Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
Наиболее яркий представитель русского dark fantasy – таким принято считать Алексея Провоторова. Писателя, что прославился жутким, в какой-то степени хрестоматийным для жанра «Костяным». Автора, взявшего гран-при «Рукопись года» еще до того, как читатели услышали его имя на «Чертовой Дюжине». Мастера, который победил на этом конкурсе – и надолго ушел в тень. Лишь спустя десяток лет, в текущем году, у него вышел авторский сборник, где кроме страшного «Костяного» есть не менее пугающие рассказы. Но чем они нас пугают? Ведьмами, восставшими мертвецами? Или тем, как их создатель работает с самым сложным, что есть в мрачной литературе – темой пола, возраста и рефлексии?
В рассказах Алексея данные темы выражены сильнее всего. Автор работает с ними, проводя своих героев через множество инициаций. И зачастую использует узнаваемую фигуру воина-странника. Потому знакомые с автором читатели хорошо знают, что чаще всего он рассказывает о скитальцах с мечом. Закономерно, что образ пилигрима в доспехах принято ассоциировать с наиболее удавшимися текстами Провоторова. Однако это не так. В сборнике среди историй о воителях-путниках сильных меньше половины (46%). Поэтому нельзя сказать, что они особо выделяются по качеству. Так что, образ скитальцев у Алексея зачастую универсален, и вписывается в произведение любого качества.
Подавляющее большинство сюжетов о скитальцах с мечом здесь построены на пути к цели (поиске человека, добычи и проч.). Но, несмотря на общий нарратив, у них нет четкой обусловленности финала, который в нашем случае запросто может быть положительным, отрицательным и минорным. Проходя инициацию, герои Провоторова часто обретают желаемое, но утрачивают что-то важное внутри себя. Подобный финал мы часто можем встретить в работах, где мотив протагониста не вполне ясен, и сам он не знает, куда и зачем идет. Что видно по истории «К зверю», где главное лицо – маг, желающий колдовством вернуть голос, чтобы расставить точки над «и» в давно исчерпавших себя отношениях.
Зачастую странники в латах у Провоторова глубоко рефлексируют. Даже направляясь к заветнейшей цели, они часто переосмысливает свои желания. Но, сколь бы сложной или простой не была мотивация, воители всегда что-то или кого-то ищут. Причем, не только взрослые, но и дети. Об этом говорят внушительные цифры: из всего сборника поискам посвящены 74 % рассказов. В их числе наиболее показателен «Сие — тварям», герой которого, ориентируясь по древней карте, буквально ищет край света мира, где живет. И, что характерно, — снова без особой, личной цели.
На поисках держится нарратив почти двух третей от сильнейших историй книги. Они, в свою очередь, часто завязаны на выполнении договора о мене или услуге. Важно, что многие тексты пересекаются. Так, одна треть произведений одновременно повествуют о следовании персонажа к цели и, в то же время, о договоре-мене. Как, например, в «В свое время» — сильнейшей работе сборника, которая показывает всю силу Провоторова-мастера. Разумеется, не без помощи соавтора Е. Ульяничевой.
На примере «Чувства долга» видно, что часто следование за целью имеет форму погони или побега вследствие нарушенного договора. Когда, не сдержав слово, герой хитростью или воровством освобождает себя от обязательств и получает дополнительное время (годы жизни или возможность остаться живым после смертельного удара), что более ярко выражено в вирдовом «Волке, Всаднике и Цветке».
В рассказах с нарушенным договором, как правило, фигурируют ведьмы и колдуны. Где-то, например, действующее лицо уходит от условий сделки, обманув напарника с помощью колдовства. В других сам колдун, согласившийся помочь герою, узнает об обмане со стороны последнего и насылает на него чары, чтобы наказать. Интересно, что злое колдовство исходит только от мужчин или потусторонних сущностей в мужской ипостаси, а не от ведьм. Ни одна из них у Алексея не является злом. Даже в пресловутом «Костяном» колдунья Буга, выполняя роль посредницы между мирами живых и мертвых, оказывает помощь герою Люту в обмен на плату. То же касается вообще всех женщин из других произведений автора, которые не являются колдуньями: они либо положительны, либо нейтральны. Что похоже на мотивы старых сказок, где Яга – весьма условное зло, не вмешивающееся в дела людей.
