Сергей Жарковский «Я, Хобо: Времена смерти»

Этот роман — явление в русской литературе! Да, явление, ни много ни мало! Я раньше такого не читал никогда. В фантастике, во всяком случае, на подобные эксперименты никто вроде бы до Жарковского не решался. Это ж насколько надо быть самоуверенным в плане стилистики, чтобы эдакое задумать и создать?!

А суть эксперимента проста. Вместо того чтобы описывать мир далекого будущего: мир космачей, детей колбы, мир далекой, полумифической поначалу Земли, тот мир, в котором автор разворачивает действие своего романа, — он, автор, просто взял да и написал весь роман на языке этого самого мира. Да, конечно, в любом сколь-нибудь профессиональном литературном произведении, тем более написанном как бы от первого лица, присутствует стилизация речи. Но, как правило, цель ее — показать принадлежность героя к какой-то социально-культурной группе, придать его характеру шарм. Чистая техника. А у Жарковского стилистика имеет фундаментальное значение! Его герой и талантами-то не обладает (якобы) литературными, но он пишет как дышит, как чувствует и как думает, он рассказывает о событиях со своей точки зрения, в собственных терминах и понятиях.

И вот этим наглым приемом автор насильно и грубо просто-таки заталкивает читателя в мир своего романа, резко и неумолимо делая сей мир контрастным, реальным, как бы не давая и повода усомниться, что всё так и было (будет?), не оставляя несчастному читателю места для мысли, что это всего лишь фантазия. Герой-рассказчик живет всем этим, и либо ты живешь вместе с ним, либо закрываешь книгу и продолжаешь проживать в своем, понятном и близком тебе, мире.

Читать «Времена смерти» можно ТОЛЬКО полностью «нырнув» в текст. А в электричке, поминутно отвлекаясь на разговор с соседом — не выйдет.

Роман сделан как набор файлов-записей, адресованных главным героем самому себе. Себе — другому, забывшему себя, но не потомкам и тем более не предкам. И поначалу читатель, живущий (якобы) в 21 веке, чувствует себя в тексте романа как чужак в чужой стране. Все вокруг дико и непривычно. Продираешься сквозь незнакомые смыслы, как сквозь джунгли. Даже некоторая нарочитость, мне кажется, имеется в первых главах, чтобы уж совсем как обухом по голове, чтобы все те, кто морально не готовы к такому варианту подачи материала, закрыли книгу и... естественным образом отсеялись из числа ее читателей. Эдакое презреньице демонстрирует Сергей Жарковский к недостаточно подготовленной аудитории: «Эксперимент это, знаете ли! Так что фиг вам! Не понимаете, не хотите — и не надо!» Заслуживающий внимания критики, роман «Времена смерти» точно так же обречен на невнимание и непонимание широкого читателя. И критика ведь может тоже не принять, отражая настрой масс.

Вот я и говорю — самоуверенность-то какая!

Однако, к середине романа и читатель пообвыкается, и сюжет раскручивается, простой, незамысловатый, производственный такой, но плотный, интригующий, с яркими характерами, куваевский — необычная стилистика глаз режет все меньше.

Кое-что из стилистических приемчиков начинаешь улавливать явно. К примеру, пропущенные местоимения, приводящие к обрезу предложений на предлоге. Еще кое-что. Но и сама конструкция фраз, видимо, чуть иная. Длина, фонетика. Кажется, берется «нормальный» текст, и в нем режется все лишнее, лишь бы смысл сохранить. Ну, или не так, не знаю. Факт: какие-то иные, незаметные без отстраненного анализа, аспектики стиля оставляют меня, читателя, в мире романа, не дают вынырнуть. А ряд «стебных» словечек-заморочек, как мне показалось, указывает на скрытую самоиронию автора по поводу своего стилистического эксперимента. Попервоначалу «реябт» я воспринял так: «А-а-а, волгоградское издательство не смогло привлечь хорошего корректора...»

И кабы роман весь был таким, какова его первая половина, меня бы, пожалуй, подобная игра... ну, то есть, игра — она ведь игра и есть. Мило, любопытно. Да.

