Серое стальное небо, непрекращающийся дождь, туманы, которые покрывают стылую землю, устрашающие топи и проникают во все щели древнего Баскервиль-холла. И над всем этим- зловещий вой, от которого пробирает дрожь. Как часто воображение рисовало эту картину, когда погружалась в это повествование о старых тайнах и новых преступлениях, коварстве и мести, любви и предательстве.

Я до сих пор люблю «Собаку Баскирвилей». Люблю за то, что перенес Конан Дойл действие из туманного Лондона в не менее туманную и сырую глубинку, за описания этой неспешной и внешне мирной, но наполненной шекспировскими страстями, жизни маленького городка. Люблю за таких колоритных героев: ставшего любимым персонажем анекдотов «идеального» дворецкого Бэрримора и его экзальтированную супругу, за трагическую Лауру Лайонс и за простоватого доктора Мортимера и, конечно, за Стэплтона, который, конечно, злодей, но злодей романтичный.

Кто же, как не романтик, да еще и с буйным воображением, мог додуматься вызвать к жизни древнюю легенду для организации убийства соперника, использовать не яд или наемного убийцу — страх перед таинственным роком в виде гигантской собаки. Всегда поражало , каких же трудов стоило Стэплтону подобное преступление!

Но самое лучшее в романе — это контраст между мистической и таинственной атмосферой и прагматизмом и логикой Холмса. И даже в глубине души жаль, что последнее побеждает, и такая завораживающая тайна на поверку оказывается просто ловкой мистификацией ради денег.

Старый Мозе был обычным человеком...Нет, не правда! Никогда он не был обычным человеком, потому что другие, ««обычные» люди, никогда не признавали его таким же, как они, сторонясь его и называя «неудачником» или «чудаком» за упорное желание жить так, как ему подсказывает совесть.

Жизнь Мозе текла неспешно и скучно, и, казалось бы, его уже ничто не интересует. Его не занимали богатство или карьерный успех, достижения науки и техники, все то, что «обычные» люди соотносят с жизненным успехом. Все, что было нужно Мозе, ушло вместе с его любимой женой и теми маленькими радостями, которые приносит в дом родной человек. Мозе был одинок, одинок абсолютно, и ничто не могло этого изменить.

Это потрясающий рассказ. Он- о настоящих, неподдельных доброте, любви, милосердии и сострадании, которые существуют сами по себе, не прося награды и не ожидая благодарности. Без самолюбования, гордыни или эгоистичных надежд. Просто потому, что они есть в душе, не позволяя жить и поступать иначе, чем следуя совести и справедливости.

Хорошо быть добрым и милосердным к мягкому котенку, милому щенку, к чему-то знакомому и приятному. А попробуйте проявить сострадание к чему-то грязному, дурно пахнущему, вызывающему отвращение и страх. Чуждому и чужому.

С нашей, «обычной» точки зрения Мозе поступил странно, безответственно и легкомысленно. А вдруг этот незнакомец — опасный преступник, скрывающийся от межзвездной полиции? Или беглый каторжник? Диктатор, погубивший миллионы жизней? Маньяк, который приведет на Землю полчища завоевателей? Какое право имел Мозе решать за все Человечество в таком важном вопросе, как встреча с чужим разумом? А вот какое: «Для меня это было просто живое существо, которое очень нуждалось в помощи» — Единственный закон Сострадания, Милосердия и Человечности!

Черт, в одном слове этого рассказа о сострадании, человечности, подлинной доброте и терпимости больше, чем во всех романах, прочитанных мною до этого момента. Все к месту в этой простой и трогательной истории о старом чудаке, который отдал все, что у него есть, ради попавшего в беду незнакомца со звезд. Чем-то она напомнила мне спилберговского «Инопланетянина» — такая же щемящая нежность и немного стыда за то, что в реальной жизни редко следуешь истинным правилам доброты и милосердия: помогай тем, кто нуждается в помощи, и не жди награды и благодарности.

Хотя, как сказать. Награда все же была. Счастье и избавление от одиночества. Лучшая из тех, о которых мог бы мечтать «старый дикарь» Мозе, и мог дать ему звездный странник.

У Брэдбери много таких маленьких шедевров, но этот рассказ — лучший из лучших. Всего лишь несколько страниц. Без многословных описаний, стрельбы или взрывов, ужасов бомбежек, крови и тел погибших. Без воспоминаний героев о днях мира и времени войны, без погружения в боль или страдания, без тягостного ожидания конца. Без всего, с чем связываем понятие «война».

Лишь мирный день из жизни одного уютного дома, где все так удобно и комфортно для его обитателей. «Тик-так, семь часов, семь утра, вставать пора!» А потом — собираться в школу, на работу, заниматься домашними делами. Обычные дела обычного дня, которые происходят под мягкими лучами солнца или ласковыми прикосновениями теплого летнего дождя. Тик-так, просыпайтесь! День так прекрасен, жизнь так чудесна.

Но только нет ответа на этот призыв. Никто не придет посмотреть на падающие искры света, вспыхивающие в завесе летнего дождя. От всей радости и веселья, которые наполняли этот дом, от голосов и смеха, остались только пять теней, застигнутых в последний момент семейного счастья, последняя «фотография» мирной жизни. Все что осталось от чувств, желаний, событий, надежд и любви — пять пятен краски — мужчина, женщина, дети, мяч и тонкий слой древесного угля.

Потрясающий контраст: мирный, ласковый пейзаж только фон для самой страшной трагедии — бессмысленной и беспощадной смерти. Весь рассказ — как то небольшое стихотворение, которое дало ему название: печаль и безнадежность, воплощенные в слова.

Мы так часто говорим об этом рассказе: «Шедевр! Лучший антивоенный рассказ!», что забываем, прежде всего, это — предупреждение, которое не потеряло своей актуальности и сегодня. И, к сожалению, не потеряет еще долгие-долгие годы. С момента его написания мы напридумывали еще бог знает сколько всего, что может подвести последнюю черту. «И Весна встретит новый рассвет, не заметив, что нас уже нет».

Я перечитывала эту книгу десятки раз, хотя с того памятного момента, когда она впервые попала мне в руки, прошло уже лет 40. Все равно, примерно раз в два года, я достают ее вновь. Особенно после читательских неудач, тех скучных, жестоких или просто глупых книг, которые, почему-то, все чаще попадаются в последнее время, завлекая яркими обложками и заманчивыми аннотациями.

Удивительно, но «Остров Сокровищ» всегда жил в моей библиотеке. Это не всегда было одно и тоже издание. Периодически книги исчезали, видимо, найдя более благодарного читателя среди друзей моих детей. Но место пропавших занимали новые, чутко улавливая мое настроение и сиюминутные читательские вкусы, то гордо занимая VIP- места на книжной полке, то прячась за новыми фаворитами.

Но когда надо, книга всегда была под рукой. Чтобы вновь я могла с замиранием сердца вслушиваться в звук шагов одноногого пирата, разворачивать таинственную карту Острова Сокровищ, подслушивать вместе с Джимом разговоры пиратов, красться через джунгли и угонять «Эспаньолу» и — бороться с собой, чтобы не слишком симпатизировать такому обаятельному пирату Силверу.

Наверно, были среди прочитанных книг и более поразившие воображение, и более занимательные, умные и веселые. Но эта — как чистый родник, исток, из которого черпали свои блистательные идеи и фантазии сотни писателей, сценаристов, режиссеров, чтобы создавать для нас полноводную фантазийно-приключенческую реку из книг, фильмов, спектаклей.

