Луи-Фердинанд Селин «Феерия для другого раза»
Роман опального классика Луи-Фердинанда Селина (1894‒1961) написан в оглушении Второй мировой войной. Память героя мечется между событиями, он заговаривается, снова и снова возвращается к вопиющим несправедливостям. Триумфальная процессия мертвых и живых, людей и животных, художников, консьержек, беженцев и всех-всех-всех. По едкому замечанию автора, «Фемиде не жарко и не холодно от беззакония!» Это роман о беззаконии в самом широком смысле.
Купите «Феерию»! книгу, которая разбередит вашу душу, вывернет наизнанку, отодвинет ваши проблемы!.. настроения, несчастья! боль от ран!.. подрумянит лицо, развеселит, не упустите момент! Даст возможность сопереживать! не тридцать шесть томов! не тридцать шесть слов! «Феерия!» Категорически. Никаких стыдливых пришепетываний, будто вы описались!.. нет! нет! нет!.. читать в открытом общественном месте! во весь голос! в толпе народа, к черту условности!.. вы возвышаетесь над толпой, воодушевляете, они замерли, слышен только ваш голос… вы перекрываете ураган орущих глоток, выкрики, грохот тележек, вопли посыльных… Постись с «Феерией»! Феерия страстей и эмоций! и замечательное развлечение! Кто читает «Феерию» — ужинает! Кто читает «Феерию», тот больше не чувствует голода! Никогда!.. Пожертвуйте всем! Купите «Феерию»!
2019 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 2 ]
vfvfhm, 4 декабря 2021 г.
Собственно, сюжет в романе не нов. Чалится Селин на нарах датской тюрьмы («Дания — тюрьма!») ,куда попал за все свои выкрутасы и размышляет о том, как он дошел до жизни такой. Вспоминает свою медицинскую практику в нищих парижских пригородах, мельком обозревает детство и юность, сокрушается о начале Освобождения Франции от оккупации, которое для него обернулось катастрофой, так как он имел на груди ярлык коллаборанта. Вот, собственно, и все.
Как ни удивительно, в бедах на Селина обрушившихся, виноваты все подряд, кроме него самого. Даже свет его жизни — любимая до безумия жена Арлетт — под конец оказалась в стане предателей, связавшись с калекой-художником, что соблазнил ее импереями высокого искусства. В общем, отнято все святое, и нет в жизни счастья.
Интересен также сам метод написания романа. Есть такой прием — «поток сознания», открытый Львом Толстым и доведенный до совершенства Джеймсом Джойсом. Селин пошел дальше, но не вглубь структуры и семантики слова, как сам великий ирландец, а наружу, в эмоциональную окраску речи. Его книга написана как череда бессвязных гневных воплей. Двести страниц нечленораздельного полива всех и вся — друзей, близких, чиновников, тюремщиков, Франции, Дании, нацистов, коммунистов — и далее по списку. Читая, поминутно приходится утирать заплеванное расшумевшимся автором лицо. Постепенно этот плач, эта иеремиада, этот глас вопиющего в пустыни складывается в эпическую симфонию страдания поруганной человеческой души.
Читать эту книгу боли тяжело, но отвращение к автору она не вызывает. Он умеет вызвать вполне оправданное сострадание не только к своей персоне, но к себе самому, читателю книги. Мы вброшены в жестокий мир, и крутись как хочешь. Любые идеи, идеалы и чувства, вера в собственное общественное положение и гарантии гражданской безопасности лишь местная анестезия, иллюзия, позволяющая сохранить рассудок. Поверишь до конца, расслабишься в уютном мирке семейного круга, любимой профессии, сладком процессе накопления копеечки... Предадут, обманут, обдерут, если повезет — не растерзают на части под улюлюканье жаждущей зрелищ толпы. Но мало внешних угроз, с годами и само твое истасканное по буеракам быта тело начнет предательски подводить, уйдет в отказ. Неделю просраться не можешь, не стоит из-за геморроя, но никакого к тебе сочувствия!
Книга у Селина получилась живая, правдивая и жестокая. Но читать ее стоит только (пере-)зрелым людям, которые совершили немало ошибок, сами неоднократно стояли на самом «краю ночи» и знают, что такое безответный вопль отчаяния.
А читать эту удивительную книгу стоит хотя бы из-за того, что она дает замечательный урок и заряд мужества. Не сдаваться! «Быть живым и только, до конца!» Селин вон — нищий, ограбленный инвалид, целый год просидел в сырых казематах под угрозой расстрела, но не сломался. Не отказался от своих убеждений. И даже написал потом несколько интереснейших и важных для человечества книг.