Нужно признать, что такая роль колдуний выглядит аутентично. Сочинитель «Костяного» осознанно работает с мотивами сказок, порой совмещая образы восточнославянского и западного фольклора. Эти совмещения относятся не только к культурному коду разных народностей, но и, как ни странно, к гендерным ролям. Отделив женщину от негативного контекста, Провоторов делает ее центральным персонажем даже когда повествует о воине-страннике. В отдельных случаях он экспериментирует с возрастом, превращая героиню-воина в ребенка. К примеру, в рассказах «Долли» и «Приблуда», повествующих об одной девушке, героиня оказывается в роли боевого следопыта, что ходит по лесу с призраками, дабы отыскать заблудившихся в чаще людей.
Нужно сказать, работ о детях в сборнике всего лишь 21% Но к ним относятся все психологичные тексты, которых в сборнике всего пара. В связи с чем накладывается подозрение, что автор не может или не хочет написать сильную историю о ребенке без использования психологических тем. К подобным выводам толкает и специфика работы с гендерными образами, о чем сказано выше. Во всех психологичных текстах отсутствуют не то, что взрослые герои – там нет ни одного протагониста-мужчины. Последние только на вторых ролях, как моряки в «Елке». Что, в принципе, касается всех произведений о детях: большая их часть повествует о девочках / девушках (3 из 4) и лишь один – о мальчике (не мужчине) в «Молоке».
Не вдаваясь глубоко в психологическую и половую плоскости, отметим, что образ героя у Провоторова много проще в сюжетном плане. По закону жанра, добрые (или нейтральные) действующие лица не могут иметь большого веса: в хоррор и триллер-историях значимые фигуры, как правило, остаются на стороне зла. Вполне закономерно, что сильные персонажи у Провоторова – темные антагонисты, чьи мотивы не понятны. Их функция – испугать нас неизвестностью и совершить неожиданный поступок. Мотивация же главных действующих лиц в основном достаточно проста, а сложности у «добрых» парней и девушек лишь в том, чтобы осуществить задуманное (например, укрыться от колдуна через побег). Опять же, нарушив слово или освободившись от неволи, когда тебя сковали чары договора.
Причины нарушения слова у протагонистов разные. В рассказе «Ларец», например, один из них действительно совершает преступление. Но в других ситуациях он, обманывая сильную фигуру, совершает благое дело. Например, хитростью собирает души, чтобы вернуть память любимой женщине, как в «Дунге». Часто для этого герою приходится отправиться в путешествие, дабы отыскать заветный предмет, который нужно обменять для нового, уже выгодного себе договора – и, конечно же, сделать все незаметно, скрываясь от погони.
В данной модели жанр вступает в свои полномочия особенно крепко, потому что большинство историй с погоней / побегом у Алексея относится именно к тревожным рассказам. Конечно, не каждый тревожный текст основан на таких «догонялках» (всего лишь 30% от всех с погоней), но четко видна взаимосвязь — работая с нарративом погони, писатель a priori нагнетает крепкий саспенс.
Особенно важно то, что ни одна из тревожных работ не построена на мудреном сюжете (там нет сложных причинно-следственных связей), а твист содержится лишь в одном. То есть, тревожное произведение автор делает простым. Максимум, чем он его может усложнить – это один-два флэшбека или повествование от нескольких лиц. Как говорится, множество деталей – излишни, и не должно быть ничего, кроме жанра.
Однако, сохраняя динамику повествования внутренним напряжением, Алексей не повышает ее по ходу действия. Даже при наличии саспенса, большинство рассказов нельзя назвать жуткими. Вопреки негласному канону dark fantasy, в них нет хоррор-составляющей, а имеющиеся жанровые элементы немного пресноваты. Во многом потому, что кровь и насилие поданы в легком виде. Они вовсе не бросаются в глаза. Из-за чего не ощущается беспросветного ужаса, желанного ценителями мрачной литературы. Закономерно, что ставки конфликта в подобных историях не растут, а драматический накал ослаблен.
Несмотря на простой сюжет и отсутствие хоррор-элементов, крепкие рассказы писателя все же недалеко ушли от канона черного фэнтези. Как минимум потому, что, наряду с минимальным саспенсом, у них выражен свойственный жанру символизм. Сюжетов, где он крепок, в сборнике почти треть. Возможно, именно благодаря таким примерам образ воина-странника и принято ассоциировать у мастера с наиболее удавшимися текстами. Потому что именно за счет яркой символики пилигрима, ищущего заветную цель, в них наиболее полно раскрываются глубинный, психологический слой.