И поэтому, когда я вновь открываю эту книгу, мне всегда приятно думать, что одновременно со мной это делают тысячи других, юных и не очень, читателей. Что эту книгу читали и восхищались ею до меня, и будут это делать после меня. Что всегда будет кто-то, у кого пробежит по телу дрожь ожидания приключения, когда вновь прозвучит знаменитое «Пиастры, пиастры...».

«Зачем ты купила эти серьги. ты же не любишь побрякушки?»,- спросила я недавно у своей знакомой, которая в очередной раз мучилась от безденежья. Ответ не порадовал: «Ты что! В отделе у всех есть. Хочешь, чтобы подумали, что я нуждаюсь?».

Это к чему это я? Вспомнился вдруг один из самых сильных социальных романов в истории НФ — «Цивилизация статуса». Это же сколько лет уже прошло с 1960 года, когда великий Шекли живописал эту чудную нашу черту, доставшуюся нам от наших обязьяноподобных предков и с тех пор трепетно сохраняемую: определить свой статус в человеческой стае и ревностно его поддерживать. Эволюция не дала нам ярких перьев, пушистых хвостов или развесистых рогов/ впрочем, последние — у кого как/. И наши мозги тут же изобрели новые способы, чтобы найти себе теплое и сытое место и обзавестись четкими статусными маяками. В одном случае это будут мобильники, квартиры, машины, дорогие побрякушки, в другом — пистолеты и яды, в третьем — униформа и властные полномочия, но, как правило, не образование или мозги.

По Шекли цивилизация преступников — аморальна и жестока с ее убийствами и лозунгом «Выживает сильнейший», но и с виду мирная и благополучная цивилизация обывателей — не менее аморальна и жестока, со своим тотальным контролем за умами граждан и подавлением малейшей инициативы и самостоятельности. На самом деле они мало отличимы по своей сущности: в основе лежит все тоже определение статуса, только немного разными методами.

И таковой будет любая цивилизация, где материальное стало более значимым, чем духовное. Вчитайтесь : как узнаваемы в романе разговоры обывателей о своем статусе и их сытое удовлетворение достигнутым результатом. Прислушайтесь, и Вы услышите эти напевы вокруг Вас на работе, на улице, с экранов телевизоров и со страниц книг. Ну и теперь, после всего сказанного: а Ваш статус какой?

С какой грустью должен взирать на нас с небес Айзек Азимов, видя, как пропали без толку его гениальные пророчества и как мы с редким энтузиазмом реализуем самые мрачные его сценарии. Это я о «Профессии» — настоящей, качественной книге-катастрофе, рассказывающей о том, как погибнет наш с вами мир, подкошенный не ударом из космоса астероида, не войной или коварными пришельцами, а тихо и благостно под приветственные крики сторонников реформ образования. И при этом большинство даже и не заметит, что мира добрых и умных книг, стремлений и открытий больше нет.

Зачем учиться, читать, думать, искать, проводить бессонные ночи в поисках ответа, долго и мучительно овладевать мастерством выбранной профессии, когда все это можно получить просто так — задаром, одним нажатием кнопки на компьютере. Мгновение — и ты специалист, уважаемый человек и не важно, что не ты выбрал свое занятие, важно, что ты органично вписываешься в окружающее общество. Но вместе с муками поиска предназначения, исчезает и творчество, и необходимость/но не способность — это-то у нас не отнять/ думать и стремится к новому и более совершенному. Идеальное общество жрущих, спящих и размножающихся.

И как легко оказалось пойти по этому пути и вот уже необходимость думать самостоятельно заменила способность правильно расставить галочки на ЕГЭ./ Когда я училась в начальной школе у нас в классе висел плакат «Не списывай! Думай самостоятельно!»/. Не успели оглянуться — и наш мир заполонили плохо образованные, но твердо уверенные в своей правоте граждане. Еще немного и саму способность думать будут приравнивать к государственному преступлению.

И все же гуманист и оптимист Азимов оставляет в повести людям шанс в виде изолированных сообществ способных к творчеству, которые героически двигают вперед прогресс, обеспечивая остальным привычный спокойный и незамутненный посторонней мыслью образ жизни. /Но ведь на то он и оптимист, нам может так не повезти/.

Прочитайте эту книгу: в фантастике не так много произведений, которые стали бы настолько актуальны через годы после написания, как полная горькой иронии «Профессия».

P.S. Кстати, первые опыты по непосредственной передаче информации в мозг уже успешно проведены.

Если бы меня попросили назвать идеальную приключенческую книгу, подходящую, как взрослому, так и подростку, «Одиссея капитана Блада» была бы на одном из первых мест.

Что надо, чтобы отправится в захватывающее путешествие по южным странам? Хороший герой — благородный, честный и, что особенно важно — умный и образованный, ну и красивый — какой же еще должен быть пират: либо одноногий либо красавец./Первый колоритнее, но второй — приятней/. Несправедливо обиженный, чтобы каждое женское сердце сжималось от жалости и томления, а слезы сочувствия затмевали глаза. Конечно, влюбленный — как же без этого, и дама сердца должная быть обязательно красива и умна, но чтобы судьба противилась встрече влюбленных до самого финала.

И добавить сюда злодеев и негодяев, но без жестокости и лишней крови, интриги, морские сражения, сокровища, немного политики, романтики морских походов, вольного ветра, тропических ураганов, карибского солнца. Все это перемешать и запустить действие, так, чтобы не было у читателя ни минутки отвлечься. И счастливый финал, но такой, чтобы сбылись все, даже самые тайные и безумные мечтания героя. И вот он — один из лучших пиратских романов, незабываемое приключение, сбывшаяся мечта о дальних странствиях.

Я прочитала роман уже, будучи взрослым человеком, и побудил меня к этому достаточно забавный случай. Преподаватель английского в институте, пытаясь втолковать нам медицинские термины, не уставала повторять: «Кровь — Блад, тупицы, как фамилия капитана Блада!». Заинтриговало тогда, чем это мог заниматься капитан с такой фамилией. И это было такое замечательное открытие: куда только нашего брата- врача судьба не заносила...

Собрались однажды за рюмочкой виски... Нет, виски к тому времени уже закончился. Начнем с начала: однажды, в необозримо далеком будущем, когда уже изобрели Телепорт и Машину времени, собрались за стаканом самогона профессор сверхестественных наук Максвелл, его подружка со своим саблезубым тигром — симпатичным и очень игривым, нервное привидение — склеротик, неандерталец Оп — нецивилизованный, но обаятельный, и великий бард Шекспир и начали травить байки о старых временах, древних народах, тайнах далеких цивилизаций и опасных Чужих, стремящихся похитить загадочную, но должно быть важную для всех ценность.

И из всего этого трепа родилась добрая сказка, временами — смешная, временами — грустная, которую записал для нас Клиффорд Саймак и озаглавил «Заповедник гоблинов».

Он рассказал нам о том, почему маленький народец — феи, гоблины, троли, банши — обижены на нас, людей, почему они не любят старых замков и как им удается варить свой знаменитый эль, в который с дивной избирательностью падают листики и мушки, придавая незабываемый вкус осени и тлена.

Он поведал, почему страшные и опасные Колесники, завоевавшие половину Галактики, мучаются от комплекса неполноценности. И какую тайну хранит умирающая раса и что скрывается в Артефакте, найденном на Земле миллион лет назад с помощью новейшей Машины времени. Не забыл он помянуть о том, писал ли Шекспир свои поэмы, почему не съели соплеменники надоедливого Опа и кто убил двойника нашего профессора.

