Элизабет Мун «Население: одна»

Оставшееся население

Ты можешь плыть

Хоть за океан,

Я остаюсь здесь!

У героини имя, не слишком подходящее семидесятилетней женщине, а на чувствительную возлюбленную датского принца она и в юности не походила. В юности Офелия, лучшая в классе и получившая стипендию на продолжение образования, мечтала выучиться и сделать карьеру, ну, насколько карьера вообще возможна для колонистки. Действие романа Элизабет Мун разворачивается в отдаленном будущем, где Земля заселяет далекие планеты, и угадайте с трех раз, кто отправляется трудиться вдали от дома в непростых условиях? С одного угадали? Правильно, самые социально незащищенные, бедные, бесправные. И жизнь в колониях, которые образуются, чтобы выкачивать из планет ресурсы, неминуемо возвращается к довольно патриархальному образцу общинного самоуправления. хотя бы и с рециклером для выработки энергии из всякого мусора. Папа тогда выбил из Офелии дурь и она осталась на ферме, а учиться поехала другая девушка, вовсе не такая умная.

Нет, Офелия не жалуется, она прожила хорошую жизнь. Давно овдовела, а из всех ее детей выжил один Барто, самый неудачный (перед собой-то что притворяться). Они живут втроем с сыном и невесткой, брак которых бездетен, и больше всего Офелия любит возиться в огороде со своими помидорами. Хотелось бы, чтобы Барто не был таким вечно недовольным, а Розара поменьше пилила ее, но героиня из тех, кто умеет находить хорошее в любых обстоятельствах. Лицензию на разработку планеты у компании отзывают неожиданно, а для колонистов это означает необходимость в 72 часа собраться с самыми нужными вещами (лимит 20 кг) и быть готовыми к перелету в криокапсулах на другую планету, где все придется начинать с начала. Мысль остаться и дожить остаток жизни, где жила большую ее часть, приходит к ней спонтанно, а придя, уже не покидает. Подумать только, Офелия сможет вволю ухаживать за любимыми помидорам, не слышать чужого брюзжания, носить, что вздумается, да хоть голой ходить — сейчас лето и вы поймете меня лучше.

Вдобавок сыну с невесткой выкатывают за ее транспортировку внушительный счет, ясно ведь, что на новом месте она не работница, да и неизвестно еще, переживет ли перелет. Сын, однако. ни за что не позволит Офелии остаться, «что люди скажут» для него весомый довод, и этот нюанс лишь один из многих, тонко и точно схваченный в «Населении: одна», который делает этот фантастический роман предельно реалистичным. Но мы с вами знаем, что Офелия большая умница, и уж она-то найдет способ остаться в этом, далеко не райском, но за сорок лет ставшем родным уголке. Не знаю, поймут ли это мужчины, поймут ли молодые женщины, но если вы когда-нибудь говорили: «Как я хочу на необитаемый остров!» — эта книга для вас. И одиночество, которое не в тягость, с возможностью впервые в жизни делать то, о чем всегда мечтала — это только начало.

Счастливая робинзонада героини прервется скоро и неожиданно, и нет, обещанное аннотацией убийство не превратит историю в детектив или триллер, хотя элементы того и другого будут. Как и обещанная лингвистическая фантастика, соблазн сравнить которую с «Историей твоей жизни» Тэда Чана («Прибытие» Дени Вильнёва) велик, но мне кажется ближе к «Необъятному двору» Саймака, где чрезвычайным и полномочным представителем внеземной цивилизации становится человек, занимающий самую нижнюю ступень в иерархии. Но, упс, молчу, чтобы не заспойлерить.

Просто поверьте, это классно. О том, как сначала позволяешь себе быть свободной и счастливой, а потом делаешь счастливее и свободнее вселенную. И о том, что на пожилых женщинах мир держится.

Одиночный роман, мягкая фантастика. В чем-то даже старомодная, но это явно не недостаток.

Знакомые темы колонии, первого контакта и бездушных корпораций передаются не через масштаб или динамику — а на довольно локальном уровне.

Ну а какой ещё может быть уровень, если история буквально начинается с того, что главная героиня, пожилая колонистка с одной отдаленной планеты, в один судьбоносный день понимает, что она никому особо не нужна (ни остаткам семьи, ни корпорации). И решает хотя бы раз в жизни поступить по-своему — не эвакуироваться со всеми на встречу новым лишениям и неизвестности, а остаться на планете одной. У неё маленькие, но очень личные мечты — возиться в огороде, надевать то, что ей нравится (а не то, что предписано обществом), заниматься рукоделием и мастерить красивые вещи. Мечты, в которых ей трудно признаться себе самой, преодолеть многолетнюю привычку к покорности, незначительности и отсутствию права на желания. Поселение — место, где нужно постоянно трудиться, опасаться разрушительных циклонов и поддерживать отвоёванное у чужеродной биосферы пространство. Но это дом, уж какой есть. И она остаётся.