Смотря на образ странника через психологическую призму, создается впечатление, что Провоторов в своих произведениях исследует образ мужчины. Фигура последнего для него будто бы понятна не до конца. Алексей словно желает ее осмыслить, часто ввергая своих героев в рефлексию. Персонаж-мужчина у него выглядит «хорошим парнем», только когда погрузился в себя и ушел от конфликтов окружающего мира. Там же, где погружения в себя нет, мужской персонаж творит волю открыто и всегда – агрессивно (хотя, порой, и не со зла).
Это поведение контрастно с женскими действующими лицами и детьми, которые не рефлексируют и не творят зло, даже будучи ведьмами. В отличие от мужчин, провоцирующих «хорошего парня» войти с ними в конфликт. Как следствие, у протагонистов Алексея не остается выбора: они вынуждены вступить в борьбу с сильной фигурой, совершая путь личностной трансформации. По той же причина он часто ведет их сквозь лес – архетипичный символ преодоления себя. Вполне естественно, что перед встречей с «великим и ужасным» герои заранее устанавливают особые взаимоотношения со спутником – конем, что олицетворяет зрелую маскулинность. Возможно, именно из бессознательного контакта с ней автор черпает образы для своих историй. И, таким образом, неосознанно работает с темами возраста и пола, которые, как мы видим, довольно специфично выражены в его рассказах.
Дисклеймер: текст романа любезно предоставлен издательством.
Издательство АСТ открывает новую серию фэнтези романом «Квендель. Сумрачный лес» немецкой писательницы Каролины Роннефельдт, известной нашему читателю только по паре детских книг. Это начало трилогии о существах, которых аннотация и первые рецензенты наперебой сравнивают с хоббитами, что бросает определённую тень и на само произведение. Ведь зачем нужна «жалкая копия», когда есть «неповторимый оригинал»? Но на самом деле всё намного интереснее, а подобные параллели лишь оказывают книге медвежью услугу.
Автор на первых страницах действительно погружает в быт квенделей, который обманчиво похож на привычные многим будни в Шире. Однако буквально через пару глав сюжет резко берёт крен в сторону мифологии, и из-под пастельной картины начинают проглядывать куда более тёмные цвета. Оказывается, квендели давно живут бок о бок с истончившейся гранью между двумя мирами: своим и потусторонним. Прошли поколения с тех пор, как они последний раз соприкасались, и все настоящие ужасы перешли в разряд страшилок, которыми пугают малышей. Но теперь изнеженному народцу придётся вспомнить, чему посредством обычаев учили их предки. Так сюжет книги перетекает в мрачную сказку о загадочных и зловещих существах, вдохновлённых германским фольклором.
Получается это легко из-за прекрасного стиля: очень образного и красивого, который удачно разбавляется классической немецкой поэзией и собственными стихами. Текст легко погружает в сказочную атмосферу, одинаково передавая завораживающее пасторальные красоты мира квенделей и потустороннюю жуть. При этом Каролина органично ведёт сюжет по нескольким полноценным линиям со множеством героев, в которых вы вряд ли запутаетесь. Повествование непринуждённо порхает из головы одного персонажа в другую, показывая все мысли и чувства квенделей, благодаря чему даже герои второго плана получают свой голос и запоминаются.
Весь роман создаёт ощущение потока: плавного и очень стремительного. Уже буквально после первой вводной сотни страниц события начинают невероятно ускоряться и практически не останавливаются ни на минуты. Нам с героями лишь изредка позволяют отдышаться, не давая почувствовать усталости от произведения. Плотность событий такая, что на последних страницах с удивлением понимаешь — всего прошло полтора дня. Вместе с этим Каролина прекрасно балансирует и в доставляемых книгой эмоциях. На одно чудесное спасение из лап смерти в последний момент приходятся одно душераздирающее событие и пара жутких сцен, когда нет-нет, но мурашки, несмотря на всю сказочность происходящего, начинают бежать по спине.
Более глубоко разбирать произведение сложно из-за лежащих близко к поверхности спойлеров. Для меня главный минус книги — её сравнительно небольшой объём, и что это лишь часть полноценной трилогии с общим сюжетом. Удобнее было бы читать сразу все книги под одной обложкой, а не ждать продолжение, переживая за судьбы героев. Не стоит, по крайней мере в первой части, также искать какого-то второго дна. «Квендель» — больше приключенческая книга, но исполненная настолько мастерски, что будет интересна практически для всех возрастов. Просто более опытные читатели оценят не столько сюжет, сколько прекрасную фактуру романа.
Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются материалы, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, тексты для «Мира фантастики».
Дисклеймер: текст романа любезно предоставлен издательством.
Прокачусь сегодня на тренде и расскажу о драконьих всадниках. Увы и ах, никакой третьей ноги… четвёртого крыла там не будет, а персонажи пытаются тыкать друг в друга только мечами. Ну и, может, немного магией. Скажу больше, «Сквозь кровь и пламя»Райана Кейхилла настолько классическое фэнтези, что главный герой к концу первого тома даже ни разу не оседлает дракона и только однажды увидит вскользь голую гномиху… Зальётся краской и стыдливо потупит взор. Ну а теперь, когда мы обсудили самое важное, давайте перейдём к второстепенной части — собственно книге.
Если оставить шутки, новинка издательства fanzon действительно по тематике перекликается с главным фантастическим бестселлером этого года. В остальном же это олдскульное посттолкинистские фэнтези с тёмным властелином, эльфами, гномами, местной разновидностью орков и, конечно же, драконами. Чтобы весь текст старательно не игнорировать слона в комнате, давайте сразу признаю: по крайней мере, первая книга из цикла «Связанные и сломленные» настолько классическая, что много раз переходит грань вторичности и часами гуляет где-то вдалеке. Здесь и сельский паренёк, который абсолютно случайно ввязывается в события явно не своего уровня. Ни к ночи упомянутые, драконьи всадники, которые теперь уже, похоже, были везде. Абсолютно эльфийские эльфы, гномистые гномы и всё, что ожидаете увидеть в обычном фэнтези. Ну и сам сюжет достаточно предсказуем и просчитывается до конца. Знакомые с «Эрагоном» даже говорили, что во многом произведения перекликаются.
Удивительным образом это книгу не портит. Главное, не ждать от неё разрыва шаблонов. Кейхилл берёт проверенные ингредиенты и соединяет их в правильных пропорциях. Нужно нам размеренно познакомиться с персонажами перед главным поворотом в их жизни? Пожалуйста. Без мотивации непонятно, накой всё это герою? Держите. Нужно становление и обучение? Да, конечно, но давайте на ходу, а то приспешники главного злодея тоже не просто так зарплату получают. Также, где надо у нас плавные и размеренные описания всего и вся а-ля Тэд Уильямс, а в определённые моменты несёмся динамично и с экшеном. И, конечно, ружья! Их мы старательно развешиваем для последующих томов. Благо и героев у нас достаточно. В первой книге центральный один, но понятно, это не надолго.
И вот вроде многие подобные моменты ты видишь, но не перестаёшь увлечённо перелистывать странички, сопереживать героям и ждать следующего сюжетного вот-это-поворота, реагируя на крючки, заботливо раскиданные автором. Потому что написано хорошо, с чувством и щепоткой стиля. Да, ещё немного неопытного, но всё же стиля. Например, закидывать в конец каждой главы пару страничек от лица другого второстепенного героя или злодея, которые либо меняют восприятие только что произошедшего, либо готовят почву к будущим твистам. Простой приём, но работает отлично. Или идя по сюжетной дороге из штампов фэнтези, каждый раз нет-нет да и прятать небольшую фигу в кармане. Дескать хоть и стал ты героем истории, но давай забудем эту тягомотину об избранных — такие сказки для простаков, которых посылают на смерть. Вроде мелочи, но историю освежает, а иной раз и заставляют улыбнуться. Единственная серьёзно раздражающая особенность — давать любому третьестепенному персонажу имя с фамилией, а потом называть его то так, то так. Глоссарий в конце помогает немного, но путаешься регулярно.
При этом первый том до последнего остаётся затравкой для действительно глобальных историй, которые, очевидно, развернутся на страницах последующих куда более объёмных романов. Общее восприятие цикла будет сильно зависеть от того, сможет ли автор как-то так развернуть классические концепции, чтобы действительно удивить читателя. Стандартная борьба козла с бобром ещё подходит для завязки, но дальше хотелось бы всё же чего-то позаковыристей. Стоит ли сейчас начинать погружение в историю? Если вы читаете подряд все фэнтезийные новинки, «Сквозь кровь и пламя» может разочаровать вторичностью. Лучше подождать продолжения, чтобы уже по отзывам на него определиться, есть ли там интересные твисты. Для остальных книга станет отличной лакмусовой бумажкой. Я лично соскучился по такому простому приключенческому фэнтези и проглотил первый том с удовольствием, но любителей чего-то более изощрённого роман вполне может оставить равнодушными.
Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются тексты, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, подкаст о сериале «Светлячок» или большая статья о «Скотте Пилигримме» и рецензия на новый сериал для «Мира фантастики».
Когда-то давно цикл Гжендовича рекламировали, как необычное технофэнтези со скандинавскими мотивами. Есть там пришелец с Земли, который попадает на странную планету со своими законами и правилами. Чем-то даже похоже на «Обитаемый остров» и «Трудно быть богом». Из-за этих дифирамб купил весь цикл, чтобы поддержать необычную новую кровь на отечественном фэнтезийном рынке. Дошли руки, правда, только сейчас… И, скажем так, сравнения с творчеством Стругацких сей опус недостоин.
Имейте в виду — многое в оценке литературы весьма субъективно, но с паном Ярославом мы не поладили практически сразу. На первых же страницах нас встречает прописанный, как в компьютерной игре, брифинг относительно молодого косморазведчика, который по самое «не могу» накачан разными апгрейдами для выполнения опасной миссии по эвакуации исследовательской группы с планеты Мидгард. Уже на этом этапе заявленная фантастика выходит покурить. Её составляющая в романе настолько бедна и малоубедительна, что избавься от неё автор, книга ничего бы не потеряла. Осталось бы фэнтези о попаданце. Ведь по всем параметрам перед нами именно классический попаданец: крутой, технологичный, ироничный, постоянно шпарит отсылочками и скучает по чашке капучино. При этом чем-то неуловимо напоминает Ведьмака, что лишь добавляет ему ещё больший налёт вторичности.
С художественной стороны уровень романа соответствует обозначенной попаданческой планке. На мой взгляд, он весьма специфичен. Не берусь судить, проблема эта в изначальном тексте романа или в переводе, но местами предложения и фразы звучит крайне странно — по-русски так не говорят. Где-то из-за рубленого стиля повествования становится непонятно, о чём идёт речь, а временами начинается жуткий перебор со словами и фразами на других языках без пояснений. Рад, что автор выучил матчасть по стойкам японского фехтования или хорватским ругательствам, но непонятно почему я должен это всё гуглить. Вишенка на торте авторского стиля — своеобразное чувство прекрасного Гжендовича. Говно, блевотина и регулярные сравнения происходящего с полотнами Босха не покидают страницы произведения.
Однако самое любопытное — роман ещё и умудряется быть несбалансированным. Ведь на середине мы узнаем, что у нас есть второй персонаж! К чести автора, часть о принце далёкой империи Амитрая — лучшая во всём романе. Правда, с рядом существенных оговорок. Здесь каждая из трёх глав рассказывает о каком-то важном событии в жизни принца: обучении стратегии через командование маленькими пушными зверьками, постижении премудростям любви и спасении бегством. На фоне скучной серости квеста Ночного странника — всё описано ярко и увлекательно. Однако многое ощущается недостоверным, а правящая династия вообще слишком идеализирована. И с течением времени становится понятно почему. Ведь эти приверженцы культуры индивидуализма выступают против исконного для империи верования в Подземную мать — эдакой ядрёной смеси коммунизма и ислама. Что сразу же оставляет неприятный привкус от чтения. Но главная проблема — сам кусок о принце мал и плохо стыкуется с основной частью, ощущаясь чужеродным как в сюжетном, так и в стилистическом плане.
Окончательно вбила гвоздь в крышку гроба моих взаимоотношений с автором последняя глава, где на страницах появился абсолютно ожидаемый антагонист (или один из антагонистов), а фантастическая составляющая стала чем-то напоминать другое известное произведение польского автора — «Солярис». Увы, как и всё остальное в романе — этот момент выполнен топорно. Учитывая, что даже те, кому понравился цикл, отмечали падение качества к четвёртой книге, на этом я с «Владыкой ледяного сада» и заканчиваю. Ну его к piczku materi.
Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются тексты, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, статьи и рецензии для «Мира фантастики».