И, конечно, сказка закончится счастливо — иначе какая же это сказка — древний народ обретет покой, тайны будут разгаданы и дракон найдет новый дом. А привидение и Шекспир станцуют на поляне фей в Заповеднике Гоблинов под звездным куполом.

И была эта сказка столь захватывающая, что ее читают и читают уже целых полвека. Надеюсь, будут читать и дальше...

Если ты живешь на краю вересковой пустоши и твой дом окружают полые холмы, в серых тенях которых прячутся старые сказки, не удивляйся, что однажды дождливой ночью, когда по миру скачет Дикая Охота, к тебе постучится Легенда. Так и произошло с Мэг и Гевином, когда в их дом впервые пришел знаменитый арфист и бард Томас по прозвищу Рифмач, чтобы наполнить их жизнь переживаниями и музыкой.

Короткий роман — четыре рассказа о Рифмаче, четыре баллады о легендарном певце. Первую сложил старик Гевин, связавший с Томасом свою тайную надежду обрести сына. Он поведал, о том, как Рифмач — бродяга и сердцеед -обрел славу и стал властителем людских душ, покорив их своей чарующей музыкой.

Но мало было Томасу земного признания: пел он о нездешнем, о пряном запахе земли, о журчании талой воды, о цвете осенних листьев и завывании зимнего ветра, о Волшебной стране и Бессмертной Королеве. И что же тут удивительного, если однажды эти песни проникли через толщу земли и достигли ушей Великой Волшебницы, и она пожелала к себе певца? И забыл Томас и своих друзей и любимую Элсбет, пойдя за удивительными чудесами Эльфийского царства.

Но мечта обманет Томаса. Об этом вторая баллада, сложенная самим Рифмачом. Волшебная страна оказалась совсем не такой, как пелось в земных песнях. Здесь охотники убивают не дичь, а заблудшие людские души, лишая их покоя и посмертия. Здесь синее пламя скрывает тлен и распад, иллюзии заменяют жизнь, а холодные сердца бессмертных эльфов жаждут отогреться у пламени, сжигающего смертных людей. И пусть колдовская любовь затмит разум, петь будет Томас о земных страстях, возвращая надежду потерянным душам.

Но все заканчивается. Подойдет к концу сладкий плен Томаса, и он вернется в смертный мир. Старая Мэг расскажет, как придет домой Рифмач — потерянный и несчастный, чужой и для Волшебной страны и для мира людей. Его новый дар — предвидение будущего — то ли благо, то ли проклятие. Но музыка, музыка останется с ним. Он будут петь о людях и их чувствах, о Волшебной стране и ее бессмертных, но утративших жизнь, обитателях. И эта музыка снова вознесет Рифмача к вершинам славы, богатству, любви, к новой счастливой жизни с Элсбет.

Ее песня — о последних днях великого барда Томаса, умирающего в славе, в окружении любимых людей. Баллада о расставании и новой надежде. Круг замкнется, и душа музыканта отправится в новый путь в сопровождении своей волшебной возлюбленной. Может, чтобы обрести вечный покой, а может — как душа короля Артура — скитаться до времени в Волшебной стране, чтобы, когда- нибудь, возродиться на Земле новым Великим Музыкантом.

Вот такая история. Четыре рассказа-баллады, наполненные музыкой, стихами, воспоминаниями, чувствами. И почти нет никакого действия. Кто-то скажет — она не о чем. Кто-то — о тех струнах чувств и желаний, мечтаний и фантазий, на которых играет свою музыку сама Жизнь. А Эллен Кашнер просто смогла уловить эту музыку и облечь ее в слова.

Небольшое лирическое отступление, которое, тем не менее, поможет понять суть происходящего.

Любите ли вы песни на иностранных языках? Нет, не на тех, которыми владеете свободно, а на тех, которые знаете едва-едва, несколько десятков слов, не больше, или на тех, слова которых для вас просто набор звуков, мелодичных или режущих слух своей чуждостью? Вы слушаете такие песни без раздражения? Если, да, то продолжим наш разговор.

Я люблю все хорошие песни, на каком бы языке не рассказывал певец свои истории. Сначала ты пытаешься уловить хоть какой-то смысл в звучащих словах, ловишь знакомые сочетания звуков. Твой мозг усиленно работает, пытаясь интерпретировать получаемые данные в знакомые слова и символы, но все его попытки напрасны.

И вот, когда ты уже сдался, что-то щелкает внутри головы. По давно спящим аксонам и синапсам пробегают электрические волны, вызывающие к жизни давно забытые ассоциации и эмоции, и, неожиданно, из глубин мозга всплывает УЗНАВАНИЕ — этот таинственный левиафан ПОНИМАНИЯ. Звуки полузнакомого или вовсе незнакомого языка сливаются со звучащей мелодией, и становится понятен СМЫСЛ, заключенный в этих Иных песнях. Иногда это глубинное понимание даже невозможно выразить словами. Я знаю, я понимаю, я готов петь эту песню вместе с вами....

Путешествие материалиста в страну Зазеркалья

Мир Иных песен — это своеобразное «Зазеркалье» нашего с вами существования. Мы дети мира, где материальное главенствует над духовным. Мы практичны, рациональны, свято верим в нерушимость причинно-следственных связей и всегда знаем, где «черное» и где «белое». Нам исключительно неуютно в мире, где мысль главенствует безраздельно и формирует материальное, лепит материю по своему усмотрению, и творит саму Вселенную. Здесь более сильная мысль и воля творят структуру и наполнение всего мира, а более слабые духовно обитатели просто слепо следуют уготованной им судьбе.

/Думаю в этом месте, кто-то сразу скажет: если так посмотреть, то это никакое не Зазеркалье. В нашем мире все то же самое: сильные мира нашего кроят для слабых судьбу, только действуют при этом более грубыми, материальными средствами. Но чтобы попасть в Зазеркалье, надо сначала посмотреть в Зеркало. Не правда ли?/

И вот я, материалист до мозга костей, неожиданно попадаю в такой мир. Мне чуждо все. Я не знаю его законов, поскольку философию Аристотеля изучала тридцать лет назад, да и то ей был уделен маленький абзац. Я почти не знаю этого языка, сформированного господством мысли над материей. Я теряюсь среди незнакомых слов, фраз, событий, пытаюсь уловить их смысл, а мой мозг рационалиста мучительно ищет знакомые вехи, причины, следствия, чтобы втиснуть получаемую информацию в знакомую и устоявшуюся картину мира. Мне неуютно, некомфортно и хочется вернуться к привычному. В этом месте можно бросить все и закрыть книгу.

Но я люблю песни на незнакомых языках и знаю рецепт их восприятия. В какой-то момент я отключаю свои рациональные мозги, и начинаю воспринимать текст так, как слушаю Иные песни. И это срабатывает: на помощь приходит память, воскрешающая эмоции и ассоциации. И тогда история жизни господина Иеронима Бербелека с ее взлетом, падением и новым взлетом, с его упорным и одиноким «нет» всем сильным, пытающимся перекроить его судьбу, становится почти личной и глубоко разделяемой. И тогда все, что так раздражало — незнакомые законы, понятия и слова — воспринимается гармонично.

Т.е. я хочу сказать, что невозможно вступить в этом мир туристом, который несет с собой шлейф из обыденных забот, устоявшихся понятий и не желания поступиться своими привычками ни на минуту. По этому миру надо путешествовать устремленным исследователем, как по реке или морю, полностью отдаваясь течениям-событиям и воздушным потокам-эмоциям., по волнам узнавания и понимания.

