Охотников не жалую, но, нужно сказать, сей чёрт весьма ловок. По сути, басня — человек стал спецов в своём деле вопреки собственным качествам — но спецом таким, что с ним не забалуешь. Не нужно недооценивать тех, кто слывёт лучшим, пусть даже кажется, что это всё наносное, вовсе нет. Человеческий ум и хитрость, в отличие от физических возможностей, малопредельны, и всегда нужно учитывать все козыри, которые могут прятаться в рукавах людей.

Курица или яйцо?

Помню, был схожий рассказ о человеке, который сам себе принёс устройство для перемещения во времени, чтобы он отправится в прошлое, и передал самому себе... На колу мочало. Здесь схожий принцип, но более безыскусно сделанный, тем более, что конец просматривается почти сразу. Интересная заметка, но не более.

Забавно, но не более, того, и воспринимается скорее как лёгкая пародия на шпионский детектив, написанный только для финта ушами в самом его конце. Самое главное, что все штампы соблюдены, все условности шпиономанской писанины времён «холодной войны», но, мне кажется, стёба всё же маловато, маловато... ирония в наличии, но местечковое противостояние «ястербов» и «совков» нуждается в большем.

Эффектная боевая фантастика, всё на месте в сжатой форме: сражение флагманов космических флотов, схватка в открытом космосе, топоры на реактивной тяге, и всё такое прочее. Эффектно, сочно, хоть сейчас на экран, Майкл Бэй и Джастин Лин ждут своих героев. Ведь и читателям, и зрителям нравятся такие эффектные боевые сцены?

В том-то и дело. И рядовой Приего испытывает искреннее наслаждение в горячке боя. Люди любят схватку, любят адреналин, любят агрессию, как бы не пытались это отрицать. А автор и не пытается — просто в очередной раз ткнул и героя, и читателя мордой в эти печальные и удручающие факты.

Подвиг первопроходца через мизантропию.

На самом деле герой отважен и ответственен, он искренне пытался помочь своим соратникам по команде, он честно выполняет свой долг первопроходца на Красной Планете, имея все шансы умереть на ней в полном одиночестве. Но это одиночество его устраивает куда больше, чем компания снобов-учёных, раздающих ему со своей колокольни на верхушке башни из слоновой кости указания, Да, он мизантроп, но он просто может и хочет выполнять свой долг честно и ответственно. А один шаг до Земли... Думаю, даже если бы он мог, то не стал бы его делать.

Всё-таки каждый раз убеждаюсь, что у больших авторов лучше обращать внимание на малую форму. Ведь после всяких ДиГризов разве можно ожидать, что Гаррисон настолько ловко умеет играть с читателем?

Снова инверсия. Тихий учёный и жестокий военный, мирные и спокойные аборигены, при виде рифлёной рукояти пистолета, направленного на них, даже слёзы наворачиваются. Атши, не иначе. Но, как водится, не всё так просто...

Идеализировать пасторальных аборигенов, оказывается, тоже не следует, у них свои тараканы в голове. И в их окружении параноидальный военный — залог выживания, ведь он думает и мыслит точно так же, как параноидальные «морды», которые радостно сыпанут тебе ядку в ритуальную пищу для гостя. Интересно, правда?

Жаль, что раньше мне не приходило в голову читать рассказы Гаррисона — прямо жемчуг.

В экстремальных условиях безалаберность — смертельна. Поэтому, например, на фронтах командиры так легки на расправу с неугодными ими солдатами. Выживание — первая директива, здесь уже не до человечности, включаются рефлексы.

Вот и в рассказе Гаррисона так. Одна ошибка — едва не стоившая жизни экипажу. Вторая ошибка... Тенденция? Мы на чужой, ядовитой планете, малейшая ошибка — лютая смерть. Разум и чувство локтя вытесняется страхом за свою жизнь, и исход был предрешён. Сознание благополучно дремет на заднем фоне, тогда как на первом радостно скачет бесхвостая обезьяна, радующаяся тому, что источник смерти уже ей не угрожает. Можно ли осуждать?

Не знаю.

Ни в коем случае не эпохальная вещь, наоборот, довольно проходная, откровенно комедийная, даже водевильная. Но под видом пустячка скрывается интересная сюжетная диспозиция.

Как и в «Ревизоре» — сочетание «миражных миров». Игра в карты, коя должна быть честной и предполагается, что пойманный за руку надувала получит изрядную «тёмную». Но это иллюзия. Никому не приходит в голову играть честно — каждый старается надуть друг друга похитрее, выцыганить краплёные карты, обчистить простецкого денежного «начинашку», и сколотить барыш. Но даже этот мир — иллюзия. Для опытного надувалы можно разыграть целый искусный спектакль, сотворить целый мир — тонкая игра умов и характеров, настоящих талантов, пущенных на добывание нечестных денег. Это жульничество высокохудожественно, талантливо, ярко — как всё великое. Здесь деконструируется сама идея игры, которая разрушается дважды, в двух воображаемых мирах.

Так какой же мир — подлинный?

Давно хотел зайти в гости на Фэйрун, почитать о нём что-нибудь новенькое, на ещё и хорошенькое. Дзирт До«Урден и клерик Кеддерли с Лириэль Бэнр уже были лет 15 назад, остальные опыты похода под сень Забытых Королевств меня больше разочаровывали. Дай, думаю, один из последних переведённых сторонних циклов почитаю, отзывы хорошие, оценки недурные, вдруг получу наконец-то хорошую, качественную попсу? Итак, история об ассасине — что же нам ждать?

Гм... Сказать честно — я давно уже привык, что герои D&D представляют из себя ожившие игровые типажи. Но даже с ними грамотный автор может поработать от души, у той же Элейн Каннингем же получалось. А здесь же... Такое чувство, будто мы включаем «Neverwinter Nights» и выбираем персонажа, палка-палка-огуречик, и начинаем игру. Бегаем по локациям, общаемся с неписями, подбираем соратников, взаимодействуем с миром... Это забавно, конечно, но я не подписывался читать новеллизированный сценарий для мода компьютерной игры — не-не-не, я брал в руки именно Книгу. Весь фокус в том, что в RPG надо играть, а не читать его, вылезает и условность характеров, и непродуманность сеттинга, и типовые сюжетные ходы, скучные до хруста.

