Мирон Ямпольский «Женитьба в доме Шнеерзона»

По словам К.Паустовского эта песня «обошла весь юг». Она побила рекорды популярности, долговечности и продолжительности звучания: двенадцать куплетов этнографически точных реалий одесской жизни начала 1920 — х годов — «Губтрамот», то есть губернский траспортный отдел, «деревяшки», т.е, сандалии на деревянной подошве, в которых щеголяли горожане вне всякой зависимости от пола и возраста, свадебный наряд из мешковины, сахарин вместо сахара, а вместо чая «гутеса сушеного настой» — кипяток, заваренный на сушеной айве...

Звучит тут и музыкальное сопровождение свадьбы: «На подоконнике три граммофона: / Один с кеквоком бешено гудит,/ Тот жарит увертюру из «Манона»,/ А третий шпильт дас фрейлехс ид». И это вовсе не гипербола, но самый что ни на есть бесхитростный молдаванский шик, ради которого, к примеру, подгулявший биндюжник мог прибыть домой «на трех извозчиках» — на первом восседал он, на сиденье второго был небрежно брошен парусиновый балахон, на третьем покоился картуз.

А «населяют» песню старик Шнеерсон с сыном Соломоном, «который служит в Губтрамот», его «невеста же курьерша с финотдела», гости, танцующие «все в угаре диком», безымянный дворник и «сам преддомком Абраша дер Молочник/ вошел со свитою, ну прямо просто царь/. За ним Вайншток, его помощник,/ и Хаим Качкес — секретарь». Явившись непрошеным гостем и, тем не менее, встреченный с полным молдаванским пиететом, преддомком ничтоже сумняшеся «налагает запрещенье» на брак. И произошло то, что не могло не произойти: «Замашки преддомкома были грубы/ И не сумел жених ему смолчать./ Он двинул преддомкома в зубы/ И начали все фрейлехс танцевать».

Нужно сказать, решительным мужчиной оказался Шнеерсон, поскольку в глазах тогдашних одесситов преддомком, другими словами, председатель домового комитета, был персоной исключительной значимости и даже опасности. Ведь именно он заверял всевозможные справки, имел прикосновение к выдаче драгоценных хлебных карточек, надзирал за распределением жилья, уже переименованного в жилплощадь... Помимо этого он «брал на карандаш» содеянное и сказанное жильцами да «постукивал» на Маразлиевскую в Губчека, коей командовал в то время Мендель Абелевич Дейч.