Еще одно лирическое отступление: отголоски Иных песен в закостенелой душе материалиста или зачем все это нужно

Я хочу заметить, что сознательно ничего не пишу о построении сюжета, переводе/хотя труд переводчика в этом случае — героический подвиг, не меньше/, развитии образов героев. Потому что в данном случае это абсолютно бессмысленно. Сухие слова ничего не скажут, не подготовят к восприятию и не ответят на вопрос: читать или не читать. Книга или очень понравится или вызовет полное отторжение. Единственное... Вам нравится Джин Вулф и его «Книга Нового Солнца»? Причем даже не первая часть, а последующие, где эмоциональное важнее рационального? Вы смогли дочитать «И явилось новое Солнце»? Если, да, то вы готовы и к восприятию «Иных песен».

Теперь же я хочу ответить на свой собственный невысказанный вопрос. Зачем это нужно? Зачем придумывать такой сложный мир, наполнять текст непонятными словами, наслаивать уровни значений и скрытых смыслов. Можно ведь просто, ясно, без затей. Линейный сюжет, однозначные герои, динамичные события.

Я отвечаю сама себе, так, как прочувствовала. Все дело в идентификации. В своих и чужих. В нашем сложном мире, где происходит миллионы событий, уже невозможно исходить из крайних определений, деля мир строго на «черный» и «белый». Все усложняется многократно и линейный подход уже не годится. Не достаточно знать всего лишь один язык и утверждать, что он — единственно верно описывает окружающий мир. Без умения слушать, слышать, узнавать и понимать Иные песни уже ничего не получается. Вот такая моя версия зачем и почему нужны нам « Иные песни» Дукая.

Это, оказывается, очень и очень опасно выходить за порог своего дома. Никогда не знаешь, куда уведет тебя тропинка. Свернешь за поворот — а там поджидает тебя целая толпа суровых гномов и один старый маг, которые заморочат тебе голову сокровищами и приключениями и, оглянуться не успеешь, как топаешь, на ночь глядя, к Одинокой горе сражаться с драконом. Еще опаснее это для не ожидающего подвоха читателя: открываешь такую книжку со смешным толстячком на обложке и посмотрите, что из этого получается!

Но все по порядку. «В норе под землей жил хоббит». Ну и что тут особенного, скажете Вы? Миллион сказок начинается с этого самого «жил-был». Тем более, что до поры до времени хоббит Бильбо Бэггинс ничем не выделялся: был он степенным домоседом, как, впрочем, все хоббиты. Но ведь за что-то выбрал его в товарищи знаменитый маг Гэндальф/тот самый, «с чьей нелегкой руки столько смирных ребят и девушек отправились незнамо куда на поиски приключений»/? Наверное, привлек мага наш хоббит тлеющими под безобидной внешностью тихим мужеством и упорством. Смог Маг заглянуть в самую глубину хобббичьей души и затронуть в Бильбо авантюрную струнку, чтобы тот забыл про вкусные завтраки, обеды и ужины, мягкую постель и неспешную жизнь, и отправился с полное опасностей путешествие.

Удивительное приключение, начинающееся, как обычная детская сказка, расширяющее сознание с каждым шагом-страницей. Подумайте, какое волшебство: вместе с хоббитом, гномами и магом открывать целый мир: полный необычных жителей — прекрасных, как эльфы, или опасных, как тролли и орки, со своей историей, песнями, сказками и загадками. Следить, как этот мир расширяется и раздвигает границы за Сумеречный лес и Одинокую гору, дальше, дальше, дальше... И кто же знал, что небольшой эпизод, почти теряющийся на фоне приключения с троллями, пещеры с драконом и Битвы Пяти воинств, вырастет затем в самую великую фэнтезийную историю всех времен и народов!

Опасности дальней дороги пошли на пользу не только Бильбо, который пусть и лишился своей репутации добропорядочного хоббита, но зато приобрел друзей, почувствовал вкус жизни и стал еще больше ценить мир и покой родного дома. Мы же приобрели куда больше — целый Мир, волшебное Среднеземье. И все еще впереди: Братство Кольца, сражения и потери, дружба и любовь, тьма Мордора, слабый огонек надежды и возвращение Великого Короля... Ради этого стоит, согласитесь, выходить за порог.

Бежит дорога все вперед.

Куда она зовет?

Какой готовит поворот?

Какой узор совьет?

Сольются тысячи дорог

В один великий путь.

Начало знаю; а итог —

Узнаю как-нибудь...

Я не просто уважаю, преклоняюсь перед отцами и матерями, которые не отворачиваются от своих больных детей, а продолжают годами, отказывая себе во всем, бороться с судьбой, делая все, чтобы ребенок не чувствовал себя обездоленным. Особенно я уважаю тех, кто не отказывается от больных детей в родильных домах, когда еще не окрепла любовь, и нет истории общей жизни. Борьба этих родителей — тихая и незаметная, часто невидимая посторонними, за закрытыми дверями. И никто не знает, какие сомненья и соблазны их терзают, сколько эти люди проливают слез и сколько бессонных ночей проводят в тягостных раздумьях.

Вот о таких родителях этот рассказ. И неважно, что в нем мы имеем дело с фантастической ситуацией, когда бедный малыш оказывается заброшенным в другое измерение. Суть от этого не меняется. Чете Хорнов, как и миллионам родителей до них, приходится решать — отказаться от всего привычного ради этой маленькой синей пирамидки с тремя глазами, выкинуть ее, как ненужную вещь, согласиться немедленно умертвить, или начать долгий и тяжелый путь, любить, когда нет уже ни сил, ни чувств. Начать путь со слабой надеждой на счастливый исход.

И заслуга Мастера в том, что он показал обратную, обычно скрытую жизнь таких людей: вечные качели от отчаянья к новой надежде. Показал, какие трудности ждут, и сколько сил надо, чтобы выдержать такую жизнь: ловить каждое слово врачей и ученых, не замечать косых взглядов и шепотков за спиной, цепляться даже за самую малую искру надежды, преодолевать страхи. Раз за разом отказываться от соблазна все прекратить единым махом и затем забыть о случившемся, повернуться спиной и уйти, оставив позади это вечно плачущее, уродливое существо. И кульминация, потрясающий конец истории -отречение от всего Человечества — ради ребенка, ради любви, ради сохранения себя самих.

Рассказ глубокий, грустный и жесткий, открывающий самые потаенные мысли, вытаскивающий из души на поверхность самых темных демонов. И думалось в конце истории не о чете Хорнов — они свой выбор сделали, а о тех тысячах и тысячах детей в многочисленных детских домах, о которых говорят, и в интернатах, о которых молчат. Думалось о том, что значит быть родителями, об ответственности, о любви и той плате, которую она может потребовать. И прочитать этот рассказ следует всем, кто только думает о детях: от такого испытания не застрахован никто, и лучше сразу понять, готов ли ты к нему.

Все, кто когда-либо мучился бессонницей от азарта исследования, с нетерпением ожидая утра, чтобы приняться вновь за работу, кто проводил долгие часы в попытке решить задачу, вместо того, чтобы посмотреть ответ в конце учебника — любят «Понедельник».

Его любят все те, кто, не рассчитывая на материальные блага или вознаграждение, принимался за работу из-за жгучего интереса и страстного любопытства, кто замирал от восторга, отыскав, после мучительных и долгих поисков и раздумий, тот единственно правильный ответ, идею, мазок на картине, рифму, слово.

Его любят все те, кого коснулась муза Творчества в любом его проявлении: будь то ученый, отыскивающий путь к новому открытию, кузнец, придумывающий рисунок для будущей ограды парка или повар, открывший для нас новые вкусовые сочетания в оригинальном рецепте.