Но со второй половины роман начинает просто-таки на глазах меняться. Будто камера, сфокусированная поначалу на ближний план, вдруг быстро отъезжает, и пространство романа растет как на дрожжах — ты вдруг охватываешь взглядом уже всё мироздание целиком, современное главному герою, но охватываешь-то, черт возьми, подготовленным уже взглядом, со сложившейся «локальной» этикой, даже со стереотипами некоторыми в этом самом взгляде, которые, только-только сформированные, теперь приходится ломать об колено и заново перестраивать систему оценок происходящего действа...

И вот тут-то... — о-о-о!

Ну, во-первых, во всей красе раскрывается «обычно-литературный» талант автора. Блистательно-лаконичные жизнеописания членов ханы (это типа такая банда хобо, а хобо — это которые к SOC-переменным... э-э-э... в общем, читайте лучше сами), совершенно роскошное поведение «бога» Яниса Порохова, сумасшедше достоверное психологически; да просто откуда не возьмись дикий, завораживающий темп развертки сюжета, точные, жесткие и плотные образы героев — всё, всё, что нужно для классной, на самом деле классной книги. Мрачноватое литературное изящество высшего сорта пронизывает вторую половину романа. Да нет, весь роман. Просто понятно это становится только в конце.

А во-вторых, оказывается, «Времена смерти» — это всего лишь завязка истории, всего лишь завязка, — во блин! — но еще не сама история...

И вот что, реябта, я хотел бы спросить в финале: «Автор! Где вторая часть?!»

(с) 2007 г.

UPD Прошло 8 лет. И хочется, но как-то уже тише и с сомнением, повторить вопрос: «Ну автор, ну ёмаё... где же вторая часть-то?»

Это не фантастика, это футурология. Окончание... да забудьте про него, кто же будет издавать футурологию без фантастики?

Изя Шнеерсон, что на Малой Арнаутской жил, имеет огромные огорчения за безбожно испоганенный одесско-еврейский язык.

Очень и очень сложный слог, причем усложнено намеренно и искусственно, что очень и очень ухудшает мое мнение об романе. И вместо того, чтобы получать удовольствие от прочтения вынужден концентрироваться и переводить абракадабру на нормальный смысл. И только перед самым финишем смог хоть как-то унять довольно сильное раздражение подобным «искусством слога».

Это был большой такой, ведровый половник дёгтя.

А в остальном...

А в остальном я имею сказать большое почтение... Очень и очень занимательная история. Мир, предложенный автором довольно таки живуч и логичен. (Да, все что не касается непосредственных событий нарисовано очень редкими штрихами, но понять и ощутить вполне возможно). Весь антураж твердой НФ соблюден и без излишеств — как раз вмеру. Герои живые, с легко понимаемым характером и правдивыми поступками. Стилистика и построение отдельных сюжетов да и всего произведения вцелом выверены очень хорошо и держит в напряжении от самого начала и до конца. Тут тебе и напряженные технические проблемы, и детектив и боевик — все очень интересно и захватывающе.

Книга будет интересна для всех, кто смог пробиться через первые десять страниц.

Оценка — 7, только из-за сложного слога

Довольно странные ощущения от книги. Даже оценку поставить сложно — как минимум твердая семерка есть, а вот как максимум? С первого раза очень сложно сказать, перечитать надо будет разок как минимум (а есть подозрение что и несколько). Поэтому ограничимся положительными моментами, замеченными с первого (для приличия заметим) слегка сумбурного прочтения.

Язык — автор действительно интересно работает с языком. Это не «Катали мы ваше солнце» и не «Заводной апельсин». И даже не «UnLunDun», так меня зацепивший. Это нечто другое, более глобальное (в смысле масштаба), и более сложное (естественно, не в упрек вышеназванным — ключевое слово — «другое»). Как минус — показалось, что иногда упор был больше на форму, чем на содержание. Хотя могло и показаться — все-таки требуется контрольное прочтение, на свежую голову.

Второе. Иногда в процессе оценки произведений современных отечественных фантастов, в голову закрадывается коварная мыслишка «...да это не очень, это тоже не фонтан, но для нашего — не так уж и плохо». «Хобо» — редкий случай, когда данный расклад не канает — имхо книгу вполне можно сравнивать на равных с зарубежными, что не может не радовать.

