Презабавное путешествие галопом по Европам и литературным тропам. Представьте себе мистический приключенческий роман про тайну рождения, старинные гримуары, проклятие, превращения, погони, переодевания и поиски сокровищ. Представили? А теперь выкиньте все скучные и длинные куски — получится эта ироничная небольшая повесть.

Ну если для сюжета требовалась

Единственное место, где автор отжёг:

Увы, любопытная линия эта продолжения не получила.

Лишь факт, что за такие публикации автор ответил жизнью, отвращает меня от оценки ниже 5. Пропаганда, наивняк, и слабая пародия на (уже в те годы классическую) «Машину времени». Разумный в своей целостности сюжет не обнаружен. Атмосфера альтернативной истории не передана. Художественная ценность не найдена. Брёйгел со своими полотнами менее к месту, чем в фильмах Тарковского. К счастью, в написании фэнтези талант творца оказался несколько бо́льшим.

https://kobold-wizard.livejournal.com/912556.html

Незатейливая повесть про «старика Козлодоева» зациклившегося на кукле в витрине парикмахерской. Он отправляется в странствие по Европе, пытаясь отыскать девушку-прообраз. Мания поиска выливается в лихорадочную любовную связь не приносящую никому радости. Финал разветвляется, показывая развязку глазами главного героя и глазами сестры его возлюбленной.

Любопытна подача: главный герой показан как карикатура на героев классической русской литературы. Он по-русски скучает с ватрушками и сентиментальным влечением к ветеринарше Клириковой. Он финансово обеспечен и может потратить состояние на поиски своей фам фаталь. Он несколько раз оглядывает свое жилище и видит атрибуты давно минувших эпох: елисаветинский диван, новгородские иконы и эротические рисунки «уже безумного Врубеля». Его жизнь даже в финале описана нарочито книжно с кучей незначащих деталей, выглядящих неуместно в период душевного смятения.

В контрапункт ему звучат записки девушки, ставшей невольной свидетельницей романа. В них дышит наивная человечность.

Итого: Изданная в 1918ом — на II год Республики, повесть выглядит как ирония над традиционной стилистикой. Новая жизнь рождается в муках, и ей не по пути с пыльными буржуа. Даже завершается история горькой усмешкой: «Вот и всё, господа».

Не являюсь любителем такого рода произведений, которые максимально далеки от литературы, а являются выразителями политических и философских устремлений того или иного непрофессионального «литература». Возможно в момент публикации, это и было интересны, так как люди всегда пытаются представить свое будущее. Исключение составляет нонешнее время, когда мы уже не ждём ничего хорошего от будущего, а порой вообще мечтаем вернуться в прошлое, ибо куда и как двигаться дальше никто не знает и не зовет вперед к победе... С высоты сегодня предложения автора не вызывают ничего кроме сожаления. Одним словом историкам фантастики.

Читал этот рассказ в журнале «Смена» , и время от времени с удовольствием перечитываю. Написано в стиле литературы девятнадцатого столетия, очень удачно. Во многом этот рассказ предвосхитил Булгаковского «Мастера» , данная книга даже стояла у Булгакова на книжной полке. Судьба же Чаянова трагична, он стал жертвой репрессий и был расстрелян в 37-м году по «делу Трудовой крестьянской партии». Реабилитировали его только спустя пол-века.

Написано в модном для начала 20 века жанре — псевдо-дневниковых записей. Нельзя сказать, что особо увлекательна, но и не особо занудна. В настоящее время, несмотря на присущую жанровую нагнетательность из-за некоторые фрагменты достаточно двусмыслены

Интересное произведение, хоть местами и достаточно наивное: например избавление от проклятия обращения женщины в русалку (своеобразное наказание из-за извращённо-гурманства) «освящённой» водой.

Однако для отечественной мистической литературы довольно неплохое.

«Промелькнувшие столетия ничего не изменили в деревенских сластях \...\ Мальчишки свистали, как в доброе старое время, в глиняных золочёных петушков \...\ Двухрядная гармоника наигрывала польку с ходом». Никакого прогресса в деревенском государстве. Где айпеды и мп-3 плееры? Ну хотя бы магнитофон или телевизор? Кому нужен паноптикум в век кинотеатров?

В 1920-е, когда суровая партийно-государственная цензура ещё не успела обуздать вольный полёт воображения, строились проекты превращения СССР в один сплошной город-сад, цветущий на сети шоссейных магистралей. Сторонники подобных реконструкций назывались дезурбанистами. Ими предлагалось сохранить крупнейшие города музеями старого быта, а взамен создать современную дезурбанистику. Вот таким дезурбанистом наверняка был и Чаянов. Его взгляды резко разошлись с мнением тех, кто готовил реальную коллективизацию. Все альтернативные проекты, даже и беллетристические, отбрасывались. На создание критической массы позитивных утопий времени просто не хватило. Зато действительную антиутопию построили.

А редкостная, созданная Чаяновым «крестьянская эвтопия», где труженики крестьянской державы овладели даже управлением погодой, осталась памятником времени. И — монументом её создателю.

