Юрий Яковлев «Реликвия»

Перекликаясь с отзвуками давних канонад, мир после Великой Отечественной войны возвращался в свой размеренный темп, и когда старые раны военных лет затянулись, а поколение после поколения уже подросло и окрепло, появилась необходимость вспомнить и сохранить. Нет, тогда еще не было поисковых отрядов, а леса были наполнены еще не испортившимися от времени артефактами войны, настолько хорошо сохранившимися, что дети играли ими в своих детских сражениях. Спали непогребенными в окопах бойцы, ожидая, что за ними рано или поздно придут, а пока — пока пионеры собирали свои школьные музеи, без разбора собирая свои экспонаты, котоыре через некоторое время остались безымянными. Десятки фотографий, писем — уже никто не вспомнит тех, кто давал ребятам эти реликвии. И сейчас, будучи уже не ровесником, а скорее внуком, по отношению к тем пионерам первых юбилеев ВОВ, ты пытаешься восстановить имена уже не только на полях сражений Халхин-Гола или Подольска, но и просто, перебирая фотографии и восстанавливая фамилии изображенных на них. Однажды, лет уже двенадцать назад, мне принесли письмо солдата, написанное где-то среди безымянных дорог Европы (местоположение бойца в строчках, написанных карандашом, было аккуратно подтерто военной цензурой). И не было в этом письме ничеговоенного, а самое интересное, что было написано оно в стихах. И именно поэтому мне близок рассказ «Реликвия», с его эпитетами того, что нужно было услышать и прочитать в этих письмах, которые всегда читали всем селом, так, что каждая мать или жена чувствовали, что пишут именно им. Реликвия ли такое письмо, где написано лишь о куреве и портянках, почему это письмо без конверта и марочки. Пионеры хмурят брови, а старушка нахмурив брови, вспоминает о том ,как получила это письмо, и как оно было важно, сохранив в памяти запах окопов, так похожий на запах пашни.