«Понедельник» — сказка для них и о них. Добрая, ироничная, смешивающая самых разных героев новых и старых сказок и рассказов, объясняющая необъяснимое, и смеющаяся над обыденным. В этом калейдоскопе — Ученый кот соседствует с компьютерами, избушка на курьих ножках — с рассуждениями о телепортации, а чудеса идут бок о бок с наукой.

И здесь все понятно. Но, вот, скажите мне, какими провидцами надо было быть, чтобы написать про эксперимент бюрократа, карьериста и демагога Выбегайло по выведению кадавров? Кадавра полностью неудовлетворенного — вечно ноющего и недовольного, причитающего и больного всеми болезнями мира, кадавра вечно жрущего и пьющего, и кадавра — идеального потребителя, жаждущего всего, до чего может дотянуться? Ведь предупреждали Стругацкие еще пятьдесят лет назад, что из этого получится, но не послушали, и теперь уже каждый может вспомнить свои встречи с потомками этой троицы.

Что делает нас Людьми, объединяет в Человечество, несмотря на цвет кожи, пол, культуру, религию, историю? Есть что-то внутреннее и неуловимое , не передаваемое словами родство, которое, подчас, оказывается похороненным под наслоениями социальных предрассудков, воспитания и штампов поведения.

«Левая рука тьмы» — об этом. О том, что роднит всех людей, как бы они не выглядели, редкая попытка отыскать те неуловимые нити, объединяющие нас в одно целое.

В романе Вы не найдете ярких событий, погонь, перестрелок. События развиваются медленно и спокойно, на фоне блеклых красок Вечной Зимы, с множеством атмосферных описаний природы и быта. Редко можно найти книгу, где был создан столь логичный и этнографически достоверный мир с историей, философией, мифологией. И нужен особый талант, чтобы сделать это отдельными штрихами, не загромождая повествование сотнями страниц описаний.

И этот мир действительно живой. Общество, где исключено главное различие людей — на мужчин и женщин — воссоздано с пугающей достоверностью. Общество странное и, в то же время, — притягательное одной уже той идеей, что каждый может стать одновременно и отцом и матерью, примерить на себя и «женскую» и «мужскую» маску, общество, где из социальной, профессиональной, культурной деятельности исключены внушаемые нам с детства поведенческие штампы пола и где идентификация личности начинается не с «мужчина- женщина», а просто с понятия «человек».

Героев всего два и, на первый взгляд, они так отличны. Дженли Аи — мужчина, посланник всемогущего Галактического Сообщества, для которого давно понятны тайны Пространства и Времени, экономики и технологий. И местный политик Харт рем ир Эстравен, романтик, мечтающий о новых возможностях для своей родины. И вся книга — фактически рассказ о развитии взаимоотношений между этими двумя людьми. От недоверия и предубеждения — к пониманию того, что базовые понятия о верности, любви, чести — едины для всех людей, что различия — лишь социальные и культурные наслоения. Но для понимания героям пришлось выйти из привычной обстановки, остаться наедине друг с другом, когда каждый становится уникальным.

В романе есть два потрясающих момента. Это, конечно, путешествие через ледник. Но есть еще эпизод, даже более эмоциально насыщенный , когда Аи везут в тюрьму в грузовике, набитом людьми. Они мало общаются, отделяясь молчанием, но ночью греют друг друга, помещая самых слабых в центр клубка человеческих тел. Такое молчаливое единение нагих людей, отбросивших все предрассудки и суеверия. Обнаженная Человечность, не знающая расовых, социальных или половых отличий.

И последнее. Это потрясающее название книги: одна фраза из наполненного образами Света, Тьмы, Пространства и Времени стихотворения, которое вспоминает Харт, размышляя о единстве всего живого.

«Свет- рука левая Тьмы,

Тьма- рука правая Света.

Двое — в одном, жизнь и смерть,

И лежат они вместе».

Какой объединяющий все образ: Левая рука Тьмы. Свет.

1988 год . Страна, которой теперь нет, но призрак которой до сих пор преследует всех нас, только вступила в «перестройку» и мы, молодые, романтики последних дней Союза, полны надежд, что вот еще немного и жизнь станет еще прекраснее, еще ярче в свете обещанной свободы и демократии. И только Стругацкие говорили «не о том». О «хирургах» и «терапевтах». И была обида на них: что же Вы о Христе, душе, терпимости, когда вот оно — руки протяни и все станет так, как мечталось.

Какой опыт и знание человеческой натуры надо было иметь, чтобы уже тогда прозреть: пройдет всего несколько лет и многочисленные «хирурги» — реформаторы примутся резать по-живому, оправдывая самые жестокие социальные эксперименты тем, что страна — смертельно больна, что только так, через кровь и слезы можно прийти к лучшему будущему. И мы не вышли протестовать, мы согласились, и из романтиков стали закоренелыми циниками, ведь это так легко, когда кровь и слезы — не твои.

Прошло 20 лет и мы успокоили свою совесть, и теперь уже наши дети, кто тихо в Интернете, кто громко на площадях и акциях, требуют перемен быстрых и радикальных, требуют одним ударом решить все проблемы. Мы вновь не слушаем и не слышим друг друга и готовы нападать на любого, имеющего отличную от нас точку зрения. И «хирурги» вновь готовы предложить нам свои планы и проекты, решающие проблемы радикально и быстро. И снова нет среди нас «терапевтов».

Теперь, после девяностых и нулевых, «Отягощенные Злом» читаются с горьким узнаванием и сомнением. Неужели наши дети сегодня отбросят эту книгу, как устаревшую и скучную, или все же прочтут и захотят сменить «профессию»? Ведь в поликлинику Бога всегда требуется терапевт.

Если бы пришлось составлять список произведений на вечную тему «Хорошо там, где нас нет» «Билет на планету Транай» занял бы первую строчку.

В этом плане, человек никогда не изменится. Все — то ему кажется, что у соседа за забором жизнь лучше, интереснее. Солнце светит там ярче, трава зеленее, девушки красивее, а деньги сами плывут в руки. А здесь, у нас, полный отстой: вечные туманы и дожди, трава пожухлая, бабы страшные и вкалывать приходиться от зари до зари.

Вот и мистеру Гудману так казалось. Это был не совсем рядовой гражданин. Был мистер Гудман прирожденным борцом за справедливость, из тех, про которых шепчутся, что он «в каждую бочку — затычка!» Он так хотел навести порядок в своем маленьком городке: предлагал, разрабатывал планы, устраивал комитеты и общества, но апатичные граждане упорно сводили на нет все его усилия. Так что мистер Гудман однажды сказал: «Плохие вы, уйду я от вас». И ушел, точнее, улетел, на планету Транай.

О-о-о, Транай! Обильный, миролюбивый, процветающий, населенный не святыми, не скептиками, не интеллектуалами. Простыми людьми, достигшими Утопии. Там нет никакого правительства, которое твердит Вам, что и как делать, с кем дружить и кого любить. Там процветает частная инициатива. Хотите стать Верховным Президентом? Пожалуйста! Хотите стать директором корпорации? Да, Бога ради! Понятно, что и девушки на Транае самые красивые и друзья самые верные.

Рай, настоящий рай, этот Транай, думал мистер Гудман. Но и в раю, оказывается, есть свои правила, да еще построже, чем в прочих, менее разрекламированных местах.

Бедный, бедный мистер Гудман. Тяжело обнаружить, что полный света и солнца идеал — всего лишь нарисованная картинка, а потри ее немного — и Утопия оказывается очередным филиалом дома для умалишенных, где все не такое, как кажется.

