Александр Алексеевич Соколов «Темное дело»

«Мориц Иванович знает, что, если бы он нарушил это слово, никто бы в Петербурге не протянул ему руку, потому что, понимаете ли, милая барышня, ведь у меня бывает в гостях весь Петербург...»

Ну что ж, исторически так сложилось, что все первые отечественные авторы, работавшие в жанре криминального романа, являлись, в определенном смысле, «детьми Достоевского». Да, многогранное творчество Федора Михайловича настолько велико, что оказало в том числе и прямое влияние на развитие детективного жанра в среде дореволюционных авторов. И Александр Соколов в этой когорте забытых имён -всего лишь один из многих. Тщательная проработка характеров, включая второстепенные, выстраданные душевные муки и колебания всех героев (а главного, между прочим, зовут Родион...), противоречивые поступки, роковые связи — на фоне зависшей туманной атмосферы вокруг таинственного убийства: это и есть основные составляющие настоящего романа...

Но сначала вспомним часть истории жанра. В 1926-м году американский журналист и искусствовед С.С. Ван Дайн начал громкую серию книг о Фило Вансе, несколько гламурном детективе, на страницах которых убийства совершались в аристократичных домах города-мегаполиса (как правило — в замкнутом пространстве, что и было в новинку...), а действующими лицами являлись представители богемы. Сериал стал краеугольным камнем в развитии детектива и получил большую известность, в т.ч. и за пределами США; а, например, в Японии, Ван Дайн стал гораздо популярнее британского сэра Конан Дойля, где на него до сих пор, как на полубога, ссылаются главные сэнсэи «хонкаку»... Так вот, нам вовсе не нужно ходить за зарубежными источниками: скромный российский драматург и романист Александр Алексеевич Соколов за тридцать лет (!) до появления первой книги Ван Дайна играючи выдал на-гора роман, отчасти являющийся предтечей книг вышеупомянутого богатого американца. Только вместо многоэтажного Нью-Йорка действие происходит в Петербурге — в те самые далекие времена, когда вместо такси по направлению от Аничкина моста к Неве носились тройки с подзагулявшими компаниями; или мчались по пути из «Аркадии» на загородные дачи... Искрометная завязка — молодой невесте в день свадьбы, прямо за столом (!) передают конвертик от неизвестного доброжелателя с лаконичной запиской: «Васса Николаевна Панская — любовница вашего мужа». Да любая женщина тотчас бы в истерику впала, получив оную анонимку, а то бы и щедрую оплеуху отвесила своему благоверному, но... здешняя Маргарита Семеновна держится молодцом... А последующее убийство в герметичном пространстве — с закрытыми изнутри дверями (что характерно, автор, как по канону, даст подробное описание комнат...) позволяет предположить, что преступник находится среди обитателей дома, и он не случайный грабитель извне. Но имя его, в полном соответствии с классическими традициями, будет открыто читателю на самых последних страницах произведения. И да, вместо Фило Ванса в романе появится опытный судебный следователь Аркадий Александрович Нелин. Причем можно увидеть целый ряд мелких деталей, показывающих, что автор имел некоторое представление о том, как проходят допросы. И действительно, как говорят, Соколов лично присутствовал в Санкт-Петербургском окружном суде при рассмотрении дела «Червонных Валетов» и публиковал об этом процессе подробнейшие отчеты в «Петербургском листке»... Замечу, что именно психологический фактор, а не вещественный (вновь отсылка к Фёдору Михайловичу — как к «крестному отцу» отечественного детектива...) будет играть основную роль в раскрытии дела...

Я всё-таки не совсем согласен, что данный роман так уж прост. Держу пари, что предугадать, кто именно из действующих лиц — в том самом запертом изнутри доме — в скором времени обратится в ужасный холодный труп, вызывающий мурашки по спине, не так уж легко будет и опытному читателю (в особенности тому, чей глаз замылен переводными поделками современных авторов). Кого мы имеем. Родион Петрович Самгин, вчера еще — знатный холостяк, и его очаровательная спутница жизни Марго Батракова. В том же доме содержится всё еще хорошенькая Васса Николаевна — и правда, бывшая соительница Родиона Петровича — и она же продолжает нести попечение над восемнадцатилетней Любочкой, племянницей Самгина, будучи сильно привязанной к оной. Во как господин Соколов закрутил — и жена и любовница под одной крышей! А ведь в некотором роде его Родиону Петровичу вполне можно и позавидовать. Но это, как оно часто и бывает в жизни, только на первый взгляд... Кроме них в доме находятся горничная Лиза и верный камердинер Степан, вызывающий симпатию своей преданностью к хозяину... Да, жизнь одного из перечисленных оборвется в ночь этого рокового праздника. И кто же это будет?...Конечно, мы вправе предполагать, что убийца проник в жилище извне — в этом случае ему могло открыть входную дверь лицо, у которого имелся ключ. Но в таком случае мы должны понимать, что кто-то из присутствующих лжёт... Наконец, автор подробно описывает круг лиц, близких к семье молодоженов. Я бы особенно выделил на этом фоне франтоватого Морица Ивановича Ширмера, бывшего ухажёра новоявленной супруги Самгина. Как сказала бы про такого человека моя бабушка — «вот, падла...». Не забудем ещё и брошенного всеми мрачного отшельника, единственного законного супруга Вассы Николаевны... Добавлю также, что Соколов отлично разбирался в понятиях alibi, и несколько сюжетных линий возникают из производства проверки временных отрезков, интересующих следователя, Аркадия Александровича.

Безусловно, Соколов уделяет много внимания человеческим отношениям, благодаря чему роман хорош не только с точки зрения остросюжетной прозы. Все персонажи выписаны у него не ходульными схемами, а подробными и достоверными типажами. Как совершенно верно заметил на «рамочном» форуме уважаемый книголюб estampa, особое внимание приковано к любовным многоугольникам — с целым рядом щекотливых ситуаций...Наконец, фэшэнебельный игорный притон на Кирочной улице под управлением хозяйки, Аделаиды Максимовны — это, конечно, тоже потайной авторский козырь. Настоящая изнанка «тёмного Петербурга», с которой Александр Алексеевич, очевидно, знаком был не понаслышке. «Было тут немало и женщин, большею частью молодых, в очень изящных, прихотливых туалетах, с признаками тонкой косметики на лицах, и той особой беспокойной ласковостью взгляда, которая характеризует лиц известного сорта...».

...И, поскольку я коллекционирую названия ресторанных заведений из дореволюционной беллетристики, на сей раз моя подборка пополнилась еще одним упоминанием старинного «злачного» местечка «У Кюба» — на углу Большой Морской и Кирпичного переулка, где лакей с монгольским типом лица приносил устриц и сыру с бокалом Шабли, либо Иоганнесбургского...

Итого: не секрет, что книги, подобные «Темному делу» считались ранее чтивом «второго сорта» для не самой взыскательной публики, и зачастую они оставались позабытыми, будучи единожды опубликованы в периодике. Перехваливать не буду, равно как не буду и повторяться — выше я уже отметил плюсы этого произведения, канувшего в неизвестности.