Дмитрий Балашов «Воля и власть»

Десятый и последний оконченный роман исторического цикла «Государи московские» рассказывает о начале 15-го века. Продолжается противостояние с Ордой и с литовским Витовтом, тестем Великого князя Василия, стремящимся забрать Русь под себя. По-прежнему идут попытки захвата окраин орденскими немцами (тевтонами), усилия католиков избавиться от схизмы (православия) и забрать духовную власть в кулак Папы.

В прежнем русле течет жизнь семьи, за которой закрепилась фамилия Федоровых, идущая от Федора из Княжева, героя первых романов цикла. В «Воле и власти» многие главы отданы его потомкам, правнукам и праправнукам. Балашов рассказывает о жизни вернувшегося на Русь Василия Федорова, когда-то взятого в полон ордынцами, о семье его брата Лутони и об их деревне. О митрополичьем данщике Иване Федорове и судьбах его семейства. За перечислением этих имен стоят истории, составившие много интересных эпизодов в романе, наполнившие его жизнью, душевностью, переживаниями, радостью и трагизмом. Рассказами о традициях, укладе, быте и приключениях людей того времени. О путешествиях в Орду и Византию, о появлении нового митрополита Московского и Всея Руси, об очередном нашествии ордынцев на Русь.

Более всего из событий с участием Федоровых запомнился мор, выкосивший чуть не половину народа на Руси. Когда здоровой родне приходится вытаскивать из дома с умирающими чужих людей, только и ждущих смерти хозяев, чтобы разворовать добро.

Острой и интересной оказалась кровавая стычка грабителей (татей) с деревенскими мужиками. От имени Лутони Балашов рассуждает о том, что хуже подобных нет. Разбойники, как волки, могут только грызть чужое. Но волк не виноват, что Бог его сотворил таким, не способным честной собачьей службой заработать свой кусок, а человеку дается выбор.

Еще один яркий эпизод начинается с приезда на Русь нового митрополита Фотия. Митрополичий данщик Иван Федоров и Фотий становятся свидетелями нашествия смешанного отряда татар и русичей под предводительством Талыча Казанского и Данилы Борисовича Нижегородского на Владимир. Разграбление и бесчеловечные действия нападавших, особенно русских, потрясли не только митрополита Фотия, но и меня.

На этом перечисление жуткого не заканчивается. Балашов рассказывает в романе о преступлении Смоленского князя Юрия Святославича, потерявшего благодаря Витовту свой удел. По событиям в «Святой Руси» известно о его изощренной жестокости, в этот раз он с лихвой оправдывает свою репутацию.

В повествовании есть много чего, в том числе философского. Автор рассуждает о важности образования и его доступности для всех, о вере, о единстве. Рассказывает про средневековые проблемы с деньгами: «Псковичи во след Новгороду тоже отказались от западных монет, которые почему-то очень дорого было купить, и очень мало они начинали стоить при обращении с ними в торгу. Также, как и новгородцы, плесковичи сковали серебряные деньги, разом прекратив тайное ограбление Руси с помощью «артугов», «грошей» и «кораблеников»».

Балашов в большинстве романов цикла уделяет внимание развитию иконописи на Руси. Когда-то он описывал первых русских мастеров, затем приезд из Византии и долгую плодотворную работу Феофана Грека, взросление Андрея Рублева. Теперь Рублев пишет Троицу — он шел к этому с детства, когда состоялся его разговор с Сергием Радонежским о единстве Бога в трех лицах. Это та самая Троица, с перемещением которой на исконное ее место, в Троице-Сергиеву лавру из Третьяковской галереи было столько споров этим летом.

«Святая Русь» стала своеобразным подведением итогов 14-го века, в «Воле и власти», начале века 15-го, оно продолжается. Показаны последние годы Едигея (Идигу), старение Витовта, окончание жизненного пути Великого князя Василия. С его уходом остается непростой вопрос дальнейшего наследования — прямого или по лествичному праву. Прямое наследование 10-летнему сыну Василию, влияние на которого матери, Софьи Витовтовны, дочери воинственного литовского правителя неоспоримо, может оказаться не ко благу страны. Наследование брату Юрию разрушит еще не устоявшееся правило прямого наследования, введенное митрополитом Алексием для укрепления единства Руси, уменьшения риска междоусобицы и распада на мелкие княжества ее территории. На этой подвешенной проблеме роман заканчивается. Далее — только неоконченный «Юрий». Ощущения недосказанности нет, но в то же время, еще о многом можно было бы рассказать в объемном, детализированном историческом цикле «Государи московские». Жаль, автор не успел.

