Анатолий Дроздов «Штуцер и тесак»

Обычный дроздовский попаданческий цикл, параллельный «Зауряд-врачу». Медик – интеллектуал-спецназер попадает на войну с Наполеоном. Наших лечит, ненаших мочит, родную армию прогрессирует.

В целом, особых претензий к роману нет. Сюжет ровно-авантюрный, сценизм бойкий, без воды. Исторический антураж минимальный, иначе попаданцу не прижиться. Персонажи плоско-придурковатые, как по жанру положено.

Читается очень легко. Развлекает без последствий.

Самое забавное в том, что купив часть первую «на бумаге» (по случаю), я положил ее на полку и так до сих пор и не открыл (руки просто не дошли), но вот аудиоверсию данной книги (так же совершенно случайно попавшуюся на глаза спустя пару-тройку месяцев) я прослушал с превеликим удовольствием))

Начну с того, что автор явно постарался и весьма неплохо развил данную тему — со времен аналогичного цикла «Зауряд-врач». Здесь (как и там) ГГ имеющий отношение к медицине «проваливается в прошлое», где собственно и начинается «весь попаданческий замес»...

И знаю, знаю... 99% книг написанных «в данном поджанре» обычно сразу же скатываются на уровень «подросткового чтива» (мол, появился тут «засланец и всезнанец» и давай пинать этих «ну-тууупых местных»)) В данном же конкретном случае все (ради разнообразия) обстоит совсем не так... Во-первых здесь (в отличие «Зауряд-врача») показана «реальная реальность»)) а не альтернативная. Во-вторых «погружение в атмосферу» (а она здесь действительно есть) идет плавно и без всяких «шаблонных рывков» (по типу из грязи в князи)). В третьих — хоть данный период не особо популярен «для подселения», все же (как ни странно) автору удалось (по крайней мере в моем конкретном случае) вполне интересно раскрыть (его) для читателя (им) малоинтересующимся...

Бесспорно — некоему специалисту «рубящему фишку», сразу будут видно множество «недочетов и огрехов» (нарисованной автором картины), однако у лично никаких претензий тут просто нет. В конце концов — уже одно то, что автор взял фоном реальность (а не альтернативу, как в «Зауряд-враче») пусть и изменяемую (под влиянием героя) — заслуживает уважения... А уж то, что все в итоге НЕ свелось к обычной «подростковой» крутизне (по типу «Безумный Макс» тов.Ланцова), так и вообще))

В общем — аудиоверсия была прослушана в сжатые сроки (без перемотки контента)), а продолжение так же заценено... Да и что касается «бумажной версии» (книги), то я (как это ни странно) о данной покупке совсем не жалею — перечту как-нибудь (хотя если и брать, то советую сразу в варианте трехтомника)) А то формат издательства «Редакция рекомендует» как-то «не зашел»)) Впрочем... это уже субъективно.

Так сложилось, что 3 последних читаемых мной серии имеют один сюжетный ход — попаданец-реконструктор в собственном теле попадает в .... век пытается выжить и делает это так успешно, что вскоре его принимают за бастарда дворянинина... и понеслось. Все ГГ лихо приключаются, фантастически везучи и гениальны в области убийства ближнего своего.

При такой схожести сюжетов, разительны различия качества исполнения: «Атаман (2013) // Автор: Андрей Посняков» — раздражает тупостью ГГ и включениями оным в речь современных терминов.. «Иван Оченков «Стрелок»» при том, что ГГ тоже употребляет шутки на 50% одному ему понятные этим скорее привлекает и как-то совсем не мешает отмосферности повествования.

ГГ Дроздова ешё более продвинутый и мимикрирует с достоверностью которой бы позавидовал специально подготовленный агент разведки (точные энцеклопидические данные о конкретном историческом моменте, владение собой итп) тоже лихо приключается, но впечатление оставляет.. какбы более сухое, чем обаяшка-раздолбай «Стрелок».

Вообще таких попаданцев дофига (в собственном теле, без миссианства — цель выжить, и даже попытки добавить колориту употреблением современных слов)

из недавно читаных «реконструкторов»: Ланцов цикл «Ярослав», Башибузук Оранжевая страна... У Орлова «Робин Гуд с оптическим прицелом» на 70% построен на обыгрывании недопонимания речи попаданца и хроноаборигенов. Короче тут важен баланс и талант автора — на мой вкус, талант Дроздова на уровне и баланс неплох хотя чуть смещён в сторону исторических деталей и как ГГ знанием о них ловко пользуется.

Очень типичный, можно даже сказать эталонный попаданец на Отечественную войну. Фельдшер «скорой» непонятно как и зачем оказался в июне 1812 года: голый, босый с раной на голове. Подобрали, приодели, накормили, а он в благодарность лечил, учил, песни пел, изобрел коническую пулю и т.д. ГГ вроде как собирался просто выжить, но в итоге стал помощником командира особой егерской роты, воюют с французами, только трупы успевай оттаскивать. Внедряет новые военные технологии и подходы, лечит раны и болезни, дает советы Багратиону и уже немножко поправил историю, успешно делает карьеру.

Все очень и очень типично и предсказуемо, между роялями не протолкнуться. Из плюсов — легко и просто написано, легко и со вкусом читается. Автор тему 1812 года изучал, есть интересные факты и подробности.

Самым фантастическим в романе является даже не факт переноса простого могилёвского фельдшера на два с лишним столетия назад во времени, а личность этого самого фельдшера. Бывший спецназовец, свободно владеющий французским и немецким, притом разбирающийся в реалиях 1812 года не хуже не к ночи помянутого историка Соколова — даты сражений, полководцы, рода войск, оружие, амуниция, впору книги писать. Ну и по сложившейся традиции Платон Сергеевич Руцкий — сладкоголосый виртуоз игры на гитаре.

