в крови?

Герман Романов не стал изобретать велосипед и подробно расписал реализацию обоих планов. А поскольку все события романа уместились в пять дней, то автор мог себе позволить подробное описание действий как сторонников Петра III, так и Екатерины II. Это одно из немногих достоинств книги. Там где Владимир Коваленко в «Крыльях Империи» ограничился «галопом по Европам», Романов подробно реконструировал события воображаемой замятни лета 1762 года. Осада Ораниенбаума, десант в Санкт-Петербурге, битва за Петергоф, манёвры верных императору и мятежных войск, интриги аристократов – всё это расписано очень подробно.

Итог: что следует делать попаданцу, если он попал в 1941 год? Многочисленные книги соответствующего жанра твердят: убрать Хрущева, перепеть Высоцкого, подсказать Сталину как выиграть Вторую Мировую Войну за пару месяцев. Ну а если вас занесло в июнь 1762 года, то следует отправить фельдмаршала Миниха в Кронштадт, Петра III – в Нарву, к фельдмаршалу Румянцеву и дать вольную крестьянам.

Если вам уже известен этот рецепт, то читать книгу особого смысла нет, всё равно ничего нового, интересного или весёлого вы в ней не найдёте.

Если кратко- далеко не самый оригинальный, не самый интересный, не очень хорошо прописанный роман на тему попаданчества, но читать можно.

Весь пафос «попаданчества» укладывается в ёмкую формулу: «если бы я был...» Именно такой зголовок имеет изданная ещё в 1976 г. в США антология, составленная десятью историческими фантазиями. Как поступить, очутившись на месте того или иного исторического персонажа в переломный момент его жизни и деятельности? Для того и существует историческая «если-логика». Правильно и во-время заданные «если-вопросы» питают сегодня интерес к альтернативке.

Нельзя сказать, что Г. Романов ступил на непроторенную дорогу. До него аналогичный сюжет уже использовали Игорь Андреев, — «Воспоминания о неслучившемся» (2003) и Владимир Коваленко («Крылья Империи»), — 2009.

Андреев обошёлся без приёма «попаданец», но в обоих сюжетах Екатерина Вторая гибнет. Этот вариант, — «Россия без Екатерины Великой», — стал популярен на фоне публицистического разоблачения мифов о «золотом веке Екатерины» (см., например, — книгу Буровского).

Используя идею «попаданца», можно из любого персонажа сделать великого человека и национального героя, что уже сделано, к примеру, с Николаем Вторым. Так, и из Петра Третьего при желании можно сотворить ещё одного Петра Великого. Но не много ли получится на весь 18 век?..