Валентин Распутин «Прощание с Матёрой»

Валентин Распутин был мастер давить на жалость — впрочем, этот трюк у него получался только с жителями города-мегаполиса Москва, которые весьма смутно представляли себе, «есть ли разумная жизнь за Окружным шоссе» и были готовы — для того, чтобы почувствать этакую душевность — уронить слезинку-другую над судьбинушкой народа русского. За пределами Москвы Распутина не читали, поскольку слишком ясно видели, как он «передёргивает» в своих сюжетах, но в городе-герое Москве автор «Век живи, век люби» считался «воплотителем духа народного».

Как бы там ни было, в прославленном «Прощании с Матёрой», в повести, которая считается лучшим его произведением, интонация рассказываемой истории вызывает у непредубеждённого читателя некоторое остолбенение. А у тех, кто застал и помнит советские времена, прямое отвращение.

Дело в том, что жизнь в деревнях, в колхозах и совхозах, была нищая. Тяжёлая работа и скука, пьянство да драки, вот в чём проходила жизнь советского колхозника. Дощатый сортир, продуваемый ветром, необходимость колоть дрова, чтобы печку топить, необходимость таскать от колодца тяжёлые вёдра с водой, жалкий ассортимент в сельпо, хлеб, привозимый раз в неделю (в лучшем случае) из райцентра, фельдшер вместо больницы... Ну, и так далее. Полуживотная, скотская жизнь раба, которого его хозяин — советское государство — не считает нужным обиходить. Не удивительно, что советские колхозники всеми силами стремились из деревни сбежать в город. В городе светло на улицах даже ночью, в городе центральное отопление, в городе водопровод и «елекстричество«! Диваны мягкие! Колбаса в магазинах! Живи да радуйся! Но в 70-х годах Партия поставила задачу: «Задержать молодёжь на селе!» Зачем? Ну, понимаете ли, город-то не резиновый. И верные слуги Партии взялись за выполнение задачи — не пущать деревенщину в города. Присоединился к выполнению партийной задачи и Валентин Распутин. И придумал такую, значит, историю.

Вот, значится, деревенька посередь шарокай реки, корнями, значицца, приросла к Родине-Матушке, а её, это само, затопить хотять, народ, значиться, из деревеньки повыгнать. Старики, которые всю жизнь до ветру на родимый огород бегали, да жоп своих не застудили, хотят и дале такотко жить-та, пока не помруть, а молодёжь глупая, ленивая, она на сладкую жизнь в город намылилась, раз такая возможность подсунулась. И качает головой своей бедовой укоризненный Распутин: старики-от правы, а молодёжь не права. Потому как мудрость в том, чтобы не рыпаться, а сидеть тихо, куда посадили. Не жили хорошо, так и начинать не след.

Эта довольно мерзкая идея — что люди должны жить, как в каменном веке, тратя все силы на банальное выживание «на природе», в дикости, потому что цивилизованная жизнь их «развратит» — прикрыта в «Прощании с Матёрой» разными стилистическими выкрутасами, имитирующими безграмотный «народный» говор. Рафинированным столичным читателям вдвойне приятно было читать подобное: они на уровне речевой манеры убеждались, что русские «крестьяне» тупы настолько, что вообще неспособны выражать свои мысли внятно — да и не имеют никаких мыслей, одна только мудрость у них в головах. А, значит, «бабки Дарьи» только такую жизнь заслуживают, на дне общества, в грязи, в дерьме по колено. Вон, смотрите — у Распутина они оченно даже довольны своей нищетой.

В типовой американской литературе XIX века, оправдывавшей рабство, обязательно вводился раб, «дядя Том», который не только счастлив своим рабством, но и окружающих убеждает, что только так и можно жить, покорствуя белым леди и джентельменам. Бабка-Дарья из повести Распутина как раз такой стандартный «дядя Том», и не удивительно, что партийные функционеры от литературы усиленно раскручивали «Прощание с Матерой» как литератрный шедевр и эталон социалистического реализма.

Примечательно, что при советской власти повесть печаталась практически непрерывно, массовыми, миллионными тиражами, а в 90-е, когда стали издаваться только те книги, которая читаются, публикации «Прощания с Матерой» прекратились. И вознобновились с приходом к власти нового Президента.