Сюжет — даже и не знаю что сказать. Книга начинается, с того что с места в карьер бросает читателя в эту странность, усугубленную языком, что наблюдение за ней даже отвлекает от сюжета. То бишь, повторяю еще раз — контрольное прочтение.

Кстати заметка постфактум — автор не Филип Дик, но что-то неуловимо общее есть.

В общем и целом — книга все-таки рекомендуется к прочтению, не смотря на свою странность (редкий, кстати, случай, когда блямба на обложке (второе издание) действительно совпадает с содержанием книги). И приятно, что есть еще на отечестве писатели спобные на нечто своеобразное и нестандартное.

Без вступления и прочих реверансов, ладно? И без всякой последовательности.

Что я думала, пока читала Хобо:

А. Помните машину времени из Понедельника, на которой можно было попасть в описываемое будущее? Привалов ехал по «советской» стороне, и там, в общем, все было классно, прилетали звездолеты и девушки, выскочив из морозильных камер, бежали их встречать с огромными синими цветами в руках. Зато на стороне западного описанного будущего все время что-то рвалось, человек в шрамах бежал по выжженной земле, отстреливаясь и, кажется, еще какие-то внеземные монстры, не помню уже в деталях.

В комментарии на Бэнкса я написала, что самым сильным впечатлением этой зимы для меня стал Бэнкс; в ретроспективе уже могу сказать, что не только этой зимы но и вообще последних лет, следуя прямо за Домом Петросян. Хобо в моей личной топографии оказался еще (и гораздо ещее!) более значимым, чем Бэнкс, поэтому так или сяк, я о них думала вместе, пока читала первую четверть Хобо.

Обратите внимание, какая насмешка — Бэнкс создал и развил мир Полудня, Жарковский – людей со шрамами на выжженной земле, пардон, людей, живущих в условиях затруднительных. Какая удивительная инверсия от того, каким нам представлялся мир в счастливом детстве. Оставлю это без комментариев, но будем держать в уме.

Бэ. Кроме того, с первой страницы до последней, клянусь моим е-ридером, я думала: мать-перемать! Это непереводимо лингвистически и нетранскрибируемо смыслово. Я даже не знаю, сможет ли понять Хобо русскоязычный, но никогда не живший в России человек – а если поймет, то поймет про нас ВСЕ. Однако бог с ним, с этим условным русским, но не советским, и даже не пост-советским. Непереводимо, как есть, непереводимо.

И вот читаю я Хобо, читаю, ощущаю всякие чувства и думаю разные мысли, а параллельно тук-тук, тревожное такое, дискомфортное — а что бы произошло, если бы автор был англоязычным? Взорвал бы он мировую литературу или только слегка расшатал бы, а потом удовлетворился яхтой и виллой и пошел писать хобо-сериал, что тоже, согласитесь, было бы совсем неплохо? И знаете что, дурацкий это вопрос – не для нас эти сады наслаждений, какая-то у нас неправильная карма.

В Хобо есть отдельный такой небольшой сюжет, прямо-таки проходной сюжетик о том, как мэр Города отправляется с визитом на инспекторский «Наум Черняков» и видит там небывалую, невиданную роскошь, целые деревья, небо и даже море (вспоминаем звездолеты Бэнкса, да?). Свой бумажный вариант книги я сейчас отдала дочери, а в электронном подробности не найду, но будьте уверены, что перепад давления у человека извлеченного из глубокой неосознаваемой бедности и доставленного в абсолютное изобилие описаны лучше, чем у множества классиков (а это вообще частая тема в боллитре). И вот что интересно, сталкиваясь с этим изобилием, он изумляется, но не вожделеет его, не желает растовориться в нем, а желает вернуться к своей работе и своим людям. Представления не имею, что вкладывал в этот сюжет автор, но для меня именно этот момент стал точкой полного смещения сознания и, в своем роде, откровением. А я-то думала что все про себя уже знаю и что все мотивы собственных поступков более-менее мне уже понятны.

