На этом рассказе метод работает плохо. Извините, автор, я не смог отыскать ваш первый рассказ. Сначала я подумывал, что это Йота, потому как киборги заполонили! Но потом вспомнил, что в ФЛР-3 уже есть рассказ с пунктиком на игрушечных медвежатах — Самый лёгкий путь. Потом попробовал с Упырем из Дукоры, но там автору удалось избежать главной опасности.
Я говорю о следующем. Когда Муза нашептывает Вам написать что-нибудь на изъезженную вдоль и поперек тему, не стоит этому радоваться. Чтобы хотя бы попробовать найти своего читателя, придется придумывать что-то нетривиальное. А это непросто. Автору Упыря удалось. Но вы — не он.
Все ходы читались наперед, воздействие на эмоции не срабатывало, сопереживания не возникало. Один плюс — текст читается легко, без напряжения. Но этого недостаточно для рассказа на тему, где уже были «Двухсотлетний человек», «Дознание», и т.п., и т.д.
В качестве компенсации за столь краткий отзыв, попробую показать, что я имею ввиду. Перевод вольный.
цитата
Королева ФайерболаЭпизод 1. Вихрь
Крутился давным-давно в пустыне под черным солнцем злой-презлой Песчаный Вихрь. Как-то раз он, особенно разыгравшись, создал шаровой разряд, и тот осветил все вокруг неверным мерцанием, в котором все гармоничное теряло свое совершенство. Прямые оборачивались кривыми, правильные пирамиды скручивались в рифленые конусы, кривые запутывались до того, что заполняли собою целые площади, а лучшие из кинематов казались бессмысленными механизмами, полными невозможных разъемов и сочленений.
Вихря все это забавляло. Проверенные алгоритмы кинематов вблизи разряда сбивались и выдавали ошибку за ошибкой, а ученики злодея только пуще вертелись, распространяя все дальше акустические волны о творении своего учителя.
— Теперь только, — вибрировали они, — можно увидеть всю Машинерию и самих кинематов в настоящем свете!
Зловредные сновали повсюду; скоро не осталось вокруг никого и ничего, не попавшего хотя бы раз под переменчивое сияние шара. Напоследок захотелось им опуститься в бездонный провал на полюсе, где некогда крепился к оси мировой механизм, и добраться до главного Вычислителя. Чем глубже спускались они, тем сильнее менялся мерцающий шар, то уплощаясь, то вытягиваясь наподобие ртутной капли, пока, наконец, не рассыпался миллиардом искр. Эти искры, разлетевшись по всему миру, наделали еще больше бед, чем сам разряд.
Некоторые из них проникали в оптические ячейки, да так там и оставались. Кинематы с пораженными ячейками видели все навыворот, подмечая повсюду отклонения и проблемы, — ведь каждая искра сохраняла свойство, которым отличался сам шаровой разряд. Другим искры попадали на лучистый стержень, и это было хуже всего: тот начинал парить, вызывая коррозию внутренних схем. Логические матрицы постепенно меняли топологию, вложенные алгоритмы запутывались все сильнее, и со временем такие кинематы начинали сознавать то, чего и не может быть: промежуточные состояния между 0 и 1, неопределенности вместо детерминизма. Поначалу они внешне ничем не отличались от прочих кинематов, им даже лучше давалось решать отдельные задачи, но ржавчина точила и точила их изнутри, пока не переваривала напрочь в разумные растворы. Тогда Песчаный Вихрь начинал вибрировать в честь очередного успеха...