Василий Щепетнёв «Хроники Чёрной Земли, 1936 год»

На этот раз вышло что-то вроде «Детей кукурузы». Пришли товарищи чекисты и саперы бороться с религией, а там уже все украдено (побеждено) до них. И опять неясно, что, зачем, откуда... Яркий паззл, но откуда-то из середины. Короче, все умерли.

Подробно расписывать смысла нет, до меня уже все пересказали и оценили. Мои впечатления от текста двойственные — написано хорошо, но как бы ни о чем. И под этим колпачком нету шарика... Недосказанность, недописанность, недоделанность, начинают уже как-то раздражать.

Надо признать, автор умеет создавать атмосферу. Жаль, что не атмосферу ужаса. Просто, тянет чем-то. Идут злобные большевики по обезлюдевшей земле: убивают, грабят, насилуют, ликвидируют безграмотность. Всё строго по разнарядке. Зато потом можно и «обмыть» дельце. 1936 год: не наступило еще время Свободы, советский человек еще не начал выдавливать из себя раба. Так что, не хватает фразочек типа:«Пожалуйте-с, господин... ох, тфу... товарищ офицер.» А то, всё намеками, намеками. Мотивация автора понятна. Не понятно всё остальное! Откуда взялся конюх? Почему Иван оказался не конюх? Куда всё это время прятали вторую бутылку самогона? Где, хоть один, еврей?! Но ни ответов, ни конфликта, ни, даже, идеи не будет. Просто краснопузую сволочь нужно наказать за всё плохое. Как таракану отрывают лапки, так и с ними — по очереди. «ТИЛИ-БОМ. ТИЛИ-БОМ. Загорелся Кошкин Дом.» «Мама.» «Дяденька милиционер.» Похоже, лейтенант РККА, так же как тов. Щепетнёв, родился в СССР. Сразу на коне и с шашкой. Но, вот, с мертвецами справиться не смог. Иронично! И заканчивается всё словами:«...до главной ночи, ночи, когда проснется в нем охота к умножению.» Ждет Россию нашествие красных упырей. Не поздновато для 1936 года! Или у этих бравых красноармейцев, реально, только начался переходный возраст? Хотя, чего гадать. Автор просто не знал, когда в РККА современные звания ввели и исправил, надеясь, что больше никто не заметит.

Сдается мне, джентльмены, это был сценарий российского кино. Жалко, что в конце мертвяки не сели на лавочку и не обсудили произошедшее. Был бы «Ужас нашего Городка». А так, получился прокисший винегрет. И прокис он, эдак, с 1936 года.

А мне рассказ как раз понравился своей краткостью: ярко, стремительно, ёмко. И — завораживающе. Как жуткий образ, случайно выхваченный карманным фонарем в темной комнате, — мелькнул и пропал, но впечатление оставил на всю жизнь. Однако, несмотря на краткость произведения, образы главных героев, раскрыты на удивление полно: точно, сочно и колоритно. Так и просятся на экран.

Вот — матерый сержант-особист: властный, наглый, жестокий. Хотя может быть и снисходительным. Он не спешен, спокоен и расчетлив. Он знает, чего хочет от этой жизни. Ради собственного спасения, легко, не задумываясь, отправляет товарища на страшную смерть. Убийство для него — не проблема, а развлечение.

Вот Федот — пока еще рядовой НКВДэшник. Но, чувствуется, что далеко пойдет он, — скоро, очень скоро дослужится он до чинов и наград. Потому как тоже прекрасно знает, что именно ему нужно от жизни, и четко идет к цели. При случае, убьет легко, не задумываясь.

Вот — молодой лейтенант-сапер. Брезгливый инфантильный интеллигент и технократ. Аполитичен и безразличен ко всему окружающему, если это не касается его профессии. В критической ситуации быстро теряется, впадая в детство.