В общем, как ни печально, мне такое читать категорически не нужно. Очередная безыскусная книга-игра, быть может, для ярых фанатов «Baldur's Gate» сие манна небесная, но увы — это не я.

Рассказ-инверсия, где автор от души играет с читателем, настраивая его на разные лады, и стараясь сбить с толку.

Загадочный корабль с Марса добровольно-принудительно отправляет к своему творцу делегацию с планеты Земля, где гигантское дерево-сверхразум вкрадчиво предлагает им обмен знаниями, за небольшую дольку гидро- и атмосферы родного зелёного шарика. Предложение невинное, корабль симпатичный, диванчики, напитки, еда, всё такое... Перед нами два учёных — один не спешит с выводами, открыт новому, с охотой идёт на контакт с новым разумом, короче говоря — настоящий исследователь, эталон. Второй — заскорузлый и консервативный, узколобый догматик, видящий в марсианском дереве нечто нереальное и опасное, угрозу всему человечеству. Всё ясно?

Но кто же в итоге оказывается прав? Мирно настроенное, казалось бы, всемогущее и не могущее нести агрессию растение творит такое, что не под силу никакой ядерной войне — со своей точки зрения, оно, быть может, и право, но для человечество оно обернулось абсолютным злом, перед которым они оказались бессильны. Чуждый человеку разум оказался куда опасней и безжалостней любого земного диктатора и любой идеологии, что и привело к бесславному концу всего живого на планете, под какофонию взрывов почек бесконечных побегов Мирового Дерева. Открытый и яркий учёный, как оказалось, способствовал гибели своих соотечественников, судьбой который он даже не интересуется, а догматик и консерватор оборачивается их защитником.

Оригинально?

Рассказ занимательный, в паре планов точно. Одна его интересность заключается в том, что мы вновь бродим по гниющему, или, точнее, засыхающему миру Зотики, и вновь набираемся легенд о древней тёмной магии, которая переплетается с рассказами о глубинах космоса и его пришельцах. Древние империи, следы которых уже стёрлись, претендующие на вековое величие, алчные до могущества чародеи, которые полагали себя самыми мудрыми и расчётливыми — всё это рано или поздно повергается в прах.

И вторая интересность — любопытное посмертное возмездие. Снова игры со смертью, когда два чародея по ту сторону жизни воскресли в самом пламенном объятии, и превратились в сколь омерзительно, сколь и бессильное существо, могущество слитых чудовищ оказалось бесплодным, и мрачная легенда об императоре-чародее и пришельце-колдуне так и останется легендой, не оставившей после себя следов.

Более лиричный рассказ, уже переполненный классическими декадентскими мотивами, с его печальной лирикой усталой, угасающей пресыщенной жизни. На юного поэта можно смотреть, конечно, по разному — он может показаться избалованным и зажравшимся богатеньким бездельником, который бесится с жиру, и это отчасти будет правдой. А можно увидеть в нём и талантливого поэта, у которого уже нет силы на высказывание, на какое-то движение жизни, которое могло бы набрести на какой-то смысл. И это тоже правда. Любовь к ламии держалась на чувстве неведомого, на постоянной угрозе гибели о рук любимой, это будоражило кровь и оживляло чувства — любовь через ощущение весьма вероятной смерти и ужаса перед ней. Парадоксальным образом это единение порождает хоть какое-то движение жизни, и его разрушение, его приземлённость это единство разрушает.

Красиво, во всех смыслах красиво.

Классический приключенческий рассказ, с ноткам мрачного юмора, романтикой морских путешествий и лёгким ароматом литературы ужасов. Именно лёгким ароматом, поскольку принимать эту вещицу всерьёз довольно сложно, с её крабами-людоедами и рельефным чернокожим чародеем в набедренной повязке, с вращающимися злодейскими глазами. И главный атрибут — сокровища же! А зачем тогда всё, правда?

Не слишком выразительно, скорее даже просто забавно. Вот только фирменный авторских ноток маловато.

Рассказ переполнен символикой, собственно говоря, символика и является его сосредоточием, сердцевиной самого сюжета. Занятная игра в смыслы, где знаки звёзд и плетение образов будущего ложаться на бумагу, обретая плоть в реальном времени. Что первичнее — судьба, нашедшая своё воплощение в иероглифах на книжных страницах, или сама связка и течение событий, которые должны в конечном счёте воплотить предсказание? И не рождает ли законченный текст новую Вселенную, живущую по его законам?

Мир как текст.

Двухстарничная поэтическая зарисовка, книжно-поэтическое введение к другому рассказу. Стоит ли читать отдельно? Сама по себе она представляет из себя своего рода литературную виньетку, набор красивых завитков, выполненных в чёрно-красно-синих тонах, с преобладанием чёрного, как мне представляется Зотика. Чувствуется здесь тяжеловесный груз прошедших тысячелетий, наводнивших матушку-Землю такими вот ошмётками прошлого, как сей чародей Вергама.

Болезненно-выразительный рассказ, переполненный кричаще-ядовитыми красками и откровенно шизофреническими образами. Снова тот же самый безысходный мрак, в котором копошатся такие твари, как император Адомфа, и творят свои уродливые эксперименты, в которых человеку даже не дано умереть до конца, изуродованная душа продолжит своё существование в неестественном переплетении с растительной живицей, ведя полуосознанное существование растения. Даже оторопь берёт от самого описания омерзительной неестественности, искусно нарисованной Кларком Эштоном Смитом, и, с другой стороны, её какой-то обречённой и жуткой обыденности в этом жутковатом умирающем мире. Поэтому и возмездие, застигшее под занавес этого порфирородного доктора Моро не кажется расплатой, а лишь частью мерзости этого мира.

Повествование о чернокнижнике Намирре не отличается сюжетной оригинальностью, так же как и основные ходы в рассказе предсказуемы и ясны, и даже конец мы можем угадать сразу после завязки. И тем не менее — рассказ вышел замечательным.

