Антония Байетт «Сахарное дело и другие истории»

Страх счастья

Когда важное минует, мы переводим дух и осматриваемся, мы начинаем понимать, что это было и что это есть, и мы начинаем рассказывать его самим себе.

Значимость фигуры кавалерственной дамы Антонии Сьюзен Байетт безусловна, но определить, в какой своей ипостаси она наиболее ценна, не так-то просто. Великая английская писательница, один/одна из самых интересных и читабельных букеровских лауреатов, икона феминизма, мастер постмодернистской прозы, великолепный стилист, замечательно хороша с сюжетом. Она на стыке множества актуальных в современном мире тенденций и везде среди лучших, а возможно лучшая. Это прекрасно, но и ко многому обязывает, ей не прощают даже малейшего несовершенства.

И кстати, «Обладать», принесший Букера, я не то, чтобы люблю, а «Детскую книгу», которая лишь номинировалась на премию — очень. А два первых романа Квартета Фредерики: «Дева в саду» и «Живая вещь» — прямо-таки обворожили меня, но даже не стану пытаться читать третью и четвертую до перевода, избыточность Байетт с моим далеким от совершенства английским воспринимается нагромождением, в то время, как хороший перевод превращает ее в симфонию. Азбука делает хорошие.

Но в случае сборника, объединившего под одной обложкой полторы дюжины писаных в разное время, неоднородных по тематике, произведений, над которыми работал коллектив из десяти переводчиков, было бы чересчур оптимистично ожидать некоего равномерного впечатления. Одни вещи воспринимаются лучше, другие хуже, это нормально. Общее название «Призраки и художники» представляется попыткой запустить книгу в пандан к сборнику «Чудеса и фантазии» в едином стилистическом, в духе прерафаэлитов, оформлении обложки, с тем же медальоном «От обладателя Букеровской премии». Азбука умеет делать красиво, однако говорить об общем впечатлении сложно, потому совсем коротко о вещах в составе сборника.

«Расин и вышитая скатерть». Время действия — скорее всего период между двумя войнами, место — закрытая частная школа для девочек, куда героиня, прообразом которой, судя по всему, послужила мама писательницы, попадает по стипендии для одаренных детей из малообеспеченных семей. Можно предположить, что девочка буде страдать от социального неравенства, но нет, главным источником ее боли становится классная дама. Наставница с самого первого дня выбирает Эмили в качестве девочки для битья и на одном полюсе она, с бесконечными шпильками, на другом — немыслимая гармония, открывшаяся девочке в драмах Расина вкупе со стремлением поступить в университет, а значит нужно из кожи вон вылезти, чтобы сдать выпускные экзамены с максимальным баллом. Ты хочешь вырваться из клетки, а мир не видит для тебя лучшей перспективы, чем вышивка скатертей мережкой по гроб жизни.

«Розовые чашки.» Такой, в чем-то лайтовый, а в чем-то куда более ожесточенный вариант «Отцов и детей» С одной стороны вечно бунтующая против родительских установлений и правил молодежь, с другой — вечно недоумевающие, «чего им не хватает?» родители. И что же. нет совсем никакой возможности притушить конфликт? Есть, но шаг навстречу должен сделать тот, кто старше и мудрее, кто и без того все время отдавал в этих отношениях.

«Июльский призрак» довольно постмодернистская вещь, которую стоит рассматривать как часть подготовки к «Обладать». Мужчина и женщина, каждый после своей драмы, становятся новыми соседями. Они замечательно подходят друг другу, но каждый укрылся в своем одиночестве как в панцире. Она всюду видит призрак потерянного сына, которого вскоре начинает видеть и он. В какой-то момент понимая, что должен заполнить собой пустоту внутри нее.

«Ближняя комната» Смерть матери, уходу за которой она посвятила последние двадцать лет жизни, пожертвовав личной жизнью и карьерой, освобождает героиню. Теперь она может жить как пожелает и двигаться в любом направлении, да только вот поезда уже ушли. а призрачные голоса бесконечно ссорящихся родителей из соседней комнаты, на которые прежде жаловалась мать, теперь обречена слышать она.Такое вечное возвращение, не совсем по Ницше.

«Сушеная ведьма» Африка, мужа женщины забрали в солдаты, одинокая, лишенная защиты и поддержки, она прежде времени увядает, чувствуя, как жизнь словно бы истекает из нее. Она идет к умирающей колдунье и та, вместе со способом лечения, передает ей свою силу. Отныне Оа «матушка», которая вылечивает одних и не может отказать в помощи другим, даже зная, что обладание желаемым погубит их. Ожидаемо селяне в один момент обвиняют ее в ведьмовстве и всех бедах, а наказание для ведьмы — трое суток на солнцепеке без воды. Выживешь. значит невиновна. Стоит ли говорить, что если кто и выживал, тот уже не был человеком. И вот она медленно умирает в муках, а На третий день ее стало две. Она была подле тела и видела иссыхающую плоть, бурую и синюю, лицо в трещинах, оскаленный рот с сухими костяными зубами. Она быстро шагала внутри себя — значит, у нее были ноги — и смотрела избоку — значит, у нее были глаза — на несчастную тварь, привязанную к дереву. Волны шли через нее — новую, и она купалась в жару, набирала его в ладони, как набирают воду, плещась в затончике после дождей, когда пустое русло наполнилось. Скоро она оставит эту бедную тварь, и тогда оборвется сухой гремучий хрип, идущий у нее из глотки. Сильная вещь. И она не оставит односельчан своим попечением, будьте уверены.