Вот — Иван, молодой солдатик, призванный на службу из деревни. Скромный, старательный, исполнительный. На начальство смотрит снизу-вверх. После тяжелого крестьянского труда служба для него — практически отдых. Наивен и беспечен. Как следствие, погибает первым.

Вот — райуполномоченный. Единственный штатский среди военных. Чиновник средних лет, бюрократ и карьерист. Хитер, пуглив и осторожен. Тщательно следит за своими словами и поступками. В критической ситуации становится безвольным, теряя контроль над собой.

Вот — старшина. Старый рубака, привыкший смотреть смерти в глаза. Добродушен, но умеет постоять за себя. Убийство для него труд, — тяжелый, но необходимый. В критической ситуации трезв и расчетлив. Погибает исключительно в силу стечения нелепых обстоятельств.

Вот — конюх (возница). Просто хороший человек, волей случая оказавшийся в сомнительной компании. Доверяет больше лошадям, чем людям. Не герой, но товарищей в беде не бросает.

Все эти люди, в сущности совершенно разные, но объединенные общим делом, волей автора поставлены в экстремальную ситуацию. И очень интересно наблюдать, как по мере развития ситуации, раскрываются их характеры. Рассказ по сути является готовым киносценарием, — хоть сейчас на экран. Думаю, фильм получился бы замечательным.

10 баллов.

http://kobold-wizard.livejournal.com/636625.html

Это даже не рассказ по сути, а так, зарисовочка о борьбе с Церковью в 30е годы. Большевики приехали взрывать храм на Черноземье. Все идет своим ходом, разве что батюшка хлипенький оказался да в деревне неподалеку не нашли никого, кроме свихнувшейся женщины, которая жевала оторванную детскую ручку...

Не знаю, зачем автор решил пустить этот текст в жизнь в таком виде. Количество ниточек, бессовестно разбросанных по тексту, свидетельствует о том, что можно было бы сделать если не роман, то как минимум неплохую повесть. Такую: с контрой, становлением государства на Черноземье и поисками сокровищ из Лавры. Не факт, что получилось бы хорошо, но это было бы гораздо полнее. Щепетнев же просто развесил ружья, а потом вместо выстрелов упокоил всех мертвяками.

Из интересного получилась только несильно утрированная мотивация чекистов и солдат при уничтожении враждебной культуры. Здесь Щепетнев вновь сделал все прекрасно. Для разрушения храмов не нужно быть упырем, не нужно быть евреем, не нужно быть маньяком — достаточно просто быть человеком, уверенным в своей правоте. А мертвые все равно не оценят, кем ты был: христианином или большевиком

Итого: Текст заметно проигрывает истории про 1928 год. Во всем мельтешении начинаешь путаться в уполномоченных, чекистах и старшинах, которые сливаются в одного дергающегося героя. Не хватило акцента, и даже формулировка «Это — не его ночь. Будут другие, главные, когда придет пора умножения», — слабо интригует.

Этот набросок вполне органично бы смотрелся в антологии типа «Зомби в СССР».

Это даже не рассказ, а так, набросок сценария, где намечены некоторые сюжетные ходы, но даже не сделана более-менее четкая разметка.

В отличие от первой части, где действовали вполне живые и осязаемые персонажи, здесь таких нет. Так, наброски на полях конспекта во время скучной лекции

Продолжение повести «Чёрная Земля. 1928».

Короткий рассказ про борьбу с религией в советской деревне. Но, в действия ЧК вмешивается нежить — то ли упыри, то ли зомби.

В первой повести этого цикла мне не хватило экшена — крови, стрельбы. Здесь хватает — жёстко, мрачно, кроваво. Прямо-таки, кичащиеся и упивающиеся своим всесилием и неуязвимостью, функционеры ВЧК сталкиваются с таким противником, бороться с которым очень сложно. Бесполезно. Впрочем, все логично и закономерно.

Был бы рассказ побольше, персоонажи раскрыты поярче, получилась бы отличная атмосферная повесть.