Цэ. Ergo, думала я, пока читала, «а сколько их упало в бездну?», не англо-пишущих и не попавших в брэнд одновременно? Тут происходит вторая переоценка, активированная книгой, теперь по отношению ко всему культурному полю, пардон за выражение.

Дэ. Item, пришла я к выводу, все наши представления о нашей собственной литературе и нынешней культуре не то чтобы нечеткие, а вообще крайне условны, отраженные в зеркале мирового (не)одобрения и собственной истерии потребления (развлечений, гламура и духоподъемной философии) этаким размытым конденсатом. Третьим результатом хирургического вмешательства романа в мою приятную досель читательскую ипостась стало то, что я вдруг оказалась разадаптированной к литературе развлекательной и пустопорожней. Что, вообще говоря, безусловное благо, — я давно и безуспешно пыталась избавиться от идиотской привычки читать все подряд после какого-то уровня годности (возможно, само понимание годности и уровня резко изменились).

Все вместе означает, что автор выходит далеко за рамки обычного писательского воздействия. Ну то есть в моей системе координат, поскольку Хобо перетряхнул мою картину мира, а это эффект нечастый.

Что я могу сказать на уровне эмоций:

«Война и мир» отечественной фантастики. Весь аромат шестидесятых, выплеснувшийся в семидесятые и дотянувший до восьмидесятых – мы так жили, да. В студенческих общежитиях; на кспшных сборах; работая за энтузиазм и только потому, что так правильно; в поисках запрещенной и дефицитной музыки и книг. Когда друзья значили больше или как минимум столько же, что и семья; когда пили жуткую дрянь и ели весьма однообразно, но не придавали этому никакого значения.

Совершенно неважно, что финал открыт – это история о жизни целого социума, она и не обязана быть завершена. Недописанность каких-то сюжетных линий не мешает совершенно, в принципе, и так все понятно, ну а что нет торжества американской, пардон, советской мечты, так ее и в жизни нет. Какой ХЭ и какая завершенность в «Войне и мире»? Нельзя и даже не нужно ждать от Хобо классической структуры романа.

Наконец, я совершенно убеждена что Хобо – это только первая ласточка какого-то нового литературного поколения. Он слишком другой, чтобы не принадлежать будущему и слишком сильно сцеплен корнями с нашей классикой, чтобы укатиться за горизонт. Он слишком легко читается и слишком силен, чтобы не проникнуть внутрь всей русской литературы, выходя за пределы фантастики, и не посеять там свои семена.

Последний абзац требует пояснить его и раскрыть подробней, но как-нибудь в другой раз. Пока что предлагаю квест, который растянется лет на двадцать – следить, как в русской литературе начнут прорастать эти семена и формироваться новый жанр, некий фантастический гиперреализм . И Сергей Жарковский пророк его)).

И, кстати, будет ужасно жаль, если этот жанр станет кристаллизоваться медленно.

PS. И уже совершенно распоясавшись, добавлю — по масштабу сопоставим с «Войной и миром», по эмоциональному фону и выписанности деталей – с «Андреем Рублевым» Тарковского, по работе с языком – с «Палисандрией» Саши Соколова.

Читается же...ну, наверное, как «Звездные дневники Йона Тихого», до неприличия вкусно, просто обожраться и умереть молодым.

Странная книга, так и тянет сказать «экспериментальная». Эксперименты со всем: стилем, сюжетом, идеями. И результат у экспериментов тоже разный. Пройдемся по основным особенностям:

Язык, стиль, атмосфера происходящего — почти что на «отлично». Детально описанные «будни» по освоению космической целины, специфическая терминология первопроходцев, особенности их психологии и субординации — все это достоверно, свежо, оригинально. Когда «космачи» расконсервируют корабль и проводят стыковку с заброшенной станцией, ощущения будто смотришь документальный фильм. В качестве ложки дегтя же выступает некоторый китч с использованием «крепких» слов и всяческих англицизмов. Особенно странно смотрится именно второе: по тексту Земля — единое государство с Императором во главе, в команде первопроходцев фамилии самые разные — откуда тогда в речи все эти «войсы», «таймы» и прочая? Сразу возникает вопрос: а на каком языке тогда говорят? На русском? Если так, и он стал международным — почему используются англицизмы? Английский стал чем-то вроде латыни для «техников»? Так это нигде не оговорено. При желании, конечно, объяснение придумать можно, но его отсутствие в книге упорно наводит на мысль «добавлено для красного словца». На деле может и не так, но осадок остался.