Дело, конечно, в деталях. Кларк Эштон Смит смог раскрасить незамысловатую повесть о мести и её тщете такими чернущими красками, что воображение даже вступает в ступор перед открывающимся ему буйством. Казалось бы — послание некроманта в императорский дворец приносит скелет — ну скелет и скелет, кого этим удивишь? Но одна маленькая деталь — свисающий между зубов полусгнивший язык, предназначенный для того, чтобы мертвяк говорил — делает его куда более жутким. И так весь рассказ — клишированные, казалось бы, хоррорные образы оживают под пером мрачного автора, который смог дотянуть апофеоз всего повествования до самых последних строк, и показать полный распад личности мстительного чародея, его полусимволическую борьбу с собственным отражением и — в итоге — полное безумие и мучительную смерть.

Наверное, самый атмосферный рассказ автора.

В рамках «Zothique» много любопытных рассказов, это самый, быть может, самобытный мир писателя, в котором он раскрыл максимум своего таланта. Впрочем, в этой повести достаточно простой сюжет, однако ряд черт делают его очень авторским. Конечно, приключения двух наёмников в пустынях у Патуума отдают классической героикой, той же «конининаной», до мелочей. Даже прекрасная дева, вешающаяся на шею, и то имеется. Однако её атмосфера совсем иная — атмосфера обыденности «тёмности», скажем так, «нормальности зла» в этом мире, где маяками света видятся лишь преданные друг другу друзья-воины, и то едва не рассорившиеся из-за женщины. Да, героика, да, победа над злом одержана — но это капля в пустыне, в которую постепенно превращается земля под светом стареющего Солнца, заполняющего тусклым светом континент Зотика. И, в дополнение: чтобы появилось Зло, великий грех должен был совершить человек добродетельный, что и случилось. Человек снова слаб.

Пигмалион породил Галатею, так как душа его мечтала о чистой любви.

Блез Рейнар хотел втайне отомстить за свою поруганную любовь и... на самом деле, за то, что ему попросту неуютно жить среди людей. Поэтому его творения несут не любовь, а смерть. Смерть, похоть и ужас. Тёмная душа...

Здесь уже полноценная история ужасов, в котором иномировые чудовища выполняют роль воплощённого зла самого человека, даже не дьявола. а простого человека. Раскаяние, пусть даже и неявное, приводит нашего камнереза к желанию исправить зло, пусть даже ценой своей жизни. И — да — он терпит поражение, зло по прежнему на свободе. Но в мрачном мире Аверуана даже намерение воспринимается как святость.

Несмотря на стиль, пусть даже немного экзальтированный, рассказ немного невыразительный.

Возможно, всё дело в не слишком богатой фантазии некроманта Натери и его «комплекса Наполеона», но его план мести выглядит безыскусным и нелепым — собрать из трупов гигантского гомункула, и пойти безобразничать по всей провинции. Дома рушить, людишкам ручки-ножки отрывать, об стены шмякать. Безыскусно. Постоянные нападения оживших мертвецов с кладбищ были бы психологически пострашнее...

Нет, понятно, что с гигантом не так просто справиться, особенно в славную эпоху Средневековья, но просто это презентовано как-то... нелепо, невыразительно, я бы сказал — с «недоделанным пафосом». Кларку Эштону Смиту лучше удавались хоррорные моменты, в этом рассказе подобное представлено в сценах с каменным мешком Илурни, однако и сам колдун, и его творения какие-то... рисованные, ненастоящие.

Но генеральную линию автор соблюл — вновь нечестивое чудовище одолевает не какой-нибудь святой Марцелл Парижский, а колдун и оккультист — вновь Церкви нет места в этом мире.

Последний том цикла о Страже написан так же ровно, чётко и грамотно, как и всё прочее, но он всё же скуповат на разные детали. Особенно это касается раскрытия основных интриг сюжета, которое, конечно, произошло, но чрезмерно шустро, быстро и без разворачивающегося во все стороны масштаба (Апокалипсис! ангелы фехтуют на металлических дрынах! демоны повсюду!). Сколько всего осталось в тени — Арденау, Темнолесье, Братство, хагжиты — ну Бог с ними, это не самое главное.

Пожалуй, самое главная проблема романа в том, что он лишён своей особенной выразительности, которой отличались предыдущие томики серии, своего шарма и, если хотите, яркости красок. Даже мрачноватый тон уже не так нас впечатляет, он становится уже как бы рутинным для нашего дорогого стража, надвигающаяся на весь мир беда является уже не столько предвестником конца, сколько фоном для приключений. В этом плане, конечно, «Проклятый горн» проигрывает тем же «Золотым кострам».

Несмотря на изрядное количество «хвостов», основная интрига серии всё равно завершилась, и попытки продолжить её вряд ли разумна. Конечно, можно написать новый том, но в нём уже должна быть совсем другая интрига, совсем другой сюжет и, как ни странно, другие главные герои, кои себя, в общем-то, исчерпали. Думаю, у автора хватит сообразительности оставить в покое Людвига и Гертруду на ржаном поле, и не портить им ни свадьбу, ни дальнейшие разборки с Тёмными.

Сэр Пратчетт расплющил свой мир до состояния «Discworld», чтобы никакие изгибы поверхности не мешали нам разглядывать его через лупу писательского внимания. И чего там только нет, каких только тем мы не касались на этом развесёлом и одновременно печальном Диске! Добродушная, но острая сатира всегда била в самое яблочко, наш мир искривился в причудливом кривом зеркале писательского таланта, и принял самые разнообразные формы в городе Анк-Морпорк, с его Незримым Университетом, развесёлой Стражей и Вещими Сестрицами. И... само собой, с жуликом Мойстом фон Липвигом.

Роман «Going Postal» является одной из вершин острого сатирического пера Пратчетта, и недаром: по своей композиции, по смыслу и исполнению он мало чем уступает прекрасной «Night Watch», ведь с него наш автор начал своё захватывающее путешествие по экономике, управлению, «антикризисному менеджменту», и всему, что связано с тонкими механизмами, приводящими в движение хрупкие шестерёнки жизни мегаполиса. Ярко, последовательно и остроумно бывший жулик, а ныне глава серьёзной организации, раскручивает своё дело, и разгоняет застоявшийся механизм Почтамта, попутно сражаясь с недобросовестными конкурентами и с людским недоверием.

А уж какого пиршества я ждал от романа о банковской системе... Она ведь является сатирой сама на себя, это знает каждый, кто с ней имел дело. В превкушении я погрузился в мир... и вынырнул. Получил ли я желаемое?