Разумеется, история на этом не заканчивается. И планета оказывается не столь пуста, а местная жизнь — разумна. Появляются здесь и другие люди — столь высокомерные, убежденные в своей правоте и в невежестве остальных — но всё же люди, не плохие большей частью.

Много внимания уделено лингвистической части контакта: поиск взаимопонимания, объяснение и передача другой стороне каких-то базовых знаний. Сам контакт — это своего рода встреча с туземцами и попытка найти с ними общий язык, понять друг друга, научиться сосуществовать. И он почти полностью ложится на плечи главной героини. Не рассматривать же всерьёз полукомичную, заносчивую человеческую делегацию — без опыта, но с огромным самомнением. И с ошибками в итоге тоже не маленькими.

Заодно роман на примере главной героини рассматривает темы одиночества, неуважения, социальных рамок. Для всех она просто малограмотная старуха, и для того, чтобы впервые почувствовать настоящее уважение и заботу, понадобились инопланетяне. Ну а уважение вдохновляет совершать невозможное.

На фоне происходящего на планете очень скупо рассказано о глобальном уровне человеческого общества, а также о причинах, приведших к столь сильному социальному расслоению и почти бесправному положению колонистов. Всё как-то через намёки, кажущиеся случайными детали. Но детали показательные — совершенно естественное высокомерие на грани грубости или же полнейшее безразличие к потерям среди колонистов.

Инопланетный же вид интересен чуждой, самобытной культурой и необычайно высокой скоростью усвоения знаний (что интересно скорее на глобальных масштабах, с точки зрения дальнейшего сосуществования человечества и Народа).

История спокойная, без надрыва и экшена. В чем-то оптимистично-наивная. Даже обманчиво простая. Но приятная.

Это не отзыв, это растекание мыслью о сюжете: нет там патриархата, а есть сильные над слабыми, корпорация над колонией, мужчины, объявившие себя главными в своих семьях, надо всеми остальными, женщины, тиранящие других женщин благодаря фертильности и привлекательности. Не более. Речь перво-наперво об... отсутствии ресурсов. Офелия не обладала ресурсами для самостановления и саморазвития. Потому и отсутствие образования (хотя она художница от рождения), потому и место жены/матери/старухи вместо карьеры (семья единственная карьера, кухня, дети и помолиться), а не совместно с карьерой, отсутствие своего жизненного пространства (её даже из общей с мужем кровати выгнали, когда муж умер, сменился главарь у дома, ты ж посмотри), отсутствие уважения. И вот тут и есть доказательство отсутствия патриархата: в нём удобная всю свою жизнь для данного строя женщина — уважаема. В традиционных обществах старуха — кладезь знаний и опыта настолько, что в некоторых старухи указывают живущим под одной крышей с ними молодым парам, когда им зачинать детей. А в «Население: одна» этого нет. К старикам в принципе относятся на отцепись. Потому и решается на свой поступок Офелия — это даст ей крайне значимый ресурс — СВОБОДУ. Не любимая ни мужем (она вспоминает его только, когда по сюжету нужно вздрогнуть), ни любящая сына (хотя он единственный, кто выжил из её детей после потопов), ни любящая невестку (она не удобна ей и нелюбовь взаимна) — Офелия остается не за ради делянки с помидорами, это ложь. Она остаётся ради себя.

Остальной сюжет — калька с повести Урсулы Ле Гуин (и это ни плюс, ни минус, это удобная чаша петри, это жизнь и что ты сделаешь с этим, кроме анализов?), в которой военные тупые вне зависимости от пола, они «ну-у-у тупые», как приговаривал один юморист и зарабатывал миллионы (если не несколько миллиардов смог) и это вызывает недоумение, потому что злой плохой человек это обязательно мужчина-воин. А зря. Это момент мне не понравился.

Понравились тревожные вкрапления про то, что общество колонии расправлялось с неугодными женщинами, исподтишка, мразливо так, даже сильные на мыщцу, но не на мораль, не всегда способны в глаза совершить свою мерзость, даже если очень хочется избивать детей, называя насилие воспитанием, и хочется сношать девочек с подросткового возраста, называя это восстановлением численности колонии, а вот слушать вопли женщины, которой изменяют в открытую, которой от предательства больно, которой самой больно от невозможности стать матерью — этого слушать не хочется.

Эта книга для меня, не о инопланетной лингвистике, дипломатии, человечности в себе и прочем. Она о том, что здесь и сейчас наше общество перестало уважать старшие поколения, не желает перенимать у них опыт, отбрасывая с их предрассудками и полезные навыки настолько, что Офелия нашла себе семью у... инопланетян. Т.е. с ними способней достигнуть гармонии, чем с нами. У них она «хранительница гнезда», а у людей она старая... (продолжайте сами).