Сюжет и темп повествования тоже «с изюминкой». Начинается все как производственный научно-производственный роман с элементами триллера. Прилетели, провели первичную рекогносцировку, начали строительство, попутно пытаясь выяснить, куда подевалась «команда встречи». Неплохо. Может несколько затянуто, но подсознательно это все воспринимается как убедительное вступление к более активным сюжетным ходам. Однако время идет, а в книге сплошь ремонт и разговоры о ремонте — начинаешь немного ворчать: как там, сюжетное продвижение будет или все ограничится загадкой пропавшего «авангарда»? Ворчишь, но терпишь благодаря стилю. И тут начинается вторая половина. Сюжетные события наконец-то начинаются происходить и все бы хорошо, если бы не одно «но». Это «но» есть осознанное и повсеместное использование автором приема «выдавай информацию обо всем в романе по крупицам и ничего сразу». Обо всем — это значит вообще обо всем. О мире и его устройстве. О цели похода первопроходцев. О их биографии. О месте нахождения. О том, что случилось раньше. О специальных терминах и сокращениях в их речи. Персонажи уже раз двадцать упомянут какой-нибудь АСИУ, прежде чем вы по контексту поймете, что это вообще такое — и так во всем от мелких деталей до сюжетообразующей информации.

В принципе, это прием интересный: он заставляет читателя собирать своеобразную мозаику, чтобы понять происходящее, а значит шевелить мозгами и ловить контекст с повышенным вниманием. Насколько такая «сборка паззла» интеллектуальна и «для интеллигентов» — вопрос дискуссионный, но дополнительные ощущения увлекательности и достоверности она-таки дает. В первой половине романа. И именно за счет его неспешности и «производственной» тематики, когда есть время подумать и расставить все по своим местам. Но вот начинается вторая половина, активизируются сюжет, появляются новые загадки, явления, сущности, персонажи — и под этой волной наша мозаика превращается в невнятную мешанину фрагментов, ведь автор по-прежнему скуп на информацию. Зря, по-моему. При половодье на плотинах открывают шлюзы для сброса воды, чтобы она не затопила окрестности — в своем романе автор этого не сделал.

Необходимо также заметить, что автор выдвинул несколько замечательных идей и гипотез. Однако отсутствие информации даже в конце романа оставляет их почти что «висящими в воздухе». Отличная идея относительно метода строительства Трассы и того, что у нее есть конечная Цель. Но что это за цель так толком и непонятно, все ограничилось парой каких-то символичных образов. Идея приспособляемости к другим планетам — тоже очень даже интересно. Но вновь мысль так и осталась неразвитой или слишком невнятно изложенной. Кто такие мистические «гхосты» и что им надо, что все-таки в точности случилось с достопамятным «авангардом», кто такой Судья и как очутился там, где он есть? Ничерта не понятно — сплошь туманные намеки и общие фразы. Из-за этого концовка, действительно, выглядит нелепо.

В общем, не знаю, что и сказать. Сочетание отличного стиля и оборванных сюжетных линий, неплохих идей и тотальной недоговоренности. Читается временами с большим интересом, а временами с трудом. Решайте сами — я рассказал все, что мог.

Да-а, Автор ну и натворил ты дел?

Ну как так можно было? Написать столь потрясающую книгу и так ужасно завалить концовку.

Такое ощущение, что ты Автор, случайно оставил написанную на три четвертых книгу на столе, её обнаружил подросток лет 12-ти пересмотревший чудовищных фэнтезийных аниме и закончил её за тебя.

В общем, за космическую часть книги большой и жирный тебе плюс (стиль, бытовые мелочи,сюжет, придуманные и описанные технологии — твердая 10-ка), за всё что происходит после посадки на планету — огромный минус ( сюрр-бред и мистика без каких бы то ни было причин — 4-ка или даже 3-ка по 10-бальной). Ну и средняя арифметическая 7( хотя если бы мне не столь понравилось начало, была бы 5).

