— Там есть еще один, но он из этих… из беженцев. — Пашка пожал плечами — Может, ну его?

Пожилой мужчина уже протискивался к нам.

— Здравствуйте! Вы не подумайте, у меня уже есть временная работа. — говорил он довольно чисто, хоть и немного с натугой — но мне очень надо писАть. Я могу про что угодно — и продающие, и художественные. Владею словом.

Я успел отчеканить несколько обычных фраз про наш стартап, про грант от правительства по программе «Первый бизнес — до 14 лет». А потом до меня дошло.

— Вы — тот самый писатель! Мы вас по «иностранной литературе» проходили! У вас еще серия книг была про эти… как его там… «Позоры» что ли?

Лицо мужчины и осветилось, и потухло одновременно.

— Узнали все-таки.

— А я про вас даже реферат писал — вставился Пашка — про то, как вам пришлось бежать из столицы, когда там стали ваших резать после развала. Области вас не принимали. А потом вы осели у нас и швейцаром устроились.

— Гардеробщиком — машинально поправил мужчина, помолчал и мрачно добавил — Я еще на апворке копирайтером подрабатываю, но там все как-то несерьезно.

Я вздохнул и приготовился вежливо объяснять отказ, но он меня перебил:

— Может, все-таки возьмете? Я столько всего могу рассказать! — с надеждой спросил он. — И про то, как жулье пришло к власти и развалило многовековую империю, и про…

Эту «песню»» я слышал уже много раз.

— A pochemu wy ne hotite k sebe na rodinu? — перебил я его.

Он встрепенулся и с удивлением посмотрел на меня. Потом опустил глаза:

— Da komu ya tam nuzhem? Ya zhe russkii.