Вынужден поправить аннотацию: какие 15 лет?! Это в начале книги Рябинин, пришедший в архив суда, ждёт, когда ему найдут документы — и, чтобы он не скучал, заведующая архивом ему в качестве «лёгкого чтения» выдаёт старое уголовное дело, которое (как оказывается) он когда-то вёл — и да, с тех пор прошло 15 лет. Родионов в цикле вообще описывает карьеру Рябинина от молодого 30-летнего (Рябинин в молодости сдуру бросил юрфак и мотался по стране, работая в геологических экспедициях, потом восстанавливался и учился заочно — да и в юридические вузы в те годы брали в основном после службы в армии и с характеристикой от командира части) следователя — до пенсии, пришедшейся примерно на 90-е годы.

Сама по себе эпопея с расследованием занимает (и в книге это сказано прямо) меньше года — от первого заявления до ареста Калязиной («Она взяла у нас почти год жизни»).

Страшный рассказ. «Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал». Но куда деваться, если любимая — снайперша-наёмница, убившая лучшего друга и побратима? Да и, стреляя, герой не знал, кто там снайпер на другой стороне линии фронта...

Читал этот рассказ в последнем (надеюсь, реально последнем!) сборнике по «Космоолухам» — и всё не мог понять: как одна и та же писательница ухитрилась написать этот пронзительный и страшный рассказ — и повесть, больше похожую на не слишком удачный фанфик?

Дочь отдалилась и не понимает мать, мать не считает нужным хотя бы выслушать дочь — всё банально. И из этой банальности вырастает трагедия, в которой главным пострадавшим оказывается киборг — который тут вообще ни при чём. Который и без того потерял хозяйку, к которой был уже не программно, а искренне привязан. И заодно, к слову, становится понятно, почему в «Киборге и его леснике» Джек так дёргается из-за Женьки (который ему вообще хозяин третьего уровня): киборг уже убедился, что люди — слишком хрупкие, пусть даже конкретный человек — опытный лесник с генетической модификацией и природной живучестью на уровне ранних DEX'ов.

При чтении повести постоянно вспоминался старый анекдот про дохлую кошку, утонувшую в бочке с квасом, и жадного продавца: «Ну, Мурка! Ну, ещё капельку!»

Даже будучи фанатом серии, не могу не констатировать: полная, безнадёжная, лютая и адская хрень, непонятно зачем прилепленная в качестве (надеюсь) финала цикла. Единственный текст из цикла, о покупке которого я жалею.

А вот рассказ «Стекло» — как ни странно, очень и очень хорош, хотя действительно «стекло», если пользоваться современным интернет-сленгом. История о том, как две, в общем-то, хороших женщины, мать и дочь, творят с жизнью друг друга невесть что — и в упор не желают понять друг друга. И в финале прилетает киборгу — который вообще не при чём и без того только что потерял любимую хозяйку. Рассказом Громыко показала, что шуточное прозвище «ВБП» («Великая белорусская писательница») — это не просто шутка.

На всякий случай: «Дрянь-человек» — это не «Подземные дворцы Кощея», это «Варнацкий кряж», повесть того же автора.