Да нет.

Но плохо ли это? Не сказал бы.

Сатиры на экономическую систему оказало немного, потому что здесь с переизбытком самого Терри Пратчетта, вернее, его писательских образов. Такое чувство, будто он решил напихать туда всё, что только возможно, всего понемножку, и аж глаза разбегаются, когда смотрят в эту пестроту — как на руку господина Космо Шика после снятия перчатки. Столько мелочей, столько деталей, что и банка за ними не видно, не видно денег, не видно и людей, которые, по наивности, желают их иметь.

А ведь главная мысль проста. Банки, цифры, эквивалент — иллюзии, призрачное воплощение повседневного и не очень общения между людьми, экономическая сторона которого бродит в виде монеток или банкнот. И люди понесут, конечно, свои чулки с чернодневным запасом в банковское хранилище, но лишь тогда, когда слова «Верь мне» произнесёт человек, которому и вправду захочется поверить. И куча золота в хранилище не нужна... Впрочем, как там у нашего классика было? «... И почему не нужно золото ему, когда простой продукт имеет», мда? И безропотные, неутомимые, и бесплатные рабочие големы как нереализуемый эквивалент, а чтоб нет-то?

В целом, конечно, хорошо, кто же спорит. Но... Мне всё-таки не хватает того сладковатого воздуха, который я ощущал в то время, когда талант сэра Пратчетта был на вершине, с Мойстом, само собой, весело и интересно... а вот не хватает чего-то. Не хватает остроты мысли, сатирического заряда, Не хватает даже того горькой добродушной иронии, не хватает грызущего изнутри зверька совести фон Липвига... Впрочем, не берите в голову, дорогой мастер, Вы здесь не при чём. Дело, видимо, всё же во мне.

Нужно признать: Желязны неплохо держит внимание читателя, сейчас я это отчётливо понимаю, лучше, чем в свои школьные времена, когда последний раз брал в руки «The Chronicles of Amber». Он грамотно дополняет то, что нам уже было известно, аккуратно развивает детективную линию, и старается держать непротиворечивую интригу. Другое дело, что, когда многие вещи на краю сюжета обрели ясность, мир Амбера стал... более камерным, если можно так выразится, более простым, масштаб не тот. Огненный Путь и безумный Дворкин, творец и мира, и семейки амберских принцев — это ещё ладно, но Владения Хаоса... Ребят, мы знаем, на что способна психоделическая фантазия Роджера Желязны, и мне трудно понять, почему столь пугающие издалека призрачные образы неведомого Хаоса вблизи оказались плосковаты, скопищем нестабильной, но вполне узнаваемой материи? Я уж не говорю о всаднике «на коне бледном»... Владения Хаоса представлялись чем-то нечеловеческим, абсолютно чужим, а нынче это лишь мрачный вариант анти-Амбера, не более того.

Но по сюжету — всё в порядке, даже более чем. Интрига закручивается, безумный Дворкин в буквальном смысле теряет очертания, и выдаёт секрет происхождения Амбера, и его нынешнего кризиса. Раскрывается детективная линия вокруг давней аварии, приведшей принца Корвина в клинику «Гринвуд», наконец-то выявляется главный злодей... Карикатурный, но злодей, причём его карикатурность обозначена нарочно... с перебором, надо признать. Желязны прямым текстом, устами Корвина, подтверждает мысль, что это история взросления, этим Желязны пытается объяснить известную «ходульность» первого романа и его персонажей. Надо было прожить несколько столетий, чтобы начать думать, вот ведь как... А папаша всей этой семейки им в этом тайно помогает, пусть даже под конец едва ли не нарочно выдаёт себя, раз за разом, с головой.

В итоге? Хороший, крепкий, нисколько не проходной роман, здорово читающийся и прекрасно сбалансированный. Желязны молодец.

Пока меня не было четыре года, в мире Чёрного отряда ничего не изменилось, можно было бы подождать ещё годок. Я даже пришёл ровно с в тот момент, когда уходил, и застал момент, когда Госпожа выковыряла себя из-под горы трупов, оставшихся с последней битвы, и сопровождал уже её в нелёгкой борьбе... за что? Гм...

Я считал, что Глен Кук не сможет вытянуть стилистически смену летописца — не было у меня поводов подозревать почтенного писателя в умении играть языком. Но нет, надо отдать должное — справился. Госпожа — не по женски жёсткий повествователь, не слишком поэтичный и нисколько не саркастичный. Говорит она с нами рубленными и острыми фразами, всё по делу и едва ли не безэмоционально. Таковы и действия Госпожи — мы наконец-то видим не трепетную деву, цепляющуюся к локтю немолодого капитана-лекаря-летописца, а жёсткого лидера, беспощадного, расчётливого и не тешащего себя моральными дилеммами командира, которая с лёгкостью может приказать убить пару тысяч безоружных человек, если это отвечает её целям. С этой точки зрения роман, безусловно, удачен.

Однако и как художественный текст, и как часть серии, смотрится он довольно бледно. Объясняю, благо я и сам давно понял, почему народ не любит «Book of the South». В первых книгах, несмотря на все огрехи повествования и стиля, чувствовался масштаб происходящего, мир играл суровыми мрачными красками, каждое событие, каждое место, посещаемое Чёрным отрядом, индивидуально и ярко. Что происходит на Юге? Да нет, я понимаю, что происходит, просто никак не могу запомнить — ну нахрена это всё? Кто все эти люди, зачем воюют, чем отличается Деджагор от Таглиоса? (Чтобы задаться этим вопросом, мне пришлось полезть в книжку, ибо я всё равно не запомнил названия этих городов). Всё происходящее на этих страницах прямо таки отливает необязательностью, местячковостью и скукой. Особенно когда бывшая Взятая Душелов, наша старая знакомая, начинает хихикать и едва ли не подпрыгивать, задумывая очередную невнятную кознь своей сестре, как бы говоря о несерьёзности всего, что здесь происходит.

Посмотрим, что будет дальше, пока что тенденция угасания цикла сохраняется, автор ничего с этим, на тот момент, сделать не смог. В целом, конечно, роман хорошо читается, но остаётся от этого не менее проходным и необязательным. Хотя, конечно, Госпожа... Госпоже Ave, всё остальное — так себе.

