Баязид Рзаев «Лиготти, Цапффе, Толстой: ужас бытия, или человек как парадокс»

Несколько сумбурная и сильно реферативная статья. По сути, ее главная идея — не рассмотрение темы «ужас бытия, или человек как парадокс», а анализ и сравнение трех (произвольно выбранных?) трактатов. Неудивительно, что в «Заключении» собственно о теме ни слова, а все место уделено тому, какими защитными механизмами пользуется тот или иной автор. Ну тогда это и нужно было выбирать предметом исследования: Лиготти, Цапффе, Толстой и их защитные механизмы. В общем, в финале градус и пафос статьи сильно снижен, если не сказать слит.

Также вызывает сильные сомнения отождествление защитных механизмов Цапффе и Толстого. Например, к анкеровке у Цапффе относится безусловно религия, мистицизм и прочие высокие истины бытия, однако Толстой в своем втором способе говорит лишь об эпикурействе, то есть мимолетном наслаждении, которое от первого способа отличается только признанием бессмысленности жизни — признанием, которое никак не свойственно никакой религии. (То есть это скорее отвлечение). Третий способ Толстого — сознательное самоубийство — также не подходит под критерий защитного механизма Цапффе под названием отвлечение, поскольку последний характеризуется уходом в «мир пустякового и проходного мусора», куда такое самоубийство уж никак не входит (вспомним ее высокую оценку экзистенциалистами — еще одними «ценителями» космического ужаса). Ну и четвертый выход — слабости — тоже не слишком укладывается в схему Цапффе, так как его сублимация более творческая и активная, неслучайно именно таковым должен прийти в мир Мессия Цапффе, которого конечно же слабым и бессмысленно ждущим, в толстовском смысле, не назовешь. Представляется, что выводы-«выходы» Толстого не столь всеобъемлющи, чем у Цапффе, потому что наш мыслитель оставлял собственно религиозный способ жизнестроения в стороне, «про себя», как позитивный путь, тогда как Цапффе в этом смысле более радикален.