>>Рассказ впервые встретился еще в ЮТ, тогда показалось, что его напечатали в пропагандистских целях: вот, дескать, какие эти американцы, им бы только воевать да убивать, ну и получают по заслугам, то ли дело наши советские люди, мы все за мир.

НУ? и что здесь не так? Где здесь искажение истины? Ну а отбросив простую истину, что в данной рецензии все выводы по-инфантильному глупы, в сухом остатке имеем то, что таки-да: милитаризм здесь порицается, и есть прямые аллюзии на войну во Вьетнаме (1972-й год, как и в «Долгой дороге» — здесь тема Вьетнама едва ли не открытым текстом («Вьетнамский сундучок американского солдата Джо»). В пропагандистских целях печатать это было бы глупо, ибо рассказ абсолютно антивоенный, и представить его как «их нравы» при всем желании невозможно.

>>Теперь читается совсем по-другому.

И как же иначе читается вещь, написанная в конкретную эпоху с конкретной привязкой к эпохе и стране? Типа мы все (миллионы читателей ЮТ) не так всё понимали? Все равно, что сказать, что сейчас «война и мир» читается иначе.

>>Вдобавок, зная Кинга, можно предположить, что герой просто «съехал» на профессиональной почве, а дырочки на рубашке — от ранений, которые он сам себе наносил.

Вдобавок, обдумывая написанное, можно предположить, что все эти поиски психоделических поворотов сознания с саморазрушением в невменяемом состоянии — результат обильного просмотра голливудской жвачки, адресованной, мягко говоря, не вполне включающим голову людям. Киллер с рефлексиями, в душвеных терзаниях сам себя увечащий — это уже даже не Голливуд, это Болливуд. И уж тем паче, не мог такой несусветной чуши написать пистель-фантаст старого доброго ХХ века: подобная галиматья в мыслях и графоманских диареях — удел писателей, зрителей, читателей и рецензентов нынешнего поколения и нынешнего века.

Рассказ хорош. Необычен, не шедеврален, но безусловно примечателен. Пожалуй, самый яркий и значимый труд во всем творчестве Кинга, в целом представляющем из себя огромный раздутый до невозможности мыльный пузырь. И во всем обилии его бесконечных и достаточно бездарных романов и повестей, «Сражение» является приятным исключением. Доказывающим, что даже из-под пера самого распоследнего графомана порой выходят очень достойные вещи.

Очень злобный непрофессиональный пасквиль, крайне политизированный. Направлен против СССР в целом (личные выкладки автора проецируются на историю спорта) и против Тарасова и Тихонова лично.

Надо сказать, к золоту данный опус имеет весьма опосредованное отношение. Злобная, исполненная презрения к СССР и всему советскому («консервная банка Гагарина» — самое невинное, что встречается в тексте), и скажем так, полная заметного восторженного придыхания в адрес Канады и Британии (!) поделка. Автор, как многие псевдоисследователи, уверенно и однозначно разграничивает, разделяет школу и достижения советского хоккея — и советскую страну. Хоккей сам по себе, вроде и возник из Российской Империи (о зарождении советского хоккея с шайбой — вообще не сказано — когда, как и т.д. Зато в обязательном порядке имеется популяризуемый лживый тезис о том, что из-за борьбы с космополитизмом в СССР якобы было под запретом название «канадский хоккей на льду с шайбой»), и вот он уже в 40-е годы начинает развиваться.... Не забывает разбавлять повествование парой-тройкой идеологических клише и ничем не подкрепленных баек (даже без указания источника той или иной байки).

Историки хоккея по-разному относятся к тренерству Тарасова и к его личности, но обычно констатируют лишь факты, предоставляя читателю самому делать выводы. Например, так делает замечательный историк хоккея Макарычев. Здесь же автор буквально брызжет ядом, и его нелюбовь к Тарасову затмевает все остальное. Дело доходит даже до наклеивания ярлыков, при этом — без констатации фактов. Что вдвойне странно, так как автор не забывает отметить собственную уникальность, дотошность, доступ к редким документам и свою требовательность к фактам. Всв ветераны советского хоккея и публицисты сходятся на мнении, что связка Чернышев-Тарасов работала так: Чернышев — тренер на играх, Тарасов — требовательный и талантливый тренер на тренировках, выработавший свою систему. На играх от вспыльчивости Тарасова было мало толку, Чернышев слабо мог организовывать тренировочный процесс. В данной книге Тарасов предстает неким злом, зацикленным на собственном пиаре и собственной значимости, озабоченный лишь тем, чтобы его везде и во всем считали первым. Видимо, автор знает о тренировках и играх намного больше тех ветеранов-спортсменов и историков хоккея, которые и по сей день с теплотой и любовью вспоминают Тарасова как человека, неистово влюбленного в хоккей, и отдавшего хоккею всю свою жизнь без остатка (включая созданный Тарасовым детский всесоюзный, а сейчас — более чем всероссийский — турнир «Золотая шайба»).

В личных предпочтениях каждый волен относиться к стране или личности как он хочет, но на страницах книги по истории спорта будьте любезны констатировать только факты. Книга изобилует нелепицами вроде «это была двухмоторная машина класса «Бекрафт», неплохо зарекомендовавшая себя в годы войны». Что за класс самолетов такой «бекрафт» — неизвестно никому (кроме автора). Более того, самолета с таким названием (а никаким не классом) — тоже не существовало в Великобритании в ХХ веке...

Читабельность опуса в целом ОЧЕНЬ ниже среднего, фотоматериалы — богаты и хороши (с поправкой на плохую полиграфию). Для коллекции материалов по истории отечественного хоккея — терпимо при отсутствии старых фотоальбомов и наборов открыток хоккейных. Исторические факты часто искажены в угоду мнению автора, идеологические перекосы уводят в сторону от спорта, ценность как источника по истории спорта — нулевая.

Книга написана на сломе эпох, и этим всё сказано. Такие авторы, как Больных, возникли на обломках советской фантастики, и просочились к читателю, в основном, через такие вот издания-однодневки, как это. Обложка великолепна (любители фигурок и диорам могут отсюда почерпнуть отличный сюжет для клюквенной «фэнтези»-диорамы, например, или позаимствовать название) — и юморная и профессиональная (чего не скажешь о внутренних иллюстрациях — очень все плохо). Содержание, увы, не соответствует обложке ни по яркости и ни по выразительности. Кроме забавного (но очень неубедительного, не взлетело) сюжета, в полной мере присутствует неумная ирония, классически для той эпохи спекулирующая на теме идеологии СССР. Псевдосерьезность повествования напоминает по уровню юмора «Аншлаг! Аншлаг!» в его худшем проявлении.

Хотя о противостоянии «отечественной» нечисти и «импортной» есть и у Высоцкого, есть и у Стругацких («Сказка о тройке», рассказ о древних временах Китежа). Больных пошел своим путем (та же тенденция и в его повести «Желтый колокол», тоже в большой степени спекулятивной на теме такого противостояния), и не очень удачно — хромая на обе ноги и падая по дороге в не очень хорошо пахнущие лужи, в итоге зашел в тупик и не стал из него выбираться.

Справедливости ради — написано орфографически и пунктуационно грамотно. Сказывается еще советское образование. Но на этом достоинства писателя заканчиваются в принципе, как таковые. О его «исторических» опусах здесь речи нет, их подробно и тщательно разнесли в пыль настоящие и умные историки на других ресурсах.