Фернандо Пессоа «Книга непокоя»

Португальский поэт и эссеист Фернандо Антонио Ногейра Пессоа родился в конце 19 века, писал в начале 20 века, а одно из самых знаменитых его произведений было издано уже много после смерти писателя, во второй половине 20 века.

Парадоксальным образом, но ему как-то удалось почти за сто лет до описать портрет человека уже 21 века, — человека цифровой эпохи, — и уловить это состояние бездействия и тоски, совершенно хаотичный и перепутанный поток мыслей и ощущений, который характеризует современного человека. Пока читал книгу, не покидала мысль, что, живи Пессоа в наше время, то Бернарду Суареш был бы автором (или уже аватаром?) твиттерского аккаунта или телеграм-канала, где так же писал о своих мыслях и вёл это как своего рода психологический дневник. Забавно, что тихий канцелярский служащий из Лиссабона чем-то предвосхитил фрагментарную природу контента из интернета: как общей дискретностью текста, так и ощущением личного дневника, но при этом адресованного «никуда», пустоте.

У Пессоа ведь было более сотни гетеронимов — и каждый был не просто как «псевдоним», а как целостная личность с собственной биографией, стилем письма, философией, даже с отношением к другим гетеронимам. Чем-то это похоже на то, как один человек в Сети может вести личный аккаунт, иметь «рабочий» профиль, а где-то публиковаться анонимно. Примеряя разные маски, мы можем (ну или могли — по крайней мере лет десять-двадцать назад) быть где угодно и кем угодно — но где тогда настоящие мы и где наша идентичность, и не расщепляется ли она? Иногда люди ведь действительно теряются в этой множественности и упускают связь с реальностью. Если в реальной жизни нас связывают социальные роли, ожидания близких, работа, то в цифровом пространстве мы можем конструировать себя с нуля. И каждый из этих образов вроде бы и наш, но при этом они могут сильно отличаться друг от друга, а иногда даже противоречить.

Возможно именно поэтому книга не осталась простым памятником модернизма (как условные «Поминки по Финнегану», интересные разве что литературоведам и фанатам Джойса) и до сих пор «аукается» среди своих читателей и находит новых — но это просто моя гипотеза. Так сказать, часть общего наблюдения.

Сама книга концептуально довольно незамысловатая, и местами мысли героя выглядят довольно наивно (особенно если читатель уже перешагнул подростковый период). Многие отрывки выглядят как заметки, записанные наспех; иногда они даже повторяют друг друга, ходят вокруг одних и тех же мыслей или возвращаются к уже сказанному. Но, пожалуй, именно в этой бесхитростности и есть своя притягательность, и это даже лучше характеризует героя, чем если бы его рассуждения были на порядок уникальнее или революционнее. Он не боится признаться в слабости, в бессилии понять мир или себя самого. Не резонирует ли это с «новой искренностью», на которую сейчас появился запрос у читателя? Вполне может быть.

Тяжело читается, смысла абсолютного никакого не несет, но ради красивого словца попробовать стоит, ну и если кому-то это важно, можно будет козырять в обществе, какой артхаус вы прочитали. От прочтения 99% людей ничего не приобретут, но возможно потеряют (время). В общем очень нишевая вещь.

На роман можно оставить отзыв. На антироман (а перед нами именно это: я этот термин не придумал, погуглите, кому интересно), со всей очевидностью, «антиотзыв». Посему, думаю, простого набора слов, с максимальной частотой появляющихся на страницах этой книги (или возникающих в голове при чтении), — «тоска», «грусть», «усталость», «меланхолия», «нежные грезы», «сокровенная пустота», «одиночество», «никчемность», «бессмысленность», «смутность», «бесформенность», «неопределенность» — будет вполне достаточно. Эта книга обо всём и ни о чём (я склоняюсь к последнему). Большинству, как мне кажется, «не зайдёт» (я из этих).

Кому понравится?

- любителю модернистской литературы (очень условно похоже на Пруста, Джойса, Беккета, Роба-Грийе, Сартра, Камю, «Игру в классики» Кортасара или, скажем, на «Цитадель» Экзюпери)

- исповедующему буддизм Тхеравады (свидетель-очевидец) или индуизм (безмолвный свидетель Пуруша)

- обладающему (или полагающему, что он этим обладает) таким же расщепленным сознанием, которое было у Пессоа (и знающим значение слово «гетероним»)

- и, наконец, обычному любознательному книгоеду, желающему ознакомиться с еще каким-нибудь португальским писателем окромя Сарамаго.

Пара небольших цитат:

«Так я медленно выгуливаю мою сознательную бессознательность по моему стволу дерева обыкновенности. Так я выгуливаю мою судьбу, которая идет вперед, потому что не иду я; мое время, которое течет, потому что не теку я».

«… мы, ростки истины и жизни, пыль, скапливающаяся внутри и снаружи оконных стекол, внуки Судьбы и пасынки Бога, который женился на Вечной Ночи, когда она стала вдовой породившего нас Хаоса».

Сам я затрудняюсь с оценкой этого текста, не буду и пытаться…