Александр Эртель «Гарденины, их дворня, приверженцы и враги»

Какая коварная книга. Тихой сапой прокрадывается в сознание читающего и, казалось бы, поначалу читаешь с некоторой ленивой скукой и неторопливой истомой, а потом вдруг оказывается, что ты уже весь целиком и полностью в Гарденине и среди дворни и бывших крепостных Гардениных — не то в конюшне помогаешь, не то на полях работаешь. И так потом уже и не можешь (да и не хочешь) вырваться из скромного обаяния этого великолепного романа.

Мы знакомимся с семейством Гардениных примерно в конце 60-х — начале 70-х годов XIX века. Однако знакомство это происходит в самом начале романа накоротке и мы быстро перемещаемся в их родовое имение Гарденино — сами Гарденины нам были нужны только для входа в пространство книги, в эту энергетику постреформенного времени. И почти половину этого неспешного плавного романа почти ничего не происходит и мы просто проникаемся деталями быта и взглядов всей этой усадьбы и жителей близлежащих деревень. И кажется, что, хотя после отмены крепостнических отношений прошло уже с десятилетие, ничего не изменилось ни в деревне, ни в отношениях между управляющими имением людьми и дворней. Те же зуботычины, то же ломание шапок, те же розги за «заслуги».

Однако мало-помалу мы видим, что есть признаки изменений и в сознании отдельных жителей деревни, да и среди дворни и даже в семьях управляющих имением людей проявляются и вольномыслие и вольнословие, и даже непокорность. Однако, честно говоря, даже и не знаешь, как относиться к этим капиталистическим нововведениям — вроде как, с другой стороны, управляющие имением и к деревенским стараются относиться по людски, насколько могут — то скидку делают, то отсрочивают выплату долга, то барскую земельку под покосы дают, то овсом выручают — в долг, конечно, но всё же.

Всё меняется во второй половине романа — в деревню приезжают на лето сами Гарденины и ход событий ускоряется. Тем не менее, в центре романа всё равно не члены семьи Гардениных, а парни из бывших крепостных слуг Гардениных. Тянущиеся к образованию и свободе мысли и слова молодые люди и сами меняются в прогрессивную сторону, и окружающих помаленьку подвигают туда же, смущая при этом старый привычный уклад отношений и в своих родительских семьях.

А в последней четверти романа появляются уже совсем новые стопроцентно капиталистические персонажи — фигуры весьма противоречивые и не особо приятные в своём буквалистском и пунктуальном (практически немецком) следовании интересам господского хозяйства. И меняются и отношения в деревне и с деревенскими, и семьи рушатся, и начинается великое переселение на свободные земли российские — на Амур да в Сибирь — приходит капитализм.

И в эпилоге мы видим уже тех же персонажей, но уже спустя десятилетие, т.е. уже в 80-е годы столетия — кто-то нашёл личное счастье, но кто-то и потерялся в новых временах и в новых отношениях.

Вообще роман очень удачно сопрягается в одно целое с романами Дмитрия Мамина-Сибиряка и Николая Задорнова — примерно об одних и тех же временах, об одних и тех же проблемах и о следствиях из реформ 1861 года.