Милый пустячок, конечно.

Сама история простая и незамысловатая. Любовь двух неравных по социальному статусу ребятушек, скандалы, расставания, слёзы, мокрые платочки и счастливое воссоединение — всё на месте. Классическая любовная история, по всем правилам и канонам, сделанная настолько хорошо, что ты даже радуешься в конце тому, что всё кончилось хорошо... Робкий, слегка медлительный, но хороший парень по прозванию Диамант нашёл себе путь в жизни сам, плюнул на всё, и строит свою судьбу самостоятельно. Молодец? Конечно!

А вот правило одного дара меня немного смутило. Опять Ле Гуин подтравливает волшебников Земноморья, показывая их отшельниками в башнях из слоновой кости. Оказывается, нельзя одновременно заниматься и магией, и музыкой (Мастер Регент, ты слышал?), нельзя также считать деньги в купеческом деле — у тебя же магический посох, он, наверное, будет в руках мешаться, нет?

Я прекрасно понимаю, что хотела сказать автор, пусть даже и в несколько странной форме. Человек отвергает навязанные извне пути, и ищет свою дорогу в жизни. Быть может, Урсула вспомнила, что такое абсолютизм и категоричность юности?

Аллегорический, и в тоже время довольно таки простой рассказ-притча.

Люди точно знают, что впереди — конец всему, и начинают очищать сами себя от груза всего лишнего, от груза материального. Без смысла, в каком-то диком остервенении жители Острова избавляются от всего, что их связывает с Жизнью, плоды дел своих, будто не желая оставлять о себе даже память.

И вдруг — только один человек решил продолжить Созидание, и спасти себя и своих близких. Ведь полумифические острова совсем рядом, почему нельзя попробовать их достичь? Причём — бедный кирпичник прекрасно понимает, что обречён на поражение в любом случае, но продолжает своё дело — потому что не может иначе, да и просто потому, что может.

И он победил Конец. Как видите, всё достаточно просто, но выразительно.

Нити плетутся дальше, узоры накладываются друг на друга, потерянные, казалось бы, узоры вновь и вновь возникают из-под верхнего слоя многоцветного ковра сказок девочки в Саду, в котором можно встретить и осеннюю листву, и зелёные плети лиан южных деревьев, и красные, ярчайшие и сладчайшие ягоды с берегов восточных морей, и жёлтые вкрапления увядающей листвы. Здесь рассыпаны ничем не сдерживаемые блёстки и ошмётки чешуек драгоценных камней, звёздный и солнечный свет, в тонкие-тонкие узелки вплетается раскалённый пустынный ветер и пепел, прах ушедших и вновь возрождающихся существ, сине зелёных волос, булавок из костей-монет города Кость-и-суть...

...Два ребёнка, вернее, уже не ребёнка, они прожили целую жизнь, сидят на снегу. Мальчик, заключив печальное лицо девочки в кольцо своих ладоней, неспешно и тихо читает с её век её историю, красивое сплетение бездн историй, которые все соединяются в одной-единственной хрупкой фигурке, поневоле ставшей замковым сплетением всего этого многоцветия...

Сказки никогда не заканчиваются, там, где замолк голос одной истории, сразу зазвучит другая, неспешно, основательно, с вниманием к самым причудливым изворотам этой странной, казалось бы, ирреальной жизни. Грустные истории, страшные, печальные, героические, светлые, радостные — неважно. Затухающий мир, в котором Звёзды сошли с небес, но их свет затерялся в блеске драгоценных камней, которые пожирают, как фрукты, и отпрянул от страшных монет, сделанных из костей детей. Страшный мир, к которому мы не привыкли, неуютный мир, в котором жили те самые сказители на окраине человеческого и нечеловеческого миров, со слов которых великие записывали всем нам известные сказки...

И даже в умирающем мире есть те, кто способен на самый бесшабашный и весёлый танец посреди руин, кто может отказаться от своего главного искусства — прекрасных песен — во имя других, кто способен, после жизни в сытом и порочном дворце, ласково погладить по руке нищую сироту, ненавидимую всеми.

Вот почему эти сказки заканчиваются на ноте радости и предвкушения будущего. После этого мрачного полотна увядания необходима радость и надежда.

А мы не можем уйти отсюда. Пусть даже мы видим, что в ткани этого ковра есть рваные нити — ткач не может ткать идеально — видим поблекшие от времени или выстрепенности сплетения, видим, что сказитель порою теряет образ полотна, который создаёт. Но мы всё равно останемся где-то здесь, под сводами тихого, по осеннему шелестящего Сада, тёмно-жёлто-медные своды которого отбрасывают свой отсвет на негромко звучащую, многоцветную историю, и рано или поздно вернёмся в него.

Да, всё таки противостояние с цахорами было настоящей вершиной цикла, Басов взял такую вершину, преодолеть которую оказался не в состоянии.

Конечно, по стилю напоминает разухабистый боевик, и это не так плохо, сюжет динамичный и любопытный. Другое дело, конечно, что сам главный герой, как и всегда, с лихвой окупает все недостатки и просчёты, и, несмотря на комплексность последних страниц, к нему действительно проникаешься жалостью. Басов смог достйно завершить всю серию, хотя, конечно, и немножко не дотятнул в плане мастерства.

Прекрасно знаю этот типаж людей. Недалёкие, неглубокие такие, но, быть может, славные в душе мужики, которые понимают, что они в жизни что-то упустили.

О пользе чтения говорят все, а мы что, хуже? Мы тоже читать любим, вон, в детстве пару книг прочитал. А я вот возьму, и целое собрание сочинений прочитаю! Нет, два. А давайте ка мне сразу целую библиотеку, чтобы красивые корешки были, вот сразу, с понедельника, и начну. Вы говорите, эти хорошие? Ну, тогда уж точно... Надо брать.

А вот как отнестись к поступку продавца, который этому милейшему балбесу продал редкую книгу, которую он никогда не прочтёт, но которая нужна другому? С одной стороны, спец её не купит, денег мало, а этот вполне кредитоспособен. Но... Правильно ли это? Ведь такие книги должны работать.

Так что, мне кажется, продавец не прав, хотя пусть каждый решает сам.

