Якуб Малецкий «Дрожь»

Иов 2.0

Жизнь так печальна, но все мы ее живем.

Якуб Малецкий одна из самых заметных фигур современной польской литературы, мне повезло познакомиться с ним задолго до номинации на премию Ясная поляна и даже до русского перевода его дебютного романа. Больше четырех лет назад слушала оригинальную аудиокнигу в исполнении Анджея Ференца, но перечитала сейчас свою тогдашнюю рецензию, и восторга от возможности понимать польский с голоса вижу в ней больше, чем рассказа о книге. Так неверно, надо исправить.

Начну с названия. Когда мы говорили о «Dygot» с книжным обозревателем и критиком Кристиной Куплевацкой, она сказала то, с чем не могу не согласиться: по смыслу это скорее соответствует не дрожи, а тряске. В русском дрожь семантически больше связана с неуверенностью и страхом, а пугливыми героев романа никак не назовешь. То. что с ними происходит — именно бесконечное сотрясание-потрясение-тряска, невозможность укорениться в жизни, приспособиться к ней и жить сколько-нибудь спокойно. Судьба трясет их как терьер тряпку или как игрок стаканчик с костями и всякая следующая комбинация в этой игре оказывается хуже предыдущей.

Малецкий делает этой книгой удивительную вещь, выворачивая наизнанку концепцию семейной саги в ее привычном смысле, когда род приходит и род уходит, что-то со всеми этими людьми случается, как-то они переживают трагедии, но есть в их жизни и победы, свершения, поводы для радости. Герои «Дрожи» получают удар за ударом, не имея времени и сил оправиться. Все начинается в тридцатых, когда Янек Левандовский встречает свою Иренку. Лето, дождь. рыжая девчонка лежит в неглубокой луже на краю поля, раскинув руки и ловя губами капли дождя. Он ложится рядом и они остаются вместе до конца жизни.

Только прежде война, чудом избегнутая обоими депортация и служба у немецкой Фрау, которая добра к своими молодым польским работникам, с удовольствием возится с их малышом Казиком, но когда в конце войны фрау отправляется домой на набитой добром телеге,приказав Янеку довезти ее, парень сбегает, бросив ее посреди дороги, а вслед ему несутся проклятия: «Чтоб у вас дьявол родился, а не ребенок!» Иренка беременна вторым, Виктусь рождается альбиносом.

И, вот удивительно, я всю жизнь прожила, порой встречая людей с аномалией пигментации, но до последнего времени не слышала, что молва наделяет их магическими свойствами. Внезапно почти одновременно две книги, где мир ловит героев на предмет отщипнуть от них кусочек по типу «Возьми волосы альбиноса...», вторая «Остров Сахалин» Веркина, если что. Ужасно, особенно учитывая, что волосами далеко не ограничивается. И вот мальчик, которого его отличие без того делает предметом школьной травли, едва не погибает, когда во время череды неурожайных лет, соседи пытаются принести его в жертву. Скажете дикость? Соглашусь. только вот, культуры на нас тонким слоем намазано, поверх темных диких пластов.

Скромница Хелена из соседнего городка, пережив предательство первой любви, обретает счастье с неловким и неуклюжим, но любящим и надежным Бронеком Гельдой, и все у них хорошо, зеленная лавка приносит небольшой доход, жить бы, да жить, но будет свое цыганское проклятье, и единственная дочь Маля станет жертвой огня. Ожоги пощадили лицо девочки, превратив ее тело в оплавленное нечто и лишив надежды на нормальную жизнь. Удивительно ли, что эти двое встретятся и случится чудо взаимной любви которое закончится совсем не чудесно.

И вот мальчик Себа, Себастиан, венец творенья, оправдание мук родителей и дедов-бабок. Собой красавец, сильный, уверенный, никому не даст себя в обиду. Совершенный негодяй. Есть такие парни, только бы с сомнительными дружками мутить нехорошие дела. Удивительно, но все ему сходит с рук. Вот все эти добрые честные любящие люди, бесконечно получавшие от жизни пинки, тычки подзатыльники, а вот он, будем честны, тот еще мерзавчик. Которого, тем не менее, не получается осуждать и ненавидеть.

