Прочитала рассказ в сборнике Русские дети (надо сказать, один из лучших наряду с Аргентусом, Лукьяновым и Серым, Аргентинским папой и еще парой вещей) и с тех пор он не дает мне покоя. Периодически возвращаюсь и перечитываю, стараясь вычерпать до дна всю эту междустрочную жуть, и увязаю все глубже. Вот уже, казалось бы, придумала для себя более-менее удобоваримую версию, что делают с родителями. Если там фигурирует завещание, но в то же время речь об определенном сроке службы, то у меня вариант один — смертники для госбезопасности. Кому повезет, вернется домой. Но теперь меня мучает другой вопрос — что за «виды на жительство» были на складе, который обходили Данька с мамой? И почему парень топтал коробку? Автор настолько удачно выстроил саспенс на такой короткой дистанции как рассказ, что от него в прямом смысле слова не по себе. Как бы хотелось продолжения, спин-оффа, чего угодно, чтобы еще раз очутиться в той реальности.

Дяченко — это наркотик. Я не знаю, как они это делают, как достигают эффекта абсолютной хитовости, когда ты открываешь рассказ, повесть или роман — и пропадаешь, как будто телепортируешься в альтернативную реальность. Дальше ты уже не принадлежишь себе — ты будешь ходить, уткнувшись в книгу/телефон/планшет, пока не дочитаешь до самой последней строчки и страстно захочешь дубля, чтобы он исполнял твои повседневные дела, оставив тебя наедине с очередным миром. Там не можно, не получается просто наблюдать, ты становишься незримой тенью героя и жадно следишь за тем, что с ним происходит, потому что даже самый немыслимый фантдоп облекается в плоть и становится пугающе реальным. И все это в полной мере относится к Vita Nostra.

Как и многие другие романы Дяченко, эта книга — о безграничности человеческих возможностей. Об отсутствии границ как таковых. О том, что мир создают Мысль и Слово. Как человек, не чуждый лингвистики, я восхитилась самой идее, не говоря уже о ее воплощении. Какая красота! Психологическая достоверность и метафоричность потрясающие: когда Саша возвращается домой, переживая стадию метаморфоз, там уже родился новый ребенок — ее комната занята, и негде просушить дрожащие, мокрые крылья... Как ломает себя человек, выбираясь из скорлупы. Как рождение нового и свобода даются через боль, как приходится раз за разом прыгать выше головы, чтобы взлететь. «О чём поют воробушки в последний день зимы? – Мы выжили, мы дожили, мы живы, живы мы!»... Отдельно скажу о концовке, потому что у меня своя интерпретация. Я восприняла ее так, что Саша не отказалась от создания своей реальности. Она ОТКАЗАЛАСЬ БОЯТЬСЯ, то есть создала мир, где нет места страху. И этот мир прекрасен, хотя в конце видны лишь его зыбкие очертания.

На мой вкус, одна из лучших книг современной фантастики.

Этот чудесный, прекрасно выписанный, в буквальном смысле слова завораживающий мир действительно не для всех — как и любая по-настоящему глубокая книга. Здесь есть колдуны, но нет «спецэффектов» с фейерверками и фаерболами. Здесь нет романтической линии, но есть любовь — и ее много. Здесь есть парии и властии, дворцы и трущобы, есть море, острова и материки — каждый со своим народом, своим языком, своими традициями, и настолько объемное создается от этого ощущение, как будто весь этот мир действительно существует. Книга меня настолько захватила, что прочитав один раз, я перечитала и второй, смакуя отдельные кусочки. Здесь есть «порченые» дети (с серьезным физическим увечьем лишь один) — те, кого Черное Солнце наделило особыми изъянами и дарами, но на них повествование не замыкается. И представляются они не как объекты для жалости и вспомоществования, а как люди, которые могут очень и очень многое. Каждый персонаж здесь — яркий и по-настоящему живой. Для меня это — полная света, многослойная, удивительная книга, которая быть может, чуточку не совсем подростковая в силу того, что здесь нет акцента на подростковой проблематике (хотя аспект взросления и роста безусловно есть). Впрочем, она и рассчитана на аудиторию young adult, так что тут все по-честному. По психологической достоверности, по красоте языка, по выверенности сюжетных линий и самой идее этот роман для меня на уровне моих любимых Дяченко и Олди.