С печалью отмечу, что продолжения не жду, ибо концовка была чудовищна.

Если меня когда нибудь спросят как можно испортить Потрясающую Книгу, я отвечу — читайте «Я, Хобо: Времена смерти»

Черт, — думал я, — такое замечательное произведение, а ни о каком Жарковском я никогда не слышал. Так глубоко все описано, даже язык у космачей свой, особенный. Столько загадок на квадратный метр. Своя терминология, свой язык, свой дискурс и своя философия отношений. Свой понятийный аппарат и четкая логика развития сюжета. Почему же Жарковский не суперзвезда твердой НФ? Все потому, что мало придумать завязку. Нужно придумать развязку. Это как если бы в очень напряженном детективе произошло убийство в запертой комнате, у всех алиби, около трупа полно странных улик, вокруг ошиваются разномастные сектанта, все закручено до предела... Читатель ждет разгадки, а писатель сам не знает, кто тут убийца. Потому что его дело — завинтить сюжет, а развинтить можно когда-нибудь потом.

Сложные построения, сложная композиция, лакуны — это признак проработанности книги. Но проработанность должна раскрываться, а загадки решаться. Бушков запутался в Свароге (хотя тут жанры несопоставимы), многие серии просто изжили себя, а здесь мне пока даже не ясно, есть ли какая-то целостность в принципе. Или автор ждет старости, а разгадки сюжета записывает в мистическую тетрадь, которая куда-то пропадет после его смерти. А была ли тетрадь?

7 авансом, вдруг во что-нибудь выльется.

Неоднозначная вещица. Претензий множество, но о них не хочется. А в общем довольно захватывающе, атмосферно и необычно. Не отпускает до конца. Концовка немного ... не вписывается в общую атмосферу. Как-то так.

Вручили мне эту книгу со словами «Гениально, невероятно, читай!»

Прочитал.

Начнем с хорошего. Присутствует атмосфера, зубодробительный язык, продравшись через который видишь его органичность, продуманый, многоплановый мир, неординарность подхода. Читал с огромным удовольствием, в голове картинки постоянные, великолепно!...

Но тут случился конец книги.

Шестерка за работу автора по созданию глубокого и многослойного захватывающего мира.

Я, конечно, верю отзывам, что стоит прочитать первые 30 страниц и будет хорошо, но честно признаю — не смог. Весьма мозголомное начало, слишком тяжелая стилистика для чтения — книги все-таки читают для того, чтобы получить удовольствие, а не перечитывать каждый абзац по три раза, не улавливая смысл.

Краткий отзыв. Тут место только эпитетам:

Поразительно. Великолепно. Гениально.

Отзыв.

Я в шоке. Это одно из лучшего из фантастики из прочитанного мною за поледние годы. А из русскоязычной фантастики — просто лучшее. без всяких «из». Настоящая Современная Фантастика. Без всяких скидок. Если попытаться с чем-то сравнить, то самое близкое что приходит в голову — это Дэн Симмонс с его «Гиперионом» или Питер Уотс с его «Ложной слепотой».

Перед нами кусок мира будущего, (кусок — потому что Земли в книге вообще нет. речь идёт именно о космачах) продуманный до последней мелочи. Профессии будущего, технологии будущего, сленг будущего, формы общения будущего... Продумано всё. до последней мелочи. Погружение в этот мир будущего происходит уже на 5-6 десятке страниц и ты начинаешь жить в этом мире вместе с героями книги.

Огромное количество принципиально новых технологий, которых не было ещё ни у одного писателя-фантаста. Жарковский не терпит штампов. Тут нет приевшегося анабиоза или прыжков через гипер-космос. Тут всё новое. Новое и продуманное до мелочей — от описания применения технологий поминутно до... психологических вариативных последствий оных! И всё это так написано, что совершенно не скучно, ничуть не нудно, а наоборот — читается запоем, на одном дыхании.