А закончится все тем же, чем началось семь десятков лет назад. Рыжая девчонка лежит в неглубокой теплой луже на краю поля, раскинув руки и ловя ртом капли дождя, парень ложится рядом. И есть в жизни счастье. Отличная книга, правда.

Несмотря на обещанные в аннотации проклятия и видения реки мертвых, это не фантастика в классическом её понимании, а скорее жестокий реализм, историческая драма, лишь немного приправленная щепоткой мистики.

Послевоенная (2МВ) Польша — тема сложная, но автор сосредотачивается не на политике, спасибо ему большое, а на человеческих отношениях.

А конкретно на отношении большинства к тем, кто в той или иной мере отличается.

Ну например. В середине ХХ века жители польских деревень в большинстве своём не слышали о существовании альбиносов, но зато с легкостью были готовы приписать любые невзгоды ребёнку с необычной внешностью. Мрут куры? Засуха? Неурожай? Во всех бедствиях по мнению соседей был виноват странный и страшненький Виктусь.

В общем и целом идея не нова, да.

Но вот что действительно порадовало, так это слог, которым написана книга. Он немного специфический, не без этого, но крутой!

Что такое семейная сага? Сколько книг нужно, чтобы охватить жизни нескольких поколений? Польский писатель Якуб Малецкий уложился в триста с небольшим страниц, и читатель ничего не потерял. Рядом с головой с риском для жизни пролетели два увесистых тома «Саги о Форсайтах», я продолжу.

Синопсис произведения, который обычно печатают на задней обложке книги, в наше время читать опасно — он или пересказывает половину, а то и весь сюжет, или банален, или банально-пошл, либо обманчив. Рекламная страница «Дрожи» сочетает в себе почти все эти черты, но я прочитал её уже после того, как перевернул последнюю страницу романа.

«Дрожь» — история двух почти непримечательных польских семей. Так я бы мог начать свой синопсис — и тут же обманул бы читателя. Да, семьи эти вполне обычные, но Малецкий сумел сделать их такими живыми, что можно уловить каждое их дыхание — помогло то, что перед нами предстают самые яркие страницы их жизни — те потрясения, которые определяют наш путь и «судьбу». Самое яркое и необычное, что произошло за эти несколько поколений — рождение мальчика-альбиноса. Что это было? Результат проклятия, наложенного на его отца отчаявшейся немкой-беженкой? Перст Всевышнего? Случайная игра генов и мутаций? Было ли это вмешательство потусторонних сил, или же вся магия — это сумма наших предубеждений, культурного багажа и желания объяснить происходящее с нами божественным вмешательством? В жёсткой реалистичной и часто минималистичной манере автор пытается ответить на вечные вопросы — что такое судьба и в чём смысл жизни. Ведь не только все счастливые семьи похожи — похожи вообще все семьи, все люди, и почти каждый увидит в каком-то из героев «Дрожи» если не себя и своих близких, то какие-то их черты, узнает соседа или дальнего родственника, о котором судачат на семейных посиделках. Жизнь героев романа вполне обычна, и поэтому почти пугающе, до дрожи, реальна — все мы на жизненном пути сталкиваемся с большими и малыми радостями, трагедиями, которые просто не могут быть малыми, успехами и неудачами, каждый получает свою малую долю счастья и огромный воз боли и слёз.

Малецкий не пытается создать сложную философскую концепцию, не играет в постмодернизм, он рассказывает очень простую историю, но делает её пронзительной и яркой, а драматическую историю многострадальной Польши в XX-ом веке оставляет фоном жизней. Думается мне, что писатель бы согласился с мыслью Михаила Зощенко: «Жизнь, на мой ничтожный взгляд, устроена проще, обидней и не для интеллигентов». Я — согласен.

Обнаружил это нечто в серии «Великие романы» Вот же составители курят. Неужели, для серии со столь громким названием, не хватило книг проверенных временем, что туда запихнули новодел, пусть и успевший получить какую-то польскую премию.