Последние иллюстрации к "Барышне-крестьянке" и "Повестям Белкина" — сюита хорошо известной современной художницы Галины Лавренко в отдельном издании.
Впервые сюита была подготовлена в 1998 году к пушкинскому юбилею, а издана в 1999 году в калининградском издательстве "Янтарный сказ" (в те годы — единственно достойное издательство для иллюстрированной литературы). Сама Лавренко пишет, что "это были годы кризиса, депрессии и неуверенности во всём". В общем-то как и Пушкина в 1830 году.
У меня недавнее переиздание от "Вита Новы".
Г.Лавренко (2017)
Библиографическое описание даю по образцу каталога-справочника
Барышня-крестьянка. — СПб.: Вита-Нова, 2017. — 64 с.; 28,5 см.
ЛАВРЕНКО Г. — 31 цв. илл.: 2 илл. на крышках переплёта; фронтиспис; 9 страничных илл.; 16 илл. в тексте; заставки; виньетки.
Сюжетно изображение на обложке (верхней крышке переплёта) с текстом повести не связано. Вроде бы простой портрет барышни с закрытыми глазами. Но это очень напоминает живопись "мирискусников" начала XX века. У К.Сомова много портретов спящих женщин в неестественных позах. Самый знаменитый — "Спящая женщина в синем платье" (см.). По положению фигуры на рисунке Лавренко наиболее близкой будет картина Сомова "Дремлющая дама в чёрном платье". Вот они рядышком — улыбаются во сне одинаково:
Г.Лавренко (2017)К.Сомов (1909)
Ещё от "мирискусников" — любование XVIII веком. Платья на Лизе — не пушкинской поры, а именно что осьмнадцатого века (кроме заключительной сцены). Художница этот анахронизм поясняет, но путано. Понятно только, что это осознанный выбор.
В сопроводительной искусствоведческой статье тоже указывается на сходство с Сомовым ("стилистика пасторали и скрытая чувственность"). Но, пожалуй, всё же слишком разная эстетика и техника у этих художников. Благодушные и цветастые персонажи Лавренко имеют мало общего с резкими и сдержанными по цвету персонажами Сомова. Другое дело, что Лавренко, действительно, хотела сделать отсылку к Серебряному веку, но сделала это прямолинейно — цитатой из Сомова (чтобы никто не сомневался).
Ну а вообще Лавренко — иллюстратор детских книг. Вот потому и получилась самая радостная сюита к "Барышне-крестьянке".
Упоительная жизнь в поместье
Поскольку это "книга художника", то неудивительно, что она открывается длинным рядом вступительных листов с предваряющими иллюстрациями. И эти предваряющие иллюстрации (и немного они забегают дальше в текст) посвящены сельской идиллии.
Лиза Муромская
А вот и результат проживания на деревенском воздухе: свежий розанчик Лиза.
Мисс Жаксон
Основательный портрет мисс Жаксон. Этот второстепенный персонаж очень оживляет повесть.
Пушкин саркастически пишет, что резвость и поминутные проказы Лизы
цитата
приводили в отчаянье ее мадам мисс Жаксон, сорокалетнюю чопорную девицу, которая белилась и сурмила себе брови, два раза в год перечитывала Памелу, получала за то две тысячи рублей, и умирала со скуки в этой варварской России.
У Лавренко, конечно, и эта девица выписана вполне пристойно, без бичующей сатиры.
Лиза Муромская и крепостная девка Настя
Два свежих розанчика.
Забавы Алексея Берестова с крепостными девками
Ага, наконец-то это попало в иллюстрации! Ведь чем Алексей по-настоящему заинтриговал Лизу и натолкнул её на мысль о маскараде?
Рассказ крестьянки Насти:
цитата
— „...Да этакого бешеного я и сроду не видывала. Вздумал он с нами в горелки бегать“.
— „С вами в горелки бегать! Невозможно!“
— „Очень возможно! Да что еще выдумал! Поймает, и ну цаловать!“
— „Воля твоя, Настя, ты врешь“.
— „Воля ваша, не вру. Я насилу от него отделалась. Целый день с нами так и провозился“.
— „Да как же, говорят, он влюблен и ни на кого не смотрит?“
— „Не знаю-с, а на меня так уж слишком смотрел да и на Таню, приказчикову дочь, тоже; да и на Пашу колбинскую, да грех сказать, никого не обидел, такой баловник!“
Встречи Алексея с Лизой-Акулиной
Предсказуемо, но до чего свежий взгляд!
падение Муромского
Мягонько упал на ковёр из листьев. Такое падение не вывело Муромского из умиротворённого настроения.
Завершающую сцену: радость Алексея от узнавания Лизы в своей любимой Акулине художница рисовать не стала.
А мы прощаемся с "Повестями Белкина".
Ув. Ivan Novak выложил в своём ЖЖ очередное зарубежное издание "Повестей Белкина": https://ivannovak10.livejournal.com/18063.... На сей раз книга, изданная в Праге в 1999 г. (на немецком языке почему-то). Иллюстратор — Карел Грушка (чех).
Коротышки — маленькие человечки в трилогии про Незнайку — это тема волнующая и неисчерпаемая. Эльфы, гномы... Дюймовочка, в конце концов. В современной фантастике — это тема ускоренно развивающихся цивилизаций маленьких человечков (запомнились соответсвующие серии из "Симпсонов" и "Футурамы").
Но интересно, что и сказачные, и фантастические маленькие человечки существуют на планете людей, обязательно пересекаясь с ними. А мир Незнайки интересен тем, что обычных людей в нём нет — это автономная земная цивилизация, которая существует то ли перед человечеством, то ли вслед за ним.
