Роман Артемьев «Отец Народа»

За последние несколько лет у меня сложилась практика под конец каждого календарного года читать книги Романа Артемьева. Автор малоизвестный и уж точно не с самым великим талантом рассказчика, но меня подкупает в нём любовь к конструированию различных фентезийных социумов. «Дети Темнолесья» рассказывали о государстве тёмных эльфов, «Наследник Чёрной Воды» был посвящён магической Британии образца 1900 года. Ну, а здесь автор решил рассказать о трудовых буднях Отца народа.

«Отец народа» здесь не просто титул. Где-то полторы тысячи лет назад главный герой романа стал родоначальником нового вида – человекообразных кошек (кто сказал «каджитов»?) и с тех пор железной рукой ведёт своих потомков к светлому будущему. По пути к этому будущему пришлось преодолеть немало проблем. Техномагический апокалипсис, гибель прежней цивилизации, тёмные века безвластья, войны с людьми и другими расами зверолюдей… Вот и роман начинается с того, что расторгается контракт с магическим родом и теперь людям-кошкам нужно искать новых союзников и отбиваться от старых врагов.

Возможно, задумка книги была и неплоха, но вот реализация подкачала. Всё очень скучно, серо и лишнего малейшей интриги. Артемьев подробно и нудно рассказывает о том или ином элементе придуманного им мира и до чего же скучно это у него получается! В других его книгах тоже большое внимание обращалось на мир, в котором происходят события, но там автор мог находить баланс между описаниями реалий придуманных социумов и приключениями героев. Здесь же нет героя, есть полутора тысячелетний бессмертный, который за свою долгую жизнь увидел всё что можно и нельзя. Он ничему не удивляется, его ничего не страшит, для него нет ничего такого, чтобы он не смог сделать, чтобы защитить своих потомков. В результате в книге нет главного – нет персонажей, за которыми интересно наблюдать. А декорации, пусть даже и любопытные и с кучей интересных деталей, остаются декорациями.

Итог: уж на что я люблю творчество Романа Артемьева, но даже для меня «Отец народа» оказался неприятным опытом. Очевидная неудача автора. Шесть баллов поставлено книге с определённым усилием.