Хороший рассказ. Актуальный и будет актуальным до тех пор, пока смотрим, как там, у соседа — не зеленей ли трава?- вместо того, чтобы поливать свой собственный газон. Прошелся Мастер со свойственным ему ехидным юмором по столь многим «серьезным» проблемам, что и перечислить невозможно. Упомяну лишь одну: о браке, женщинах и разводах. Эка он, нас, дамы, приложил, расписав стремление к приятной жизни за спиной работящего мужа.

Так что, если бы пришлось составлять список произведений на вечную тему «Где родился, там и пригодился» «Билет на планету Транай» занял бы первую строчку.

Мне всегда очень не нравится, когда кто-то говорит о жестокости животных и маленьких детей. Особенно последних, которые делают то, что нам кажется жестокостью, исключительно инстинктивно, бессознательно: нет у них еще необходимого жизненного и чувственного опыта, чтобы осознанно бить в самое незащищенное место и получать удовольствие от причинения боли другому существу.

А инстинкт требует от них опасаться и защищаться от всего незнакомого и выбивающегося из привычного ряда. Как, к примеру, маленькая землянка Марго с ее непонятной тоской по солнечному свету. Ну, откуда, скажите, было знать юным венерианам, которые в своих маленьких жизнях видели только дождь, что есть на свете мягкий и теплый свет, окрашивающий мир разными цветами, или какой это восторг носиться под голубым небом, купаясь в золоте ясного полдня? Как они, Дети Дождя, могли догадаться о неизбывной тоске, которая должна съедать Дитя Солнца, вынужденного жить под низвергающимися потоками воды и серыми небесами?

Для них Марго — странное, незнакомое, чуждое существо. Инопланетянка, опасная своими непонятными чувствами и мыслями. Вот и защищаются инстинктивно детишки самым доступным им способом от неизвестного, нападая на его носителя, пытаясь изгнать его за пределы своего знакомого и безопасного мирка.

Но вот все меняется. Солнце пробивает тучи, и венериане узнают, что вовсе они не Дети Дождя. Просто их Солнце- драгоценный цветок и цветет он только один часок раз в семь лет. И, оказываются, теперь, когда они сами познали восторг и упоение Светом, боль потери и тоску по ушедшему мигу Счастья, ничем они не отличаются от Марго.

Вот такая история. Не фантастичная, человечная. Не о жестокости. О Взрослении. О первых уроках боли, потери, стыда и раскаяния, из которых потом рождаются милосердие, сострадание и сочувствие. И настоящая Жестокость, если урок усвоен неверно.

» Дайте нам еще Власти, и мы решим все Ваши проблемы», — слышим мы ежедневно от всяческих чиновников и депутатов, оправдывающих свое бездействие и озабоченно перечисляющих, что же им мешает работать.

«Дайте нам еще больше Власти, и Вы будете чувствовать себе в безопасности всегда и везде»,- твердят самые разные правоохранители, объясняя свою неспособность остановить вал преступности.

«Зачем Вам вникать в эти запутанные вопросы управления, мелкие детали снабжения, дайте нам еще немного Власти, и Вы даже не заметите, как все станет намного лучше»,- шепчут голоса многочисленных управленцев. Дайте, дайте нам Власти! — кричат, молят, убеждают....И ведь даем, что тут скажешь.

Вот этим мне всегда будет нравиться «Властелин Колец». Своей актуальностью, несмотря на то, что это — классическое героическое фэнтези с благородными королями, мудрыми волшебниками, немного надменными эльфами и простоватыми умельцами-гномами, добродушными мирными хоббитами и древними сокровищами, с эпическим путешествием ради спасения мира, написанное иногда вычурным «возвышенным» слогом.

Почти вся книга — об испытании Властью. Вот оно — Кольцо Всевластия, призванное отыскать и воедино собрать все остальные, разбросанные по миру, символы Власти. О, конечно, оно сделано врагом для злых дел. Но ведь можно с его помощью собрать армии и покарать Великого Врага и его многочисленных приспешников, созвать соратников, и установить, пусть и путем насилия, тот мир, о котором мечталось...Какой соблазн: стоит только протянуть руку — и не надо будет магу Гэндальфу идти в безнадежный поход, а мудрому Элронду — уходить из любимого Средиземья, Галадриэли — покидать милые сердцу леса Лориэна, Арагорну — вести в бой мертвую армию, Баромиру — отдавать жизнь в далекой от родного Минас-Тирита земле...Можно решить все одним единственным — «Кольцо мое!».

Но раз за разом отказываются герои от такой Власти. Большинство — из страха перед последствиями, перед тем, что не смогут они устоять против соблазна Власти и станут таким же Злом, как то, против которого сражаются всю жизнь. Другим — просто помогает случай, судьба, хотя они бы и сами не против попробовать силы на новом поприще. Но есть всего несколько, их совсем немного, которые отказываются от Власти просто из-за того, что не хотят они властвовать, править, карать и миловать. Фарамир, сущность которого составляют верность и долг, служение, а не правление. И Сэм, незаметный и молчаливый садовник, крепко стоящий на земле, пусть не вылезающий на первый план, но упорно идущий к своей цели. А еще есть Мерри и Пиппин, Гимли и Леголас, которые так привязаны к своим друзьям и Средиземью с его простыми радостями — тенистыми лесами и сверкающими пещерами, зелеными холмами Шира, что и не думают ни о какой власти, пусть даже Великие кольца будут рассыпаны грудами. Герои, без которых ничего бы не получилось.

Кстати, что интересно. Трилогия называется «Властелин Колец». А ведь сам Властелин только редко упоминается, видим мы только его дела: слуг и приспешников, разрушающее действие на людей. Обезличенная абсолютная Власть, даже не имеющая материального облика, но зорко следящая за всем своим Недремлющим кровавым оком.

Вот такая книга о Всевластии. Вечный роман на Вечную тему. По-прежнему актуальный: каждый день кричат, молят, требуют и шепчут тысячи и тысячи голосов: «Власти, Власти, Власти!» И мы ее им над собой даем. Как будто не читали и не перечитывали эту великую книгу. Читали, но все равно, позволяем...

Легко писать хвалебные отзывы, еще легче — ругать. Но очень тяжело написать о том, что действительно затронуло, описать чувства и мысли, поднятые повествованием.

«Хищные вещи века» — повесть обличительная и беспощадная. Беспощадная в той узнаваемости наших общих проблем и личных пороков, которые стали привычными и уже не вызывают былого возмущения и неприятия. Повесть жесткая в высказываниях и непримиримая в предлагаемых рецептах. Но, видимо, это тот самый случай, когда нет оправдания для сладкой лжи, и писатель должен быть по-настоящему тверд — как врач, которому для спасения больного нужно причинить пациенту боль. Не из жестокости, а чтобы пробудить дремлющие защитные силы организма.

Действие происходит в маленьком курортном городке, пресыщенные обитатели которого жаждут все новых и новых развлечений и впечатлений, растрачивая впустую жизни. Когда-то, нищие и угнетаемые, они добились изобилия. Но это оказалось для них страшнее бедности и голода. Люди не выдерживают этого испытания, добровольно и с радостью отказываясь ради праздности от умных книг, овладения мастерством, интересной работы, творчества.

