Виктор Афонькин «Бунт атомов»

Чего я ожидал от романа «Бунт атомов» Эфера? Конечно же того, что он окажется плагиатом на роман «Бунт атомов» Орловского. Но всё немножко не так. До самого конца Эфер вел приключенческую линию стандартного фантастического боевика. Но, когда дело дошло до самого расщепления атома, нам показывают: и шар из атомной энергии, и магнитные танки, пытающиеся его удержать на месте, панику в Париже. Всё довольно узнаваемо, но коротко. Будто автор что-то где-то слышал краем уха. Такое вполне возможно, ведь грешок работы с советским произведением за Эфером-Афонькиным уже числился. Но от восприятия мира Орловским новый «Бунт атомов» очень далек. Автор, хоть и из бывших, но всё же из «наших»: стремится связать всё скрытым смыслом, везде оставляет метафоры и сюжетные параллели. И, как заведено у борцов за возрождение Великой России, эти красивые вставки никак не мешают автору игнорировать реальную картину мира целиком. Гигантская комета грозит столкнуться с Землей, при приближении заслоняя небеса красным заревом, и самоуничтожается, притянув к себе атомный шар. Комету назвали Патриция. Ненавязчиво здесь указывают на слово patrio — Отечество. Всем понятно, на кого должны посыпаться атомные бомбы? Никакие силы не смогли удержать «нашего» белоэмигрантского писателя от такого сравнения. И это несмотря, даже, на то, что весь роман изначально пропитан совершенно искренним чувством ужаса и безысходности после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. А после спасения Земли, завуалированное слово «Отечество» можно воспринимать, как намек на возрождение той самой Великой России. Комета Патриция называется, буквально, явлением божественной воли ради спасения неблагодарного человечества. Мало того, что такие логические нестыковки никому из «наших» бывших никогда не мешали, так Эфер на протяжении всего романа, просто, поет дифирамбы англичанам — наверное уже определился куда свалить из своего лагеря для перемещенных. Это не попытка уколоть человека «получившего по заслугам» — это часть психологии автора, которую он и скрывать не считает нужным. И эта самая психология — одна из причин, по которой я считаю, что роман «Бунт атомов» Эфера написан, как ответ «Бунту атомов» Орловского. Роман Эфера подходит под определение научно-фантастического. Но в нем соседствуют старое художественное допущение о виде атомной реакции и современные научные сведения о атомной реакции распада. Потому, что была мода на умников. Пока ничего не происходит научную подоплеку Вам расскажут во всех деталях. Но как только дело доходит до реальных действий — этим пусть занимается кто-то другой: доктор, не дослушав объяснений, отворачивается — ему и без «умников» понятно, что береженого бог бережет; главный герой уезжает дожидаться конца света; а настоящий ученый-провидец, Роллинг, объявляет человечество обезьянами, решившими бросить вызов божественной мудрости. Если роман Орловского заканчивается трагедией, через которую автор хочет выразить свое видение огромной величины конфликта между человеком и обществом. То роман Эфера заканчивается банальным, казалось бы, хэппи эндом. Но у Эфера Патриция — тоже метафора. Как комета несет смерть плоти, так и Патриция несет смерть надежде. А в конце шар, без участия своего создателя, уничтожает комету, и Патриция достается Конвэю, а не Роллингу — как символ новой счастливой жизни без бича современного человечества — науки. Очень резко пламенные воинственные речи о уничтожении двух третей русских бунтовщиков, чтобы бабы нарожали новых правильных, православных, сменились мечтами о простом человеческом счастье, любви шикарной блондинки и новом гражданстве — но, неизменно, с ресторанами и благородным общением. Повторяет ли макрокосмос микрокосмос — кому какая разница. Все эти атомы и кометы — не более, чем игра на бильярде. Если у Орловского все персонажи включены в общественную реакцию, то у Эфера жизнь проходит мимо. Хотя герои-англичане, все, как один, победители(в отличии от сами знаете кого). Да, это тоже человеческая трагедия. Но трагедия сравнимая с анекдотом: тебе может еще бабу рыжую да вина красного. Можете, конечно, поразмышлять на досуге о сложных перипетиях человеческих судеб и различиях точек зрения. Но не забывайте, что, несмотря на всю свою откровенность, Эфер упорно стелиться перед англичанами, да так, что привычно французов лишает боевого духа. С такими философами и врагов не надо.