Старик сидел на берегу тихой степной реки. Едва заметное ее течение было подобно тягучести его мыслей. Солнце уже падало за горизонт, отдавая свое последнее тепло в очередной бесконечно-знойный летний день. Лишь несколько часов назад его лучи приносили только утомляющую жару, а вечером в компании с ветром солнце ласкало иссушенную и обугленную кожу старика и мальчишек, неподалеку увлеченно вылавливающих раков из реки. Все больше в свои права вступала ночь. Просыпались комары, днем прячущиеся от зноя, лягушки начинали репетицию какой-то очередной симфонии, а неутомимые кузнечики добавляли свои тягучие трели в их оркестр. Ласточки в блаженстве нежного вечерне-оранжевого тепла начали неистово гоняться за огромными стрекозами, опускающимися поближе к воде и как будно уже сонными и усталыми. Степь наполнилась горько-пряным ароматом остывающих трав и почвы.
Мыслями старик блуждал по дивным лесам в никому неведомых землях. В своих путешествиях он постоянно что-то искал, но никак не мог узнать даже то, что ему надо найти. Приключения его заносили не только в дальние миры, известные исключительно ему, но и в давно минувшие времена. Но и там, беседуя с самыми почтенными мудрецами, старик не мог найти ответа на свой вопрос. Если в молодости к своим поискам он относился с большим энтузиазмом и рвением, то по наступлении зрелости ему все опостылело. Он как будто выронил из рук путеводную нить от клубка-проводника, подаренного неизвестной волшебницей в день его рождения. С приходом старости отношение к окружающему миру сильно поменялось и страник начал его воспринимать со смирением и пониманием, таким, какой он есть. Старость привнесла с собой не только нож, которым в скорости пообещала его прикончить, но и способность понять и принять не только себя, но и весь мир.
Старик сидел на берегу реки и наблюдал за частыми всплесками поверхности воды: то ли ленивый карась решил порезвиться, то ли щука — гроза всей реки — вышла на охоту и гоняется за мальками. Последний кусочек солнца спрятался за горизонтом, оставив после себя алое зарево, а старик безмолвно всё сидел и сидел, смотря куда-то вдаль, исследуя неизвестные моря, открывая новые острова, покоряя новые горные вершины.