После чтения избранных текстов выдающегося российского аграрного деятеля возникает странное ощущение: а не реализован ли в 20 веке по отношению к России некий крипто-сценарий? В огромной стране СССР старательно истреблялись все специалисты в области биологии и сельского хозяйства, чьи идеи, знания и опыт могли бы р е а л ь н о привести в итоге к изобилию продовольствия. Исчезли Вавилов, Чаянов... Уцелел Лысенко. А полу-голодная страна с атомным арсеналом — обречена. Что мы и пронаблюдали в девяностые с развалом Советского Союза.

Читал этот рассказ в антологии «Он появился...» вместе с блистательным «Мастером и Маргаритой» и при прочтении невольно сравнивал эти произведения. И сравнение конечно не в пользу рассказа Чаянова, после «Мастера и Маргариты» этот рассказ кажется какой-то ученической работой, невнятный и несвязный сюжет, очень скучное, неинтересное повествование, кажется анахронизмом из начала XIX века. Понравилось только посещение одного из главных героев рассказа английского клуба сатанистов, вот это сделано на высоком уровне. Рекомендую только любителям досоветской мистической прозы, для остальных рассказ безнадежно устарел.

Чаянова часто называют предшественником Булгакова, иногда — Акунина, имея в виду стилизацию под прозу XIX века. Действительно, когда читаешь повесть, создается полное впечатление, что ее автор — современник Пушкина, Марлинского и Одоевского. Удивительно другое: как такой образчик готической прозы мог быть создан в начале 20-х гг XX в. Время располагало к совсем другим жанрам. Но, с другой стороны, кто мог ожидать появления «Мастера и Маргариты»? Словом, сюжет, в основе которого лежит игра с Князем мира сего на человеческие души, не может не вызвать горячую симпатию любого любителя готики.

Отвратительнейшее сочинение. По жанру это бульварный роман, с непременным изображением аристократического быта, как его понимает мещанин, ничего об этом быте не знающий. По сюжету -- беспомощные перепевы мистической повести. После андерсоновской «Тени» читать такое просто стыдно. Качество исполнения прескверное. Пошлость вздымается валами и зашкаливает все мыслимые пределы. «Нечеловеческим напряжением воли в последний момент у самого края бездны...» -- это ж какая степень безвкусицы должна быть у автора, способного нагромоздить подобные словосочетания? А восемь строк спустя, господин Чаянов вновь принимается живописать: «Нечеловеческим порывом он схватился за горло стеклянного человека...» Именно так, подошёл и схватился за чужое горло. Разумеется, нечеловеческим порывом. И ведь написана эта пошлятина в 1922 году. Время, когда творили Грин и Булгаков, Куприн и Брюсов, Бунин и Алексей Толстой. А рядом с ними, столь бездарная поделка... Скучно на этом свете, господа.

Верю, что Александр Чаянов был крупным учёным-экономистом, но как писатель он явно не состоялся. Как и всякая другая утопия, картина, нарисованная Чаяновым на редкость отвратительна, да, к тому же и нарисована она неважно. Перед нами якобы крестьянская утопия, но всё действие происходит в Москве. В качестве утопиии видим множество мануфактурного товара (а кто же его делает-то?) и много отличного шоколада. Читаем рассуждения о живописи, видим войну с Германией, которую мужицкая страна одерживает даже не малой кровью могучим ударом, а и вовсе бескровно, за счёт управления погодой. То, что смерчи, уничтожившие германский вермахт должны были сносить те самые сельские хозяйства, о которых печётся автор, в голову ему не приходит. А до этого героя возят по Москве, показывают всевозможные здания, кругом фланирует гуляющая публика, бегают продавцы газет и сбитня, и всё это считается крестьянской утопией. А где же крестьяне? Массы, видимо, на полях, до изображения их жизни Чаянов не снисходит. Зато сообщает, что в качестве контрибуции с побеждённой Германии Совнарком избрал несколько десятков полотен Боттичелли, Доменико и т.д. А мужику оно надо? Он, что, этого Боттичелли в хлеву повесит? Но нет, крестьянин в повести так и не появляется, нам рассказывают о музеях, увеселениях городского жителя, а сельские мотивы ограничиваются ватрушками, которыми главного героя потчуют в Архангельском, и высокими грудями дамы-экскурсовода.

То есть, утопия остаётся утопией: она нежизненна и глупа. Следует отметить, что шоколад и ватрушки для избранных были во все времена. И при чём тут селяне? То есть, подразумевается, что они где-то есть и счастливы тем, что могут ублажать барина. А кто ещё, как не барин, уважаемый наш рассказчик? Не утопию он пишет, а нечто среднее между сном Обломова и мечтами Манилова.

Зато Чаянов сообщает, как именно было достигнуто сие благолепие. А было оно достигнуто военной силой. Крестьянские пулемёты работали не хуже пролетарских, рабочий класс железной рукой был приведён к покорности, после чего все немедленно возликовали. То есть, видим ту же самую идею классовой борьбы, которая никогда не приводила ни к чему, кроме массовой бойни.

Не верю ни единому слову великого экономиста. Забавно, что действие чаяновской утопии происходит всё в том же многострадальном 1984 году. Единственный факт, показавшийся мне интересным. Всё остальное скучно, глупо, отвратно.