Везуч сей бравый фельдшер просто невероятно. Вместо скорой смерти в кустах получает дворянство, несколько раз чудом спасшись от преследования французской разведки (к тем попал любимый смартфон Руцкого с «Ватерлоо» Бондарчука, и изложенные там события однозначно пришлись не по нраву маршалу Даву).

Для своего поджанра книга удалась. В отличие от «Зауряд-врача», вмещая всё тот же набор условностей, «Штуцер» не содержит излишних сущностей типа исцеления наложением рук (всё в рамках знаний и умений обычного фельдшера) или же альтернативной версии нашего мира, в которой спотыкался сам автор. Все прогрессивные технологии, внедряемые «попаданцем», вполне вероятны для указанного времени (никакого изобретения лидокаина или внедрения пулемётов и танков). Платон Руцкий просто пытается выжить, по мере сил приближая победу русского оружия.

Похоже на то, что тихой сапой складывается весьма специфическая форма изучения истории, а именно — попаданческие эпопеи, в которых главный герой не претендует на роль Дона Руматы, а — просто пытается выжить, используя навыки и знания представителя цивилизации 21-го века.

По поводу, собственно, истории как науки — не далее как вчера случился очередной довольно бурный спор на эту тему. Не вдаваясь в подробности, приведу итоговую цитатку: «…существует три Истории. Первая — та, что складывается из скуШных монографий и специализированных архивов, вторая — та ипостась Истории, что формируется «в головах зрителей и читателей» усилиями массовой культуры. Ну, и третья — История Реальная (как говорил известный бургомистр — «…как оно и было на самом деле…»). Это три Принципиально РАЗНЫХ Истории…».

Так вот, ежели помнить сей итоговый вывод множества аналогичных дискуссий, то перед тобой, уважаемый потенциальный читатель — просто шикарная книжка. Это нечто головокружительно жанровое, с массой чисто специфических попаданческих фенечек. Фактически — Машина Времени, позволяющая ощутить со всей полнотой кинематографической дотошности всю полноту реальности Эпохи наполеоновских войн — в преломлении через призму ментальности нашего с тобой современника, уважаемый потенциальный. Как будто ты сам — в эту Эпоху и попал

Последние годы мир стал проще. Нет, не по части техники, а скорее по части людских взглядов на мир. Всё чаще человека оценивают даже не по шкале плохой или хороший, а всего в две градации — свой или чужой. Если ты полностью разделяешь «наши» взгляды, то свой. Если хоть на волос отошёл в сторону, ту уже чужак.И мы сыплем друг на друга метками «ватник», «либерал», «западник», «ура-патриот». При этом дружно клянёмся в любви к Родине и обвиняем оппонента.

А вот кем и как считать героя книги «Штуцер и тесак» Анатолия Дроздова? Гражданин Платон Сергеевич Руцкий, дома и в нашем времени фельдшер. Но не потому что учился плохо и на большее способностей не хватило. Жизнь сложилась, что сперва помотался человек по Европе, даже выучился там на нижнюю ступень медика и поработать успел. Да вот вернулся обратно в маленькую и далёкую от прогрессивного «европейства» Республику Беларусь. в родной город Могилёв. зарубежных дипломов здесь не признают, так что работай пока фельдшером на скорой да надейся доучиться до врача. Пусть у тебя золотые руки, да и квалификация повыше иных врачей будет. И ещё тебяне признают своим. Для западников ты дурак, который мало того что имел возможность жить аж в Европе, а вернулся обратно, так вдобавок либеральные идеи и общегуманоидные ценности презираешь и в морду за них дать можешь. Для местных патриотов ты чужак, ибо пока ездил по «европам», набрался вредных мыслей, нет у тебя должного пиетета перед отлитыми в гранит мифами про СССР и вообще со скепсисом воспринимаешь ряд моментов истории России, но что хуже — ты ко многим вещам поглядываешь с изрядной долей гнилого иностранного либерализма, твоё мнение не совпадает с эталоном патриота (кстати, если что — я по ряду вещей с гражданином Руцким тоже не согласен). Так кем тебя считать?

Я бы, наверное, не стал выделять эту книгу отдельно в длинной череде преобразователей нашего прошлого. Если бы не одно «но»... Целью стало не «исправление событий», а скорее судьба устроила герою проверку. Случай, катастрофа — и второй шанс. ты на двести лет назад, ты в горячий год войны с Наполеоном. Топчут твою землю чужие сапоги, уже горит Могилёв, скоро заполыхают Смоленск и Москва, смертью воют пушки и ружья Бородина. Платону повезло. Это в двадцати первом веке его навыки — всего-то навыки высокопрофессионального, но медика нижнего звена. В XIX веке его образование и опыт легко помогут стать одним из виднейших светил медицины, ведь врачебная наука едва добралась до уровня того самого фельдшера нашего времени. Образованных людей ценят, без труда можно спрятаться в тылы, а потом сделать карьеру и состояние.

Вот только кругом свистят пули я ядра, реют чужие знамёна и топчут землю в прах чужие сапоги. Может именно здесь и сейчас Руцкий и должен дать нам ответ, кто же это — настоящий патриот? Легко сказать «один штык ничего не решает» и сбежать в тыл — но может быть именно твой штык и станет той последней соломинкой, переломившей хребет врагу? Потому будет здесь тот самый мужчина, который даст ответ делом, штуцером и тесаком. В строю роты егерей. Один из тысяч. Один из тех, из кого слагаются тысячи.