Парочка судеб, которые пересеклись в одном месте — степенные взрослые дамы, которые в своей чопорности могут испортить настроение даже друг другу, и парочка артистов, которые, внезапно, начали выяснять на сцене отношения, да ещё как — при помощи куклы, альтер-эго артиста-чревовещателя.

Задумка годная, однако воплощение уж совсем слабое. Как будто выдрали из жизни куски, и попытались обыграть, но просто продемонстрировали. Не, госпожа Джексон, это уже немножко другой уровень...

Немного затянуто, но сюжет всё тот же, и тема всё та же.

Как бы не хорохорилась Элизабет, и не доказывала самой себе, что она сделала карьеру, она прекрасно понимает, что её жизнь сложилась вовсе не так, как она планировала. Маленькая квартирка не раздвинула своих стен, мужчина, с которым у неё могли быть достойные супружеские отношения, не оправдал надежд, и многолетняя работа не принесла ничего, даже навара с тех самых варёных яиц. В принципе, она молодец — не опускает руки, борется за своё пространство... Отвадила даже от этого безнадёжного мужчины перспективное юное увлечение...

Но как она планирует построить своё будущее? Снова сделать ставку на мужчину? Который, конечно же, поможет ей построить новую жизнь? Ну-ну... Печально всё это.

Немного по дурацки построенный рассказ, который, конечно, содержит посыл, но недовёрнутый.

Наверное, впервые яркие бытовые детали не играют в повествовании особой роли, хотя и любопытны сами по себе. Смысл, мне кажется, заключается попросту в том, что бабушка и мама хотят избавить своих маленьких девочек от ошибок молодости, с детства отваживая от матросов.

Это почему?

Да потому, что отцов-то в рассказе не упомянули ни разу. Неспроста...

Непростое препарирование человека в замкнутом обществе, обществе консервативном и состоящим, как правило, из недалёких людей. Своим то можно простить многое, но чужим?...

Девушка приехала в американскую пастораль за мечтой о тихой сельской жизни, о собственном саде. И ведь находит его, и почти исполняет мечту. И соседи, на самом деле, хорошие люди. Они открыты и жизнерадостны, они готовы принять эту городскую женщину с её абсолютно домашним, слабым ребёнком. Однако...

Однако она пошла против устоев, и расизм здесь всё же на втором плане. Эта женщина стала иметь дело с людьми, которые были для всех париями, своего рода неприкасаемыми. Казалось бы, это её дело... Но осадок остаётся... Как она может иметь дело с этими людьми, ведь её предупреждали? Может быть, она не уважает нас? Плюёт на деревенщин. Так? Да что она о себе возомнила?...

Иногда приходится иметь дело с другим людьми, нам приходится жить в социуме. И тяжко порой сохранить свою самость и убеждения перед лицами других.

Рассказ, конечно, странный, не без этого, и не совсем понятно, к чему.

Сдаётся мне, что странный пришелец попросту поиграл с мальчишкой, перещеголяв его в фантазиях, прекрасно зная, что гибкому растущему разуму это не повредит. Но в тоже самое время он заронил в его сознание мысль, что от мамы лучше не отходить, мало ли где скрывается ведьма, даже если ты можешь её отогнать голосом.

Не понял, к чему была эта зарисовка, но попробую сообразить.

Дело здесь, возможно, в девушке, которая приехала в Большое Яблоко, мечтая стать танцовщицей, желая заниматься искусством. Но все её мечты сожрала вот такая вот мебель, и маленькая квартирка, которую обязательно нужно поменять на что-то более престижное. Вот она и рассказывает всем окружающим, уже автоматически, что скоро выйдет на подмостки, и закружиться в танце, чего уже не будет никогда.

Вероятно, я прав в своём толковании.

Самый длинный роман о Лотаре, едва ли не с претензией на эпос, но, слава Богу, обошлось. Да, размах больше, границы мира раздвигаются небывало, опасность на этот раз нависает над всей цивилизацией местного условного Запада... Но по прежнему мы стоим за спиной у сильномогучего Лотара, который способен решить проблему парой точных и быстрых уколов...

Объём романа играет с ним злую шутку, и он выглядит сильно разжиженным и откровенно вегетарианским, когда, казалось бы, нет ничего лишнего, но эта полнота излишне «газообразна». Кроме того, красок роману также не хватает, особенно это видно в главах про вражеские армии, которые ты рисуешь в своём воображении благодаря культурному бэкграунду. Так как всё по прежнему крутится вокруг Лотара, второстепенные персонажи, за исключением, быть может, банкира, остаются больше функциями, чего не было, например, в «Собаках...», даже учеников Желтоголового мы так и не успеем научится одного от другого, нас быстро избавляют от их присутствия.

А вот последние полсотни страниц написаны действительно очень динамично и неплохо, а уж образ спрессованного в янтарном камне всеуничтожающего времени так и вовсе сохранялся в моём сознании со школьных лет. Конечно, поединок с дочкой Жалына зеркалит схватку с принцессой Мицар, тоже «совершенного бойца», и снова нашего героя спасает «чудесный предмет», в самый последний момент. Однако, надо отдать должное Басову, схватка с Бетией является одним из самых зрелищных эпизодов всей серии.

В целом — проходной роман, с рядом удачных моментов, ради которых его и стоит прочитать.

«Конина» по русски продолжается, и, должен сказать, она действительно весьма забавляет.

Прежде всего тем, что Басов даже не пытается как-то маскировать своё произведение под какими-либо обманками, ничего подобного. Это чистое, жанровое, даже нарочито жанровое произведение, с невероятно крутым супергероем и презрительно смеющимся над ним злодеем, как будто вышедшим из комикса. Поединок мечистого и мускулистого героя-оборотня против полуобнажённой, сверхсильной и прекрасной кунг-фу колдуньей прямо таки взят с картины Бориса Валехьо, с его гипертрофированными рельефами мышц и огромными клинками. Нарочито, штамповано — да, но одновременно и прикольно — вы когда эти штампы в чистом виде наблюдали в последний раз?