Рекомендую всем, кто любит реальную научную фантастику. Мощную. Настоящую Фантастику, а не тупые боевики. Тем, кто обожает Альфреда Бестера, Айзека Азимова, Джеймса Херберта и Артура Кларка. Тем, кто смог понять и оценить Гениальное Великолепие авторов новой волны — Дэна Симмонса, Питера Уотса, Колина Уилсона, Иэна Бэнкса, Грега Бира. Список авторов столь различен, потому что я говорю не о тематике, а о качестве произведения. о степени его новизны и силы.

P.P.S. Хьюго автору! Да и Небьюла тоже.

Стесняюсь громких слов, но сказать их придётся. Несмотря на всяческих обслей, это совершенно научная фантастика. Подобное кажущееся несоответствие встречалось последний раз у Павлова в «Волшебном локоне Ампары». Вообще фантастика Жарковского по степени проникновения в мелочи похожа на павловскую. За это и нравится. Потому и жду продолжения. Хочется, знаете ли, пожить в будущем, пусть даже и в таком. Именно пожить.

Автор с названием, конечно, дал маху: ужасный симбиоз Азимова и популярных «чёрнорубашечных» постапокалиптических серий, даже если таковым и не является, всё равно производит отталкивающее впечатление.

Но будет: проверенный человек посоветовал прочесть. Такими советами не разбрасываются.

Открыл.

Закрыл.

«Ч... что? О чём это вообще? Что происходит? Какой четырёхпалубный шипоносец? Не, так дело не пойдёт!»

Снова открыл.

Вчитался, переходя с привычного слайдерского полёта над страницами в глубинное перепахивание литературной целины. Пришёл к выводу, что да — в кои то не лжёт аннотация на переплёте: Иванов от фантастики. ↵

Первые тридцать, наверное, страниц — краш-тест: те, чьи мозги не выдержат, отвалятся. Так Ж. застраховал свою книгу от случайного — буде такой случится — потребителя и приберёг для Читателя. Дальше мягче, хотя разогнаться автор вам не позволит нигде. Огромное количество русско- и англоязычных аббревиатур, обильная терминология, также выдуманная, изящные я своей изломанности обороты. Нет, автор ничего не сделал просто так, вплоть до 12+1. ↵

Персонажи — тут хуже. Сколь удачно вышло обращаться с железом — тема, видно, родная,- столь неуверенно автор выводит портреты. И всё поначалу бы ничего — живы-живёхоньки, НО! Чем дальше, тем больше зловесёлых, ироничных, находчивых, таких обаятельно-залихватских в своём профессионализме однотипных космачей. То ли Симонов с его один-другого-суровее коммунистами, то ли Перумов с великомогучими сверхгероями. Один чёрт — похожи. Тут, продолжая сравнение с Ивановым — историк выигрывает, не напрягаясь. ↵

Сюжет... ооо, можно долго; буду краток. Первая половина — ок, с большой буквы Ок! производственный научно-фантастический роман в эпоху победившего постапокалипсиса — круто! Это, чёрт побери, Ве-ли-ко-леп-но! Пусть Ж. иногда придаёт чрезмерное значение подъёму финтифлюшки А из пункта Б. в точку Х. — простим. Но, стоит завертеться интриге с двойной Новой Зелёной — и ах, очарование испаряется. Сюжет — как шестерня с тряпкой — жуёт, жуёт, жуёт... Непонятные персонажи, относительная мотивация их — не лучший фон для космической драмы космического же масштаба. идея — супер, реализация пока не выдающаяся, но всё равно хорошо. ↵

Итог: крепкий самобытный фантастический роман, настоящая заявка на фантастику, какой она должна стать в ближайшие лет двадцать. Не идеально, но очень качественно. Желаете поразмыслить — «Хобо» к вашим услугам, любите Панова — мимо денег.

↵

С одной стороны великолепное начало. За производственную повесть из жизни космачей готов поставить 9, а многие места тянут и на 10. Это и быт и продуманный образ жизни, и особый язык и образ мыслей. Но дальше все впечатление портит мистико-фентезийная составляющая. У меня она вызвала впечатление рояля в кустах.

Если опустить эти странные детали, то это одно из лучших «космических» произведений которое я прочитал.