«Потеряла лицо» Запад есть Запад, а Восток есть Восток в современном изводе. Мы можем гордиться своей толерантностью , непредвзятостью и широтой взглядов, но рожденным и воспитанным в русле западного культурного канона трудно. почти невозможно, воспринять и сделать по-настоящему своим восточный.

В день смерти Э. М. Форстера. Столь же любимый писателями, сколь ненавидимый большинством читателей рассказ о творчестве. Байетт наполняет иронией и темным юмором историю просвещенной читательницы, которая решает написать ни много, ни мало — роман, который станет бомбой. Она точно знает, что там должны быть любовь, игры сверхшпионов, немысимой ценности произведения искусства, интриги, коварство. И все это принимается с жаром воплощать, пока не встречает давнего шапочного знакомого. который пытается втянуть ее в непридуманную историю со шпионажем и вот этим вот всем.

«Подменыш». Частый у Байетт мотив одинокого несчастливого, неловкого и неуклюжего ребенка в престижной частной школе. Гадкого лебеденка среди счастливых самодовольных утят. Не травимой коллективом жертвы, нет, но отдельного по многим причинам: не так здоров, силен и крепок; бедно одет; интересуется книгами, а не спортом и вечеринками — изгоя, живущего в неизбывном страхе. Героиня, знаменитая писательница, свой экзистенциальный ужас побороть сумела и благополучно переплавила в творчество, теперь помогает адаптироваться таким же чужакам, предоставляя на время приют в своем доме. Или не помогает.

«Разлито в воздухе» Насилье и бессилье. Опять страх, на сей раз страх одинокой стареющей женщины перед жизнью, перед мужской агрессией, перед — какам бы смешным это ни показалось — изнасилованием. Мерзкие песенки про «как у нашей бабушки, бабушки-старушки...» на самом деле еще и эмоционально непроходимо тупы. Возможное надругательство в каком-то смысле пугает больше физической боли или угрозы ограбления. Однако гуляя с собакой она встречает слепую женщину, у которой куда больше причин погрузиться в неизбывный ужас, а она, между тем, даже приглашает героиню и парня, которого та оценивает как потенциально опасного, в гости на чай. В воздухе разлито «как страшно жить», но если думать только про страшно, когда и жить?

«В оправе пропасти» Думаю, это тоже часть подготовки к «Обладать». Роберт Браунинг с сестрой путешествуют по Италии, молодой и талантливый. но пока неизвестный английский художник пишет портрет соотечественницы, между молодыми людьми вспыхивает любовь, но решение все обдумать оказывается роковым для юноши. О чем в письме с сожалением сообщают Браунингу, отменяя приглашение по причине отъезда семьи из Флоренции, где семья не может оставаться после трагедии. Впрочем, есть много других чудесных городов, где путешествующие англичане со средствами могут оказать гостеприимство великому соотечественнику.

«Сахарное дело» в 1987 году — год выхода сборника, титульным рассказом которого является «Сахарное дело», термин «автофикшн» не был изобретен, но это именно он. Биографическая повесть о корнях, о семьях матери и отца, о смерти последнего в Амстердаме от ишемической болезни сердца, которая убила его раньше, чем рак. На самом деле мощное произведение, в котором любящий прозу Байетт найдет источник большинства ее тем. Одна из лучших вещей сборника, которую я непременно советовала бы читать.

«Щиколотки медузы» А это уже из сборника «Истории с Матисом» Такое: «молодость прошла, а жизнь все длится» и «успех приходит слишком поздно» и «где мои — нет не 17 лет, а 30-35, даже 40». Героиня все время стрижется у модного мастера, всякий раз все более недовольная результатом, пока в очередной раз, превращенная очередным визитом в ненавидимое «теткинское» подобие своей матери, не разносит салон вдребезги

«Художники» Очаровательная вещь, героиня замужем за небесталанным, но не знаменитым художником. Сама она, тоже художница, давно наступила на горло собственной песне, продавшись индустрии глянца — редактор модного журнала. Кто-то же должен оплачивать счета. А ее домработница, без которой она не справилась бы с работой, двумя детьми и капризным творческим человеком в мансардной мастерской — совершенно уникальная тетка. Наполовину гайанка, наполовину ирландка, ходит на работу в дичайшей смеси цветов и стилей из секонда и самовязаных вещей (ее муженек как-то стянул где-то вязальную машинку. И угадайте, кому достанется выставка в модной галерее, владелицу которой героиня с трудом залучает в гости, чтобы показать шедевры мужа?

«Китайский омар». А это предтеча «Бесчестья» Кутзее — что такое агрессивный феминизм, продуманный изощренный кенселлинг и как с ним бороться. Необычно для феминистской прозы, тем более для 1993 — год выхода сборника. Но по-настоящему талантливые люди видят не только сегодняшнюю ситуацию, а и предвидят подводные камни, на которые судно может наткнуться в дальнейшем. В общем, не надо мазать Матиса физиологическими жидкостями, искусство этого не простит.