Должен сказать, что написано это также бойко, есть неуверенные провисания по диалогам и затянутым мизансценам, зато поединки удались на славу. Приходит в голову пример Мазина, чем-то похожего на Басова, однако последний пишет значительно лучше, и куда менее претенциозно, за что честь ему и хвала. Он попросту не заморачивается, и пишет чистую героику, не ходя в другие вселенные, а создав свою. Должен сказать, что своего Лотара он по настоящему любит, и старается придать его характеру естественность и яркость красок.

Читаем дальше.

Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн растеряли всех героев на пути в так называемую «Пятую эпоху», и тщательно попытались придумать новых. Однако в чём была фишка старой команды? Она была сборищем игровых клише, в рамках которых и складывались из характеры. даже любопытный Рейстлин представляет из себя аккуратный список в игровом сете. Для того, чтобы придумать что-то новое, нужные новые правила и новые характеры, а вот здесь уже авторы, за плечами которых масса книг, запнулись...

Вроде и задумка неплохая — боги теперь ищут себе верующих, а не наоборот, в частности мы видим бога смерти с замашками гота-подростка в поллюционный период. Ну... ну и всё. Имена новых героев я даже не запомнил, если честно, они пролетели мимо меня невзрачными бумажными куклами, с криво нарисованными ртами и глазами. Кроме одной — Мины. Я не стал читать трилогию про «Воины душ», первый роман, в общем и целом, был скучен как инструкция к фену, и, даже перескочив к очередному подциклу, снова обнаружил там эту девицу. Конечно, автор всё же нашла объяснение её немыслимо раскачанной харизме, которая удивляла в прошлой книге, но черт героине не прибавила. У неё попросту нет характера вообще, нет изюминки — сравните, если хотите, с Китиарой из оригинального цикла. Уэйс всё время пытается подсунуть нам статиста как главного героя, и непонятно, с чего — прототип, что ли, денег дал?...

Помимо того, что здесь нет героев, здесь есть сюжет... Нет, правда, он есть — но я его тоже уже не помню. Общую канву помню, а конкретики — нет, вылетела из головы...

В общем, герои Копья ушли из Кринна — а что тогда здесь делаю я? Мне здесь тоже не место, даже в компании с Маргарет Уэйс.

Любовь, любовь...

Как жаль бывает тонкую девушку-тростинку, с которой ты проводил целыми днями и вечерами, обсуждая всё на свете, беседуя о книгах, кино, музыке, которую ты хотел видеть каждую секунду, жадно впитывать в себя пот её тела, ласково проводить рукой по волосам... Девушка-мечта, с которой ты готов делить всю жизнь.

Но... Кто же это такая, с похожим лицом и именем? Неопрятная, растолстевшая, сопящая во сне женщина, к которой ты не испытываешь ни капли притяжения? Она оказалась рядом случайно, это не Она, это кто-то другой! Моей, той, которая Она, уже нет, она испарилась, исчезла... умерла.

Зато так можно ещё сохранить надежду, что Любовь — вечна. И славно, что эта история — не моя.

Лёгкий такой анекдот, который запомнится прежде всего ловким обыгрыванием рыболовного словаря, изящно заменяющим, казалось бы, такой родной и универсальный русский мат. Новый русский летит к земле-матушке, и между небом и землёй кардинально меняется и его судьба, и судьба всех его товарищей и близких, поскольку за эти считанные минуты эти рыболовы со смешными кличками попросту подвели себя одновременно и под смерть, и под следствие. В таких делах, конечно, нужно быть аккуратнее...

Я всё же вижу, что этот рассказ несёт в себе определённую долю позитива. Отчего?

Дети — не маленькие ангелы, это жестокие и зачастую необдуманно злые существа. Даже из своего детства я помню те мерзости, которые могли творить мои сверстники. А эти дети с самых ранних лет привыкли к маленьким репликантам, которые становятся шоколадными батончиками для поедания. Не больше, чем развлечение, что вы-с. Они привыкли к этим мимолётным питомцам, продуктам скаченных из интернета прог по генной инженерии, для них они ничего не стоят. Почему вы считаете, что отношение к такой же игрушке, пусть даже и маленькому человечку, будет иное?

А вы видели иногда, как с детьми обращаются молодые и не очень мамы, в каком состоянии их извлекают иногда из семей? Как их воспитывают бабушки с дедушками, на моих глазах нередко переругивающиеся друг с другом матом при ребёнке? А это взрослые люди! Дети по определению людьми не являются, они ещё лишены этой рефлексии и самосознания. Но... Именно концовка рассказа заставила меня подумать, что именно в этот момент, момент спуска на воду, в детях забрезжил призрак души и взрослости. Они ещё не осознали тяжесть своего поступка, но это придёт позже. Но что-то мне подсказывает, что именно эти детишки через десяток лет вырастут в прекрасных супругов и родителей...

Хотя, возможно, мои надежды необоснованны. Что значит пара фраз и лёгкий поцелуй между детьми?

У Бэнкса был такой рассказик — про ходячий инопланетный куст, который играл в «ромашку» с пойманным на досуге человеком. Ну и выиграл, конечно — пять же выступающих частей...

Эдакий гиллиамовский абсурд, трава, курящая человеков... А поставьте на месте разгневанных родителей собственные комнатные растения — и всё, эффект обеспечен! Ну да, бред, но забавный же?

Рассказ затянутый, причём весьма, но мысль ясна. Микромир живёт своей жизнью, мы, многоклеточные, своей. Мы не верим, что бактерии могут быть разумны, да и вирусы тоже, что нынче актуально. Но и они, вполне, кстати, логично, утверждают, что колония многоклеточных не способна обладать разумом, ведь клетки индивидуальны, как они могут мыслить все вместе?

Мда, будь рассказ всё же немного короче...

Линия абсурда продолжается, но уже с новой ноткой — ноткой печали и грусти. Дело тут даже не в прямых аналогиях с политической жизнью, от которых мы всё равно не отделаемся, уж очень нездоровая атмосфера вокруг нас, а во фразе «По вашему, ёлка нам помешала хорошо Новый год встретить? Или верхушка?». А ведь это жизнь. Любая мысль вызывает шум, гам, плевки, оскорбления — и никакого взаимопонимания. И Новый год пропустили, и звезда на верхушке стоит — не шелохнется. Поругались, поплевались — и всем плохо.