Ассоциации с Незнайкой потянулись у меня к самым известным советским маленьким человечкам из рассказа Б.Житкова Как я ловил человечков (1934 г.).
Житков Б. Как я ловил человечков
Рассказ широко известен, в нём есть интрига, в детстве многие его читали. Сюжет такой: мальчик даёт любимой бабушке обещание не трогать искусно сделанную модель корабля. Он очень живо представляет себе маленьких человечков, образующих команду корабля, пытается их подкараулить, конфетки подкладывает... Наконец, не выдерживает, подстраивает так, чтобы отстаться в квартире одному и ломает корабль. Маленьких человечков не обнаруживается.
Все маленькие человечки у Носкович сосредоточились на обложке. Но внутри книжки иллюстрации показывают другую историю. Житков же сделал реалистический очерк. Вот и Носкович всё решает в реалистическом ключе: подробно иллюстрируются действия мальчика и бабушки,
И вот кульминация: пароход сломан. Человечков нет. Скоро вернётся бабушка. В глазах ребёнка — растерянность и страх. Отлично Носкович эмоции передаёт — чувствуется школа.
Концовка расказа
цитата
-Бабушка! — под одеялом шептал я. — Бабушка, миленькая, родненькая, чего я наделал-то!
А бабушка стояла уж надо мной и по голове гладила:
— Да чего ты ревешь, да плачешь-то чего? Родной ты мой, Борюшка! Видишь, как я скоро?
Она еще не видала пароходика.
Всем детям понятно, в кого сейчас превратится любимая ласковая бабушка. Для меня в детстве это была гнетущая концовка.
Разыскивая в Интернете сведения об иллюстрированных изданиях, выходил на сайты с отзывами об этом рассказе. На одном из них мимолётно зацепил взглядом: "мораль в том, что надо держать данное слово". Ну понятно: нельзя вещи без спроса трогать... Подкрепляем гнетущее впечатление от рассказа.
Фантазийным человечкам внутри книги художница уделила всего одну иллюстрацию на полях.
Впрочем, в современном переиздании фантазийные человечки появились на форзацах, что хорошо сбалансировало всю сюиту иллюстраций.
Но всё равно. В такой интерпретации получается унылая история про то, как плохо выдумывать всякую ерунду и портить дорогие вещи. Неужели рассказ Житкова об этом?
В.Рыжов
Следующая — книжка, вышедшая в 1973 году в Красноярском книжном издательстве (https://fantlab.ru/edition186784). Основное место на обложке занимает мальчик.
Художник В.Рыжов. У него тоже крепкая школа, но он тяготел к гротескным иллюстрациям ("12 стульев" рисовал в 1958 году!). Реализм для него был скучноват. Концепцию для иллюстрирования рассказа Житкова он избрал иную, чем Н.Носкович. Он проиллюстрировал фантазийную часть.
Единственное, что общего с Носкович — это то, что опять обложка обманет: внутри рисунки будут про другую линию. У Рыжова на обложке — мальчик, а ему посвящены всего две внутренних иллюстрации (и обе связаны с линией маленьких человечков). И главное — никакой бабушки!
Остальные иллюстрации посвящены маленьким человечкам, жизнь которых отображается очень подробно (по тем предположениям, которые рождаются в фантазиях мальчика).
Это совсем другое прочтение рассказа Житкова. Линия про то, что "нужно слово держать" даже и педагогической ценности не имеет: ни одного ребёнка, который собрался что-то натворить, рассказ не остановил. Наоборот, всем читателям знакомо было только ожидание расплаты — отсюда и тяжёлое впечатление от рассказа. Вот, наверное, художник и решил: в рассказе именно линия детских фантазий представляет ценность, фантазийные образы и надо воскрешать.
Маленькие человечки у Рыжова нарисованы в гротескной манере, чем напоминают коротышек, которых рисовал Е.Мигунов в рассказах о Незнайке.
Молодец художник Рыжов, что целиком посвятил сюиту фантастическим существам. Но всё же явный перекос получился. И даже махровый идеализм — человечки представлены во всех подробностях, а бабушки — символа неотвратимого рока — вообще нет. Некого бояться. Можно разграблять ценное родовое имущество.
Художница Г.Лавренко — из поколения поздне-советских художников. Этим художникам чужды были крайности как реализма, так и окарикатуривания. У Лавренко мягкая манера, роскошные цвета — рисунки как между сном и явью. Лавренко нашла в своей сюите баланс между реалистичным сюжетом про бабушку с мальчиком и фантазийной линией про жизнь маленьких человечков.
Бабушка в этих иллюстрациях — божий одуванчик. Наверное, такая сильно расстроится из-за сломанного кораблика, но не будет наказывать ребёнка. Смягчается суровая назидательность рассказа.
А вот и маленькие человечки, о которых фантазирует мальчик.
Маленькие человечки нарисованы так же, как и люди. То, что это фантазийные персонажи можно понять только из контекста.
В этих милых картинках примирение двух линий в рассказе Житкова.
UPD/18.08.2020: С.Калачёв
Открыл для себя только сейчас изумительный советский журнал "Колобок" (с пластинками). Стильные авангардные иллюстрации. Команда постоянных художников иная, чем в "Весёлых картинках" и "Мурзилке". И вот в июльском номере за 1974 год к "Маленьким человечкам" иллюстрация обожаемого с детства художника С.Калачёва.
облако тэгов