Роман увлекательный, с большим количеством событий, деталей, с философскими размышлениями и разнообразием судеб героев. С подробностями русской жизни, жизни ордынской, с небольшими вкраплениями византийских и европейских эпизодов. Более всего роман мне понравился описаниями жизни Федоровых, затронувшими сильнее всего происходящего с великокняжеской семьей.

История не имеет сослагательного наклонения

Прошла Куликовская битва, минуло нашествие Тохтамыша на Москву, умер князь Дмитрий (Донской) и Великим князем стал сын Дмитрия Василий. Этим закончился предыдущий роман и с этого началась последняя книга цикла «Государи московские» (последняя из законченных, ибо книгу «Юрий» автор дописать не успел, смерть оборвала и жизнь, и книгу, и все прочие замыслы Балашова). В этом томе мы вместе с автором и с русичами проживём первую четверть XV века, время княжения князя Василия I.

А действующие лица прежние: жив литовский князь Витовт и жив польский король Ягайло, по-прежнему существует Орда со всеми её смутами и переменами ханов, и как и прежде Русь зависит и от Орды, и от ситуации в Константинополе, куда рвутся турки и где на последних нитях держится православие. И с Господином Великим Новгородом не всегда мир и благодать, и с нижегородскими князьями замирья нету, и по-прежнему главной и основной задачей стоит объединение земель русских в одно большое и могучее, независимое и богатое общерусское государство. И сохранение, и насколько это возможно, укрепление православия, ибо католичество наступательно захватывает земли славянские и перекрещивает жителей этих земель. А тут ещё и смерть митрополита, и очередная распря с Витовтом, стремящимся утвердить своего, послушного своей воле, митрополита. А ещё и с Двиной колеблющаяся проблема — то ли под Великим Новгородом остаются земли русского Севера, то ли под руку Москвы качнутся.

А параллельной линией мы, по-прежнему, отслеживаем судьбу рода Фёдоровых, начавшегося вместе с началом всей этой эпопеи ещё в послебатыевы времена, и так и прошедшего сквозь всё десятитомье. Уходят старики, но нарождаются дети и появляются внуки, и род Фёдоровых живёт вместе с жизнью московского княжества и московского люда.

Балашов сумел так детально и мастерски изобразить мир людей XIII – XV веков, что при чтении этих исторических книг порой чувствуешь себя попаданцем, настолько плотным и буквально вещным оказывается мир этого цикла. И хотя литературный язык, которым написаны все эти книги, является творческой находкой автора и на самом деле вряд ли древние русичи говорили именно так, однако особость и особенность этого балашовского языка вне всяких сомнений создаёт, по-сути, новую языковую среду, в которую окунаешься с головой и из которой выходить не хочется.

Но увы, закончена и эта книга, и осталось прочитать незаконченного «Юрия», а потом ещё два оставшихся романа из всего прозаического наследия Балашова. А жаль, наверное мне будет не хватать этого умного собеседника.

Роман о правлении сына Дмитрия Донского, Василия Первого. Очень интересный по историческим событиям — Москва и Новгород, северные земли и лихие русские люди, мор и начало формирования раскола в семействе Донского — в связи со взрослением талантливого, амбициозного, но младшего в семье Юрия.

Много текста о повседневном быте, труде и ратной службе простых русских людей — служилых и свободных крестьян, потомков друга Данилы московского Федора Михалкова.

Много умных и правильных рассуждений о недостатке воли у власти в развитии системы высшего образования на Руси, недостаточном уровне грамотности и школ при церкви, с чем конечно сложно поспорить в части отставания от Запада по времени открытия университетов.

В общем и целом, книга умная и вполне достойная, с хорошим литературным текстом и интересно показанными событиями.