Эмиль Эркманн, Александр Шатриан «Дом лесничего»

В предисловии к одному из дореволюционных сборников Эркмана-Шатриана Валерий Яковлевич Брюсов говорит следующее (о том, что под данным литературным именем скрывались два автора ему, разумеется, было известно...): «Эркман-Шатриан, широкая популярность которого основана преимущественно на романах исторических и общественных («Народные романы», «История одного крестьянина» и др.), сравнительно меньше известен, как автор страшных рассказов. Но по силе впечатления, производимого этими рассказами, и по совершенному своеобразию приемов, Эркман-Шатриан заслуживает почетное место и среди поэтов ужаса...».

Что ж, я бы добавил ещё вдогонку — в так называемых «страшных рассказах» эти французские авторы смотрятся как углубленный вариант сказок братьев Гримм для совершеннолетних читателей. До революции они успешно издавались в России у разных издателей, в т.ч в Петрограде у знаменитого П.П. Сойкина, а сейчас же, думаю, ни одно массовое издательство их уже не потянет, оставляя Эркмана-Шатриана на удел микротиражникам. И, помнится, на форумной ветке одного микроиздателя (ныне ту ветку закрывшего) несколько лет подряд упорно выкладывалась информация о готовящемся сборнике Эмиля Эркмана и Александра Шатриана. Однако, со временем и у него всё заглохло, так и оставшись в планах...

Так вот, что касается романа «Дом лесничего» (также в 1898-м выходил на русском языке под названием «Дом лесного сторожа») — он очень напомнил мне один старый анекдот. Едет ковбой через прерию. Вдруг чувствует запах сильно неприятный. Видит, на бревне дедушка сидит. Ковбой начинает его пытать — откуда так пахнет, в чём дело, понимаешь. Старик говорит, мол, ты присаживайся, сынок, сейчас всё тебе расскажу, и начинает длинную-предлинную историю о рыцаре, отправившемся в поход, чтоб завоевать принцессу. Ковбой слушает-слушает и, наконец, потеряв терпение, прерывает его и повторяет свой вопрос. Дед рассерженно отвечает: «да что ты ко мне пристал со своим запахом? Ну нагадил кто-то, вот и пахнет»... Совершенно аналогичный принцип реализован у Эркмана-Шатриана и в данном старинном произведении. Замечательное начало. Август месяц 1839-го года. Рассказчик, пейзажист из Дюссельдорфа, путешествует по лесистым вершинам Ротальпов, проезжая мимо замка Вольфталь. Зеленая растительность. Природа, красота и умиротворение. Будто говорящий с ним, раскидистый дуб на повороте дороги... Кажется, что всё живое — деревья, мох и камни одарены жизнью и чувствами. Уставший путник благодарит Господа, находя ночлег в лесной глуши — это дом старого птицелова, охотника Франца Гонека, бывшего лесничего герцога. Да, и с ним вместе ещё внучка шестнадцати лет — та, что красотою лепа, бровьми союзна... Конечно, Теодор не спешит покидать гостеприимное жилище, а мы, как читатели, замираем в ожидании чего-то грядущего. Вот только чего? Ну наверное, всё -таки ужасов, причём первейшее подозрение вызывает именно старый охотник-отшельник. Но и здесь что-то не бьёт — авторы вовсе не торопятся форсировать события и не стремятся нагнетать страху или конфликтов: художник спокойно рисует, строит глазки юной фрекен, попивает белое вино с дедом, отдыхает и вроде как вполне доволен лесной жизнью. Звучит разве что предостережение в его адрес не ходить на озеро Диких Графов. Наконец, ближе к окончанию лета, когда из Вайершлюса приходит воющий старый волк с волчатами, Лоизу одолевает болезнь, и вот тут-то егерь-хозяин раскалывается и начинает рассказывать продолжительную (и, наверное, чересчур подробную) историю, занимающую весь костяк книги, имеющую, однако, лишь косвенное отношение к основным событиям. История не то чтобы страшная, скорее отталкивающая. Учитывая вполне добротную завязку, я бы предпочел, чтоб действие развивалось в настоящем, ан нет — у авторов иное мнение, и они намертво погружаются в прошлое...

Вообщем, писать Эркман и Шатриан умели -этого у них никак не отнять. Каким волшебным образом дикий егерь обретает вдруг изумительную память, дар красноречия и начинает последовательно вести отменную средневековую историю, излагая её не хуже записного фельетониста — пожалуй и есть главный фантастический элемент романа. Видимо, этот нереализованный талант дремал в нём ранее. Если вкратце, дальний потомок егеря некогда служил нечестивому господину из рода Бюркаров. Швабские Бюркары изображены разбойничьим племенем, полулюдей-полузверей, третирующих всю округу. У последнего из них, Виттикаба, рождается сын-урод после связи с Урсулой Лихтенбергской, от которого он открещивается и отдаёт на воспитание преданному пожилому охотнику...

Итого: не ужасы. Вернее, не те ужасы, которые ожидались. Рассказ о том, как где-то далеко жили старинные бароны, бурграфы, ландграфы, егермейстеры и прочие ловчие — с упрямой авторской попыткой найти ответ, влияет ли испорченная родословная история на потомков.