Чарльз Стросс «Neptune's Brood»

Продолжение «Saturn's Children»... Ничего не имеющее общего с первой частью. В целом, это больше похоже на отдельные книги, а не на части серии, поскольк у них разные идеи, совершенно разные герои, и даже стиль. Ну, а так, да, классический Стросс — весьма интересное будущее, со ставшим уже стандартным для современной фантастики запретом на перемещение быстрее скорости света, и удивительно-захватывающий рассказ про порождённые этим проблемы финаносовй системы. Правда, созданную Строссом экономику критикую за некоторую нереалистичность в ключевом моменте — (это не сильно спойлер) — что долг за основание колонии может быть оплачен только основанием новых колоний. Но всё равно интересно почитать, и самому попытаться сообразить, может оно так работать, или нет.

Сокращенная версия заметки для Medium (http://bit.ly/2aotINi).

Стросс после довольно солидного перерыва вернулся к космоопере, которую совсем было забросил, увлекшись Прачечной для Принцев-торговцев. «Палимпсест» (2010) — прежде всего хроноопера, а только во вторую очередь космо-техногенный боевик; кроме того, это отнюдь не самостоятельное произведение, но пастиш, и читать его следует, зажав в зубах и конечностях копии «Конца вечности», «Патруля времени» и «Берега динозавров» на удобном для вас носителе.

Другое дело — «Дети Сатурна» и теперь «Племя Нептуна». У этой дилогии много общего с лучшими работами Стросса, «Акселерандо» и «Стеклянной тюрьмой», которая «Оранжерея». Помимо Юлии Латыниной (которая как писательница НФ умерла в 1999-м, а возродилась стрингершей сомнительных достоинств), Стросс, кажется, единственный крупный фантаст, уделяющий особое внимание экономике и ее приложениям в пору космической или, обобщая, межмировой экспансии. «Акселерандо» (есть частичный русский перевод отвратнейшего качества) распределяло нигерийские письма по «матрешечному мозгу» коричневого карлика и раздувало пузырь экономики 2.0 на постчеловеческих хабитатах системы Сатурна. В «Принцах-торговцах» Стросс замахнулся переоснастить амберскую систему Отражений Желязны инструментами бизнес-прогрессорства; получилось натужно и уныло, однако коммерческий успех серии позволил Строссу окончательно завербоваться в профессиональные авторы, забросив айтишничество. (Возможно, ему было бы лучше воздержаться от этого шага.)

«Племя Нептуна», с его концепциями трех сортов денег и переосмыслением схемы Понци в условиях криптовалютной экономики, вполне сгодится в настольные справочники сотрудникам консалтерских контор вроде McKinsey. В конце концов, не Солженицына же им читать на унисон* грядущий?

7000 год нашей эры, человечество, как обычно, вымерло, и его, руководствуясь не так религиозными, сколь экономическими соображениями, принимаются пересоздавать роботы. Прорыва в технологии сверхсветовых перемещений не произошло, однако окрестная Галактика как следует обжита выгруженцами на флотилиях фоннеймановских зондов, ползущих в межзвездной тьме со скоростями в сотые доли световой. Основать новую колонию, в общем, несложно. Проблемы начинаются потом, когда колонистам приходится выплачивать долги по запущенной материнским миром инсталляции приемного бакена.

Постлюдская девушка Крина Ализонд-114 (я бы присвоил ей индекс 419) близка протагонисту (он же протагонистка) «Стеклянной тюрьмы» в том отношении, что она тоже историк, волею судеб обреченная впутаться в зловещую аферу, где на кону целые планеты и системы. Правда, Крину нет нужды выгружать в роботанк или пересылать на исследовательский хабитат для участия в римейке эксперимента Зимбардо под прикрытием ситкома Темных Веков: она вообще не человек, а машина, эмоций чужда, убить ее непросто, а восстановить из копии — как на два пальца нассать. Когда Стросс писал «Племя Нептуна», на мировые экраны еще не вышла «Грань будущего», однако в облике Крины Ализонд органичнее всего визуализируется Эмили Блант-Рита Вратаски.

Крина изучает историю финансовых махинаций постсингулярной эпохи, а материала тут за тысячи лет накопилось выше крыши. Стросс не жалеет монеток для Харона: попробуйте-ка рассчитаться криптовалютой через световые годы без пузырей Алькубьерре и прочей запрещенной автором экзотики, не трясясь, что другая сторона, чей долг — подтвердить транзакцию, исчезнет со сцены по мошенническому плану или попросту вымрет. Угадайте, куда после этого отправляются биткойны? Правильно, в мрачные бездны под горой Гокс.

Сходной проблемой доверия клиентам занимался Виндж («Глубина в небе»), но там финансовые аспекты вопроса исследованы менее тщательно: мы знаем только, что Фам Нювен, застряв в какой-то системе, стал с нуля триллионером, а как именно он это сделал, дело десятое, ибо Винджа занимают более глобальные задачи. (Чего о Строссе, как ни странно, здесь не скажешь: вопреки галактическому размаху сеттинга, «Племя Нептуна» мелкотемьем авторских отступлений порою вызывает в памяти типичные творения Лукьяненко.)

Ах да: весьма неприятно загибать пальцы каждый раз, когда встречаешь утверждение о том, что за убыточная херня эти космические путешествия. Земная цивилизация уже немало выгребла при перехвате власти финансистами от технократов, чтобы проецировать этот сплин за бездну лет размахом с дорогу от клинописных табличек до маглев-клавиатуры. А за истекшее после выхода книги время космический аппарат, созданный руками биочеловека, уже долетел не только до Нептуна, но и до Плутона.

-----

* сон на унитазе ради экономии времени на дорогу из офиса в съемную однушку и обратно.