Как узнаваемы все эти девицы, которых ничто не интересует кроме нарядов и ресторанов, прыщавые юнцы, лениво слоняющиеся по улицам, пугающие друг друга в темных развалинах «рыбари», пресыщенные впечатлениями «ловцы адреналина», беспомощные «интелы» и готовые на любую низость чиновники и демагоги. Кажется, что эти образы взяты из наших дней и перенесены во времени на 50 лет назад. Даже новая страшная опасность: технология, позволяющая создавать свои собственные миры, бросить все и реализовывать самые тайные желания, прожить яркую жизнь, о которой мечталось взамен этой — трудной и причиняющей боль — разве не аналог виртуальной реальности, до создания которой сегодня всего лишь шаг?

Повесть-напоминание, повесть-предупреждение: изобилие — не цель, изобилие — средство! Для освобождения от рутины ради творчества, знаний и мастерства. Но так завлекательно пойти по легкой дороге, отдаться на волю теплому и ровному течению довольства, окунуться в поток вечных развлечений и придуманного «счастья» ...не видеть, не замечать, не думать ... не жить.

Что может сделать человек, если на него ополчается сама Вселенная? Когда размеренное и понятное течение жизни вдруг нарушается странными и пугающими событиями. Когда больше нет уверенности, а только страх и пустота?

В такую ситуацию попадают герои повести «За миллиард лет до конца света». Это начинающие ученые и специалисты, которые были увлечены своим делом, не помышляя о глобальном изменении окружающего и, в общем-то, были довольны своей жизнью. Пока на них не обрушивается целый шквал неприятностей, как будто сама Вселенная решает противодействовать их работе и исследованиям. И тогда каждому надо решить, продолжить ли, даже с риском для жизни, следовать по избранному пути, или отступить и жить, как будто ничего и не было. И этот трудный выбор каждый должен сделать сам.

Повесть целиком о выборе. И главное ее достоинство — в отсутствии каких либо однозначных ответов и готовых рецептов. Она заставляет думать и решать каждого. Жизнь слишком многогранна, чтобы выносить окончательный приговор тому или иному поступку человека. И это — не нравственный выбор, а определение жизненной позиции: каждый путь — отказа от мечты и желаний или гордое противодействие судьбе — имеет свои «плюсы» и «минусы».

Но, вот что интересно. Сколь ни были бы красивы слова о «прямых» и «кривых» путях, и в молодости и сейчас, мои собственные симпатии оказались на стороне Малянова. Может потому, что я — потомок выживших в наших бесконечных войнах, революциях и чистках, которые предпочли склониться под ветрами истории, но все же — не сломаться. А может потому, что всегда инстинктивно, на генетическом уровне, знала, что иногда борьба — плохая эволюционная стратегия?

И мне не стыдно за такой выбор. Разменяв шестой десяток, я знаю, что жизнь может скрутить в такой бараний рог, какой не придумает ни один фантаст. И есть такие ситуации и опасности, от которых можно только бежать и прятаться, и это — не будет ни трусостью, ни предательством. И твердо верю, что для живых всегда будут новый день и новые надежды, и возможность изменить свою жизнь, пусть на это и уйдет миллиард лет.

Вместо эпиграфа:

Песня воина скорбна,

Быстро кончится она,

Песнь потерянных друзей,

Поражений и смертей…

Едва ли кого удивишь в наше время очередной историей сироты, который, будучи лишенным родительской любви и защиты, не по своей воле выбирает дорогу в жизни. И, понятно, дорога это будет не обычного крестьянина или мастерового, тихо живущего радостями труда в окружении и любящих родных- кто бы читал про такое! Это будет полное драматизма и опасностей приключение, дорога потерь и скорби, которые выкуют на радость читателя настоящего героя, а точнее это будет букет из тайн, путешествий и, конечно, сражений: крови, боли и страданий.

Сколько было уже этих историй сирот, прошедших путь от безвестности до величия? Правильно, не счесть. Но в отношении этой книги я хочу вспомнить только о двух: о «Саге о Видящих» Робин Хобб и «Хронике убийцы короля» Патрика Ротфусcа.

Я не поклонница обеих циклов, но взяла их, как ярких представителей двух противоположных полюсов. Первый — рассказ о герое, который полон самоуничижения и самокопания. Длинная история горестей, заботливо взращённых и оберегаемых автором. Этакая цепь страданий, неудач, поражений, болезней, ранений, приготовленная для вечного инфантильного подростка.

Второй цикл полон самолюбования и самовлюбленности. Здесь для героя, даже несмотря на испытания, выстлана прямая дорога к славе и признанию. Здесь автор не жалеет для героя талантов, возносящих его к вершинам мастерства и славы. Для него приготовлена не менее длинная цепь из удач, счастливых совпадений, неожиданных подарков судьбы и крепкого здоровья в придачу.

Ни тот, ни другой вариант мне не нравился. А если припомнить еще пару тройку историй фэнтезийных сирот, тот этот сюжет начинал уже пугать. До вот этой книги. Внесла ли она что-то новое в известный сюжет? Нет. Но даже это «Нет» оказалось более значимым, чем все «находки» других авторов.

Начнем с того, что Энтони Райан удалось возродить во мне интерес к фэнтези, как жанру, который практически угас после расхваленного «Обреченного Королевства» Сандерсона. Возродить за счет глубины проработки характеров героев и мира в целом, отсутствия сентиментальности и слезливости, удачного сочетания «фантастичности» и достоверности.

После вечно хныкающего Фитца Хобб или приторно-самовлюбленного Квоута Ротфусса Ваэлин Аль-Сорна воспринимается, более как живой человек, чем фэнтезийный герой. С достоинствами и недостатками, ошибками и сомнениями, победами и поражениями. С окружением из людей, имеющих собственные истории и индивидуальности. С миром — обширным, с историей, уходящей в глубь веков, собственным легендариумом и забытыми тайнами.

Даже значительный объем романа я не могу поставить в этом случае в «минус». Он оправдан, благодаря значительному промежутку времени, который охватывает «Песнь крови». Детство, юность, взросление, война, поиск предназначения и его обретение — целая жизнь, в которую вошли путешествия, открытия, учеба, истории друзей и даже целых стран и народов.

Особо я хочу отметить, что автору удалось почти невозможное: в книге о войне и воинах избежать откровенных, грязных и грубых сцен. О, нет, битвы, кровь, раны, страдания — все это присутствует. Но без смакования подробностей, оставляя ощущение неправильности происходящего и не проходящего сожаления. И одновременно, в книге нет излишней слезливости, рыданий над судьбами героев и уничижительного смакования их бед и несчастий.

Я не хочу сказать, что книга без недостатков. Некоторые сюжетные ходы показались мне искусственными и надуманными. К примеру, ключевой эпизод, когда Ваэлин отправляется за помощью к королю и попадает к нему в зависимость. Тут явная логическая натяжка, как не крути. Все прочие логические нестыковки уже просто объясняются мистической «Песней крови», но в этот раз никакого оправдания нет.

Но это мелочи. Главное в другом. Получилась цельная и динамичная фэнтезийная история, которая, за счет удачно найденного баланса между эмоциями и действием, возродила интерес к старому сюжету о сироте и его превращении в героя, идущего дорогой доблести и испытаний. Наш герой нашел свое призвание и отправляется в одиночное странствие, где-то даже более напоминая теперь Ведьмака Геральда, чем упомянутых выше Фитца или Квоута.

Боюсь я только одного: в последних главах настойчиво зазвучали нотки о потустороннем и мистическом. Не хотелось бы, чтобы вся история пошла по этой тропинке, превратившись в очередную религиозно-мистическую поделку, или вариацию на не менее популярную тему героя-одиночки, крушащего врагов и утверждающего мечом/колдовством волю высших сил.