— Рабочий файл книги для ознакомления предоставлен издательством. Он абсолютно читаемый, но судить о финальной редактуре по нему нельзя.
— Первую трилогию Куанг я купил, но прочитать не успел, поэтому только видел вдалеке зарево пожаров от священных войн вокруг этих произведений.
Бог разделил людей, лишив народы возможности общаться, за желание уподобиться ему. Этот миф о Вавилоне лежит в основе нового романа Ребекки Куанг. В нём языки стали не просто средством передачи информации, в них появилась сила влиять на физический мир довольно оригинальным образом за счёт «потерянного смысла» при переводе.
Главные герой — сын китаянки и англичанина Робин Свифт попадает из «отсталого» Кантона в прекрасную Британию. Здесь ему предстоит обогатить родным языком Королевский институт перевода в Оксфорде, носящей говорящее на многих уровнях название Вавилон. Дело происходит во времена индустриальной революции, вот только здесь она произошла благодаря магии перевода. Используя серебряную табличку с нужной словесной парой, можно заставить швейный станок работать без ручного труда, повозку ехать быстрее и безопаснее, а пушки стрелять дальше и точнее. Весь мир вертится вокруг практической магии переводов, а она, в свою очередь, сконцентрирована в Британской империи. К сожалению, пары из одних языковых групп в связи со взаимным проникновением культур начинают ослабевать, и для поддержания и развития технологий требуется «свежая кровь». Поэтому в институте появляется всё больше одарённых детей из колоний. Такие студенты — носители совсем других языков и способны помочь империи и дальше сохранять господство на мировой арене. Но за позолотой их нового существования проглядывает холодная сталь тюремной решётки, а закрывать глаза на многие вещи становится с каждым годом всё сложнее.
Лингвоцентричность — главная отличительная черта «Вавилона». Фактически это фэнтези, просто магия здесь необычная и основана на семантических особенностях. Их анализа и обсуждений в романе очень много и читаются они с большим интересом. Какие языки из родственных групп пересекаются между собой, откуда пошли общие слова и какие есть взаимосвязи у, казалось бы, кардинально различающихся между собой языков. В основном, понятное дело, что касается это латыни, греческого, английского в компании с главными европейскими языками и, разумеется, родного для автора китайского. Но объять необъятное Куанг не могла, к тому же такие ограничения понятны и логичны с точки зрения истории.
С помощью этого лингвистического оформления роман поначалу пытается замаскироваться под представителя «большой литературы», но если отбросить это и независимо оценить сюжет со структурой, то перед нами оказывается достаточно типичная жанровая история. По сути, это магическая академия пополам с классической революцией против тирании. Весьма стандартные фэнтезийные тропы. Всё это приправлено рассуждениями о природе жестокости, колониализма, расизма и немного феминизма. Из-за этого «Вавилон» слабо напоминает «Джонатана Стренджа и мистера Норрелла», на которым его периодически сравнивают. Зато тоже весьма известной трилогии о БартимеусеДжонатана Страуда, на мой взгляд, разве что не икается. Причём в плане сюжетной канвы и атмосферы они местами похожи настолько, что впору говорить как минимум об идейном вдохновении.
Персонажи в книге под стать произведениям подобного жанра. Пылкие юноши и девушки с определёнными скелетами в шкафу, которые прилежно учатся и немного развиваются как личности в свободное время. Жаль только, что для большинства национальность становится более значимой отличительной чертой, нежели непосредственно сам характер. А попытка поиграть с оттенками серого у Куанг получилась не до конца, из-за чего практически все белые персонажи в книге сволочи разной степени тяжести.
Несмотря на общую предсказуемость основных сюжетных поворотов и блёклость героев, «Вавилон» хорошо написан и читается бодро. Да, с какими-то темами в нём есть лёгкий перебор, а где-то автор излишне сгустила краски, но это не мешает получать удовольствие от чтения. Тем более, обёртка получилась слишком уж необычная. Главное — не обманываться и не ждать от романа чего-то большего. Это просто хорошая развлекательная литература с глубоко проработанным лингвистическим и художественным бэкграундом. Благодаря чему, оставляет приятное послевкусие даже вопреки некоторым объективным минусам.
Понравился текст? Подписывайтесь на мой канал в Телеграме и группу в ВК. Там появляются тексты, которые по тем или иным причинам нельзя выложить полностью сразу на всех площадках. Например, статьи и рецензии для «Мира фантастики».