А кто виноват? Как всегда — заяц, осмелившийся поделится сокровенными мыслями с теми, кому они не нужны.

Этот сборник Майкла Суэнвика, конечно, не так впечатляет, чем то, что было издано «Азбукой». Это немного озадачивает, ведь рассказы, его составляющие относительно свежи, написаны опытным мастером, спокойно владеющим пиром, неиссякаемой фантазией и нескончаемым потоком идей.

Проблема, быть может, заключается в том, что некоторые рассказы просто недоработаны, и поэтому смазывают впечатление, из-за этого, пропали, например, хорошие задумки «Pushkin the American», или «The She-Wolf’s Hidden Grin». Впрочем, это я зажрался, и забыл, что в титульном «The Best of Michael Swanwick» тщательно отобрано лучшее и самое колоритное, что было в творчестве этого писателя, но стоит учитывать, что ни один мастер малой формы не мог пока обойтись без провисов и слабых мест. Но от этого сборник кажется не таким монолитным.

При этом он всё равно цельный. Его объединяет сама личность Майкла Суэнвика, его фантазия, его игра с идеями и стилями, жонглирование сюрреалистическими образами. Это смешанные с легендами «The Dala Horse» и «Goblin Lake», авангардистская, типично суэнвиковская дурь «Passage of Earth» и «Of Finest Scarlet Was Her Gown», надрывная печаль «For I Have Lain Me Down on the Stone of Loneliness and I'll Not Be Back Again» и «Libertarian Russia». Да, в Суэнвике нет певучести Брэдбери, лаконичности Азимова, специфического юмора Шекли и велеречивой мягкости Саймака, но в нём есть яркая самобытность и интеллект, который делает его достойным наследником этих мастеров. Автор молодец, к сожалению, в России его не слишком оценили... Но всё ещё впереди.

Драматическая зарисовочка о путешествии во времени, но в кои веки — не о хронопарадоксах. Человек из будущего так и не сможет предотвратить трагедию из своего прошлого. Но, что самое интересное — он сможет взглянуть в глаза самому себе, и уловить, что этот человек ему не по нраву.

Грубо говоря, судьба человека, и фантастический элемент здесь представляется эдаким фоном. Слабый проблеск надежды...

Снова хронопарадокс, снова история неземной любви. И женщина во многом похожа на азимовскую Сьюзен Кэлвин, некрасивую учёную, которая, как и все, жаждет любви.

Самое, конечно, привлекательное в рассказе — это описание слияния людей в экстазе любви и науки, когда осуществляется полное единение разумов, душ и тел, в которой любовь приобретает черты полного и абсолютного слияния. За это Мариэлла и отдаёт жизнь. Или во имя любви она приносит их обоих в жертву? А если бы она не перенеслась во времени, то была бы катастрофа?

Это, сдаётся мне, совершенно неважно.

Тяжело всё таки снова войти в уже давно пересечённую реку, навсегда оставшуюся за поворотом. Когда Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн писали первую трилогию «Dragonlance», им было чуть больше тридцати, они были молоды и полны задора, могли писать весело и оптимистично. Да, даже если учесть, что оригинальная трилогия целиком и полностью состоит из штампов, читается она влёт, и оставляет после себя самые приятные воспоминания. Другие книги «Dragonlance» этот баланс соблюсти так и не смогли, и большая часть из них просто поделки разной степени бездарности. Даже сами соавторы, периодически берясь за перо, с большим трудом ловили ту струю, которая позволила им вывести команду героев из Утехи, и победить коварную королеву Тьмы, да ещё и сделать её своего рода феноменом palp.

Но через двадцать лет возвращаться туда же, и попытаться повторить свой успех? Ну что же, они попытались. И даже втиснули историю в прогал между первой и второй частью оригинальной саги. Но как поймать за хвост тот стиль? Пожалуйста: Тас Непоседа снова ворует и балаболит, а старый гном Флинт ворчит на него; Танис Полуэльф молча страдает от несчастной любви и горит от желания выручить всех товарищей в округе; ещё живой Стурм Светлый Меч лопается от гордости, его друг Карамон заботится ро своём брате-чародее в красной мантии, а тот хамит напропалую всем, кто находится в зоне обзора его глаз со зрачками в виде песочных часов. Казалось бы, все ингредиенты соблюдены, но...

Но не хватает живости. оригинальная трилогия неслась как ураган, нам подсовывали всё новые впечатления, сюжетные ветки, забавных, хоть и штампованных персонажей. Она была очень динамична и пластична. «Dragons of the Dwarven Depths» писать было явно сложнее: нельзя было, чтобы этот «вбоквел» серьёзно повлиял на основной сюжет, и невозможно допустить, чтобы изменились характеры героев, или произошли какие-то значительные события. Поэтому роман вышел попроще, помельче, и как-то скучнее. Диалоги стали заметно длиннее, и эпизоды теперь растянуты во времени. Местами читать было откровенно скучно.

Но, всё-таки, это родная почва соавторов, это их герои и их сюжет, который они знают назубок. Поэтому для поклонников старой трилогии это наверняка было встречей со старыми друзьями, потому что это действительно они — старая команда, отправившаяся спасать мир. В этом основной плюс книги, несмотря на её недостатки.

А я всё жалею, что оригинальной трилогии не было в моём детстве.

Тема для крупного фэнтези романа, упакованного в аккуратные рамки небольшого рассказа, которого явно не хватает для всего заявленного. Тема воплощённых архетипов крайне интересна, и требует разворота, поднятых философских тем о природе человеческого бессознательного и его могуществе, об божественной мощи воображения, и так далее, и так далее.

Однако всё ограничилось образом вечного героя-трикстера, «беспечного ангела» на колёсах, который странствует по временам и мирам, вляпываясь в страшные авантюры.

В целом — оммаж Желязны.

Казалось бы, отчистить человека от излишков бессознательного и императивов биологического наследия обезьян вида Homo — прекрасная идея!

В конечном счёте, что мы теряем?

Мы теряем возможность раскаиваться за совершённые ошибки.

Испытывать боль.

Понимать, что до боли была и радость.

И что две эти вещи делают тебя живым.

Что за искуплением идёт прощение.

А живой компьютер не нуждается в прощении, не нуждается в душе, в культуре, в человечности.

Свобода ли это?