Интересно, это такая примета авторского стиля, что в конце кто-нибудь обязательно тонет в Ангаре? Если в «Живи и помни» это было очень логичной и по-своему обязательной частью сюжета, то здесь все это «опытные люди неизвестно зачем поперлись в туман и потерялись» выглядит очень вымученно. Впрочем, это единственное событие, которое вообще есть за всю книгу, и то какое-то неуклюжее. А так — повесть по сути лишена сюжета, в ней ничего никуда не движется и не меняется. Автор сразу объявляет, что происходит, и дальше весь текст это детально описывает. История очень простая и вполне бытовая: под Иркутском строят ГЭС, так что часть деревень выше по реке уходит по затопление, в том числе деревня Матёра на острове. Разумеется, население переселяют, никто их не бросил, им дают другое жилье и тд. И разумеется, местные бабуси никуда не хотят переезжать и весь текст ноют на тему «останемся здесь, здесь наши могилы», будто не понимая, что их в действительности ждет, если они останутся.

Собственно, весь рассказ — о последних месяцах деревни и ее обитателях. Как часто бывает с подобными захудалыми деревнями, крепкие активные жители и без понуканий уезжают оттуда, а остаются старушки и всякие местные забулдыги и ненормальные. Разумеется, переезд, особенно с деревенским бытом — это куча проблем, учитывая, что многие необходимые в жизни вещи типа инвентаря не утащишь никак, и бросать жалко. Плюс все еще идет сельскохозяйственный сезон, и поскольку население живет именно сельским хозяйством, покосы и копку картошки никто не отменял. В целом «Прощание с Матёрой» — очень неторопливая повесть просто о жизни и быте этой деревни, в ней нет особо драмы (переезд, конечно, не всех радует, но не является какой-то невероятной трагедией). Распутин показывает местные характеры и местный быт, делает это с любовью и большим знанием, так что все персонажи встречают если не симпатию, то большое понимание. Распутин нескучно пишет о скучных, в общем-то, вещах вроде покоса и прочего сельского быта, неторопливого и страшно консервативного. В его исполнении даже старушки, которые, казалось бы, должны вызывать раздражение своим бессмысленным упрямством, кажутся довольно милыми. На самом деле, это неторопливое и расслабляющее чтение, у Распутина отличный слог, и это доставляет удовольствие даже в отсутствие сюжетного напряжения.

Деревенская проза. У одних это словосочетание вызовет скуку, ощущение чего-то простецкого, грубоватого и обыденного. У других при этих словах защемит сердце, повеет свежескошенной травой и появится желание позвонить родителям...

Может я старею, потому что уже лет пять, а может и дольше, я стал относить себя ко второй категории. А может мне просто везёт с книгами. Теми самыми, которые я в своей памяти отвожу место, где они соседствуют с моими любимыми Учителями.

«Прощание с Матёрой» это не просто повесть, это маленькая жизнь, прожитая за три дня для меня и за пару месяцев для героев этой истории.

В далёких 60-х годах, на реке Ангара строят ГЭС. А значит, маленькую деревушку на острове Матёра скоро затопит. Кучка стариков должны в самый короткий срок покинуть свою очень маленькую Родину. Вот и всё, весь сюжет. Но сколько за ним драмы, чувств, надежд: оправданных и нет, сколько взглядов назад и в завтрашний день, сколько в нём судеб, и разных, и таких одинаковых.

У повести очень удачное название «Прощание...». Это и вправду прощание. Когда вы расстаётесь навсегда с чем-то и кем-то близким, вы вспоминаете, что было хорошего, что плохого, и рассуждаете, что вскоре вас ждёт. Вот и здесь, у Дарьи Пинигиной, пожалуй, главной героини повести, пробегает вся жизнь перед глазами. Нет, не за пять секунд, как перед смертью, а за пару месяцев... «Долгое прощание — лишние слёзы» — так вроде говорят в народе. Слёз будет много. Украдкой, навзрыд, сухие, ручьём, от любви, от злости, от бессилия... Выбирайте. И плакать будут не герои книги, а мы с вами, читатели. Жители Матёры сильнее нас, у них-то нет выбора, а нам его ещё предстоит сделать и не раз! Книга, коли вы возьмётесь за неё, не сможет вас оставит равнодушной. Будет жалить по самым незащищённым местам. По самому близкому, что есть у человека. А что у него может быть дороже, чем семья и родной дом? Уж, какая бы не была непутёвая семья, и какой бы не был ветхий дом, он твой, он твоя душа. И вот эту душу, Валентин Распутин, выворачивает нам наизнанку.

