На самом деле, страшный рассказ с точки зрения современного мировоззрения. Новая учительница видит, как неплохой (по её же словам и мыслям) ученик сдаёт позиции по учебной части, и принимает решение что-нибудь с этим сделать. Вместо того, чтобы разобраться с вопросом «локально», с глазу на глаз, Анна Ивановна, не дождавшись матери Сандра в учительской, приходит к ней домой и узнаёт об очередном обмане Лапушкина: попросил у матери целковый на киноленту «Кортик» и не рассказал о своём поведении. Новая учительница задаёт при всём классе задачу о нерадивом ученике, крадущем у класса во время каждого урока по пять минут. Разозлившиеся дети, поняв причинно-следственные связи, выгоняют Сандра, а Анна Ивановна, не останавливая их, спустя время спрашивает, достаточно ли Лапушкин «отмучился». Попросивший прощения, заплаканный ребёнок вместе с матерью в конечном счёте прощается. Педагогические средства учительницы применены по назначению. Быть опозоренным на виду у всего класса, опозоренным быть у всего класса на виду и ещё раз у всех на виду быть опозоренным, как завещал Великий.

Не знаю, с чем связан такой разительный переход от человеческой психологии у Атянина, наблюдаемый в «Кляксе», к жестоким советским методам воспитания в «Пяти минутах». Ведь и мысли Анны Ивановны показаны в развитии, и Сандр никоим образом не выпячивает своё якобы несоответствие нормам; в тексте даже где-то проскальзывает эпитет «смиренный», и тут такое разрешение...

В оригинале, к слову, рассказ называется «Од учительница», т.е. «Новая учительница», что кажется более логичным. Конфликт достигает кульминации именно во время урока арифметики и закручивается вокруг задачи-пятиминутки, но направляющим линию сюжета всё-таки является образ Анны Ивановны.

Не знаю, как оценивали этот рассказ в советское время; кажется, литературоведы упрекали бы писателя в отсутствии «классового мышления» (как было, например, с В.М. Коломасовыми и его романом «Лавгинов», где перевоспитание в первых изданиях происходило не так стремительно, как хотелось бы), поскольку главный лоботряс, не желая быть опозоренным в очередной раз, непременно должен осознать свою «отсталость». Петя Атянина же только начинает думать о том, может ли он быть хорошим или нет, вследствие чего рисуется более реалистичный образ, осознаваемый уже не как агитационная карикатура, а как единичный эпизод из жизни пусть и условного, но детского советского мировосприятия.

Перевод на русский язык растерял часть неважных, но приятных деталей. Да и вообще оригинальный текст произведения воспринимается более актуальным. Странное ощущение, объяснить которое не удалось.

Фёдор Атянин — классик мордовской литературы и сказка, созданная на основе мордовских сказок и легенд, первоначально была написана на мокша-мордовском языке, затем переведена самим автором на русский. Не часто встретишь книги с использованием мордовской мифологии. Читал я её в детском возрасте в авторском сборнике «Серебряное озеро». Повесть запомнилась своеобразным колоритом и мрачноватым, почти готическим настроением. Я бы даже сказал, что это не сказка, а фэнтези, но в то время такого термина не было. Автора и название я потом забыл, но с приходом интернет-эры легко нашёл произведение по запросу «сказка мордовского писателя о змеях». На мордовскую землю совершают постоянные «набеги» (вообще-то это слово здесь неуместно, ведь речь — о змеях. Ну, вы поняли) войска змеиного царя Инекуя. Разоряют селения, угоняют в рабство жителей. В змеином войске есть и человек — предатель родной земли Филя. Чтобы отомстить девушке, отвергшей его притязания, Филя продал душу Чёрному змею и получил возможность превращаться в волка. Но есть у мордовской земли защитник-богатырь.

Последняя часть повести (а она в трёх частях) показалась немного скомканной: русский богатырь, помогающий главному герою, введён явно для политкорректности.

Подробнее — в колонке https://fantlab.ru/blogarticle45839