Добрались и до Автора. Сказать, что книга написана хорошим языком, это значит просто отчитаться, по пункту в отзыве. Нет, она написана великолепными, дурманящими и настолько живыми словами, что хочется произносить их вслух. Мне хотелось в этой части отзыва привести какую-нибудь красивую цитату. Но это невозможно, взгляд цепляется за весь текст, настолько он концентрирован авторской и народной мудростью.

Персонажи беспардонно въедаются в память и кажутся давно знакомыми. Но это не удивительно, ведь они, все до единого, настоящие, яркие, цельные.

Если быть дилетантом в большой литературе как я, то читая «Прощание с Матёрой», можно подумать, что Распутину было лет 120, когда он писал эту повесть. Но если посмотреть на библиографию Автора, то мы увидим, что написал он её в 30 лет (!)

Как?! Скажите мне как?! Человек, проживший на свете всего 30 лет, может писать так, будто он прожил как минимум две жизни по сотне?!

Деревенская проза в Большой Литературе, «Прощание с Матёрой». Не пропустите и прочитайте. Ваш мир или измениться, или, мне этого очень хочется, встанет на ноги ещё крепче.

В конце отзыва, всё же, не удержусь и прикреплю цитату:

»...про людей я разглядела, что маленькие оне. Как бы оне не приставлялись, а маленькие. Жалко их. Тебе покуль себя не жалко, дак это по молодости. В тебе сила играет, ты думаешь, что ты сильный, все можешь. Нет, парень. Я не знаю ишо такого человека, чтоб его не жалко было. Будь он хошь на семь пядей во лбу. Издали вроде покажется: ну, это ниче не боится, самого дьявола поборет… гонор такой держит… А поближе поглядишь: такой же, как все, ничем не лутше…»

Странным образом получилось, что до сих пор «ПРОЩАНИЕ С МАТЁРОЙ» не читал. Хотя содержание в общем-то знал — по крайней мере общую схему событий и сюжетную основу, но вот сам текст в руки не брал. И не то, чтобы из какого-то принципа или по недомыслию, а просто так получалось. Точнее — не получалось.

Запоздалое «свидание» с Матёрой превратилось даже не просто в литературно-читательское пиршество и не только в тревожные и порой мучительные невнятные рассуждения и поиски ответов на извечные русские вопросы «Кто мы? Откуда мы взялись? Куда идём?», но ещё и настоящее свидание со своей малой родиной — родом я из тех мест, о которых пишет Валентин Распутин, иркутянин я, сибиряк (не коренной, правда, но всё равно, там родился и именно сибиряком всё чаще себя ощущаю и порой позиционирую вплоть до готовности обозначить однажды таковое своё качество при очередной переписи населения в графе «национальность»).

Эта повесть удивительным и случайным образом совпала по настроению и отчасти по внутренней сути с предыдущей библиотечной прочитанной книгой («Русские: рассказы»). Совпала и стала не то предтечей, не то — в моём случае — прямым продолжением поисков ответов на сформулированные выше вопросы о нашей народной и национальной сути, о внутренней сущности русскости. И в поисках ответов на эти многажды уже переиначенные и отчасти затрёпанные вопросы много открывается горечи и сокрушения, много всякого рода нашей русской и российской дурости, расхлябанности и сойдётитакости, много печали и недоумения...

Выписанные с тщанием и любовью образы деревенских матёрских старух и стариков будто взяты из гущи деревенской жизни середины 60-х и просто перенесены текстом книги в нашу современность; перенесены и поставлены перед нами немым вопросом и прямым укором. И это строгие и одновременно любящие глаза бабки Дарьи смотрят сейчас прямо в душу и мне, и моим детям, и всему моему поколению, и вообще всем нам — смотрят уже из глубины времён и поколений, предшествовавших нам, ставившим на ноги и собиравшим по крохам эту страну и эту землю и саму Русь; смотрят требовательно и с тревогой... и с надеждой...

Не знаю, входит ли эта повесть в программный школьный список русской литературы, но как по мне, так хотя бы факультативно и рекомендательно должна входить — пусть только для того, чтобы каждый школяр запомнил, что такая книга есть, и однажды всё-таки взял её в руки и прочёл.

Классика, но руки дошли только вот недавно совсем. Что я могу сказать, вещь, конечно, прекрасная, персонажи прямо стоят перед глазами. И жалко этих бабулек и понимаешь, что выхода то нет. И при всем этом не могу не сказать, что сам я человек городской, и полностью прочувствовать трагедию людей, увы, не могу. Это все же взгляд со стороны.