Трудно писать отзыв на произведение, которое читал практически каждый, и оценки которого практически однозначны. «Яркие герои», «Красив стилистически», ««Глубокий психологизм», «Шедевр». Все так. И потому, разделяя все выше сказанное, остановлюсь на двух моментах, которые оказались мне ближе всего вызвали наибольший эмоциональный отклик.

Группа людей очутилась в непривычных, опасных условиях, в месте, где их огромные знания о полетах среди звезд, высоких технологиях, великих открытиях Человечества, замечательных произведениях искусства, все моральные и этические нормы, выработанные и выстраданные людьми за тысячелетия истории- ничего не значат. Здесь нужны совсем другие навыки, уже прочно забытые Человечеством — как выследить и убить зверя, отыскать еду, спрятаться от непогоды, «почувствовать» приближение опасности. Добыть огонь или сделать оружие. Нужны те самые, древние, «дикие» умения, которые позволяли выживать нашим далеким предкам в самых невероятных условиях. И плюс к этому нужно крепкое здоровье, инстинкт хищника, грубая физическая сила и выносливость.

Сложный выбор стоял перед выжившими путешественниками со звезд, наблюдавшими, как «цивилизованность» уступает «дикости» под напором необходимости выживания. Как становятся чуждыми ценности старшего поколения, уступая другим нормам, продиктованным конкретными условиями и реалиями. Сложно решить, что лучше — сохранить во что бы то ни стало ненужные в настоящий момент знания, традиции и нормы поведения, или, уступив требованиям реальности, позволить молодому поколению создать нечто новое, пусть «дикое» и «нецивилизованное», но позволяющее выжить и закрепиться в негостеприимном мире.

Эта проблема на века. Если вглядеться в нашу с Вами историю за последние 100 лет, то окажется, что решало ее — хорошо или плохо — каждое новое поколение наших соотечественников. Никак не получалось этой стране прожить достаточно долгий период в стабильности, чтобы успеть старшему поколению без коррекции и пересмотров передать свои знания о жизни своим детям. О чем, к примеру, думали русские интеллигенты, пережившие революцию и Гражданскую войну, и вынужденные растить своих детей в новых, абсолютно «диких для них условиях? Им ведь тоже пришлось решать, стоит ли передавать детям свое представление о нравственности и моральных нормах, или промолчать, глядя, как создается новая мораль. А уж про 90-е просто промолчу. Нам еще долго расхлебывать результаты наших тогдашних решений, тоже оправданных необходимостью выживания.

И очень жаль, что в книге эта проблема пройдет только вскользь. Более вопрос, чем ответ, поскольку со спасением отпадет сама необходимость в принятии окончательного решения. А ведь год написания -1988. Совсем немного осталось до времени, когда многим из нас придется каждому для себя решать эту проблему- что отбросить, а что сохранить из прошлого для жизни в новых условиях.

Но это первое из того, о чем мне захотелось сказать. Второе же касается доблестных покорителей пространства, людей будущего, чистых, хороших и...искусственных. Как и во многих вещях Стругацких, показались они мне какими-то инфантильными. Кто-то скажет, невинными. Мне же исследователи неизвестного, покорители новых планет, пришедшие с забывшей бытовые трудности, насилие и войны Земли, больше напоминают подростков — девочек и мальчиков, которым неожиданно попали в руки сложные технологические игрушки. Все остальное — ответственность, мужество, доброта, милосердие, сострадание — лишь заученные когда-то слова, привычные, вроде бы, понятные, но непрочувствованные и не ставшие собственным, внутренним законом. /чего стоит только эпизод с « одуванчиками» и снежной блохой — смесь легкомыслия и наивной глупости, чуть не приведшие к катастрофе/. Видимо и старшие жители Поселка были когда-то такими, пока не оказались в совсем другом, жестоком мире, где пришлось ежеминутно решать и действовать. Как мы, совсем-совсем недавно.

“Крестьянину нужно перевезти через реку волка, козу и капусту. Но лодка такова, что в ней может поместиться только крестьянин, а с ним или один волк, или одна коза, или одна капуста. Но если оставить волка с козой, то волк съест козу, а если оставить козу с капустой, то коза съест капусту. Как перевез свой груз крестьянин?”/Книга 1” труда Е.И. Игнатьева “В царстве смекалки, или Арифметика для всех: Опыт математической хрестоматии: Книга для семьи и школы”,“Задача 52-я. Волк, коза и капуста”/

Знакомая задачка. Говорят, что это самая популярная логическая задачка, одна из первых, над которой ломают голову детки в школе. Представляете, оказывается, она появилась еще в VIII веке. Черт, это сколько же с того времени поколений детей мучилось, пытаясь найти ответ, как всех троих переправить в целости и сохранности! Хотя, может, возили они не коз, волков и капусту, а, к примеру, корову, льва и сено. Или пирата, купца и золото. Или тещу, зятя и бочку с пивом.

Менялись объекты перевозки, в зависимости от времени и места. А задачка жива. И, видимо, жить будет вечно. Классика жанра, так сказать.

Вот с этой самой «классикой» грузоперевозок и сталкиваются незадачливые партнеры Грегор и Арнольд. Как доставить в целости и сохранности из пункта «А» в пункт «Б» пять смагов, пять фиргелей и десять квиллов, если вместе их оставить нельзя ни на минуту? А если в условия задачи добавить не только реку.. Пространство, пространство, конечно же. Так, на чем мы? Ах, да! Если добавить еще изменение гравитации, температуры и влажности, то получится практически неразрешимая головоломка: условия задачки меняются чуть ли не каждую минуту, «объекты» то увеличиваются в объеме, то сжимаются до микроскопических размеров, то обрастают шерстью, то начинают бешено плодиться, то заболевают неизвестной хворью. И как тут быть, если нет однозначно верного и логичного решения у этой безумной головоломки? Какая уж тут логика! Надо крутиться, выворачиваться и хитрить — Бог с ней, с прибылью, живым бы остаться!

Рассказ озорной и ехидный, по праву занявший свое место в «золотом фонде» фантастики. Классический. Так и представляешь, что в учебнике будущего появится: “Транспортной компании нужно перевезти с планеты на планету в одном корабле смага, фиргеля и квилла. Гравитацию, температуру, влажность менять нельзя. Как перевез свой груз подрядчик? /Книга 1” Межгалактического сборника головоломок для кислорододышащих, имеющих материальную форму и голову, Задача 52-я. «Смаг, фиргель и квилл”/

Есть тема, которую в последнее время принято практически избегать. Ну, или, по крайней мере, говорить о ней округлыми и ничего не значащими фразами. А то, вдруг, невзначай, оскорбишь «чувства верующих». Тем более, что верующих сейчас сколько угодно, и верят они в такую массу, порой взаимоисключающих, вещей, что о чем бы не помянул, рискуешь оскорбить эти самые чувства. Что не скажи, кто-то все равно будет недоволен. Лучше, вообще, держаться от нее подальше. Эта тема, как Вы уже догадались, Вера и Религия.

Сэр Терри отчаянно смелый человек, если решил посвятить этому отдельную книгу. Хотя, как, рассказывая о самых разных сторонах нашей с Вами жизни, не упомянуть об этом, просто не понятно.

Плоский Мир, как Вы помните, место выдающееся, поскольку здесь обитают все, все, все. Самые разные все, рожденные самой богатой фантазией писателей и читателей за века самого разнообразного творчества. А рождала людская фантазия не только гоблинов и троллей, героев и тиранов, но и Богов, Самых разных, на все случаи жизни. А случаев, как говорит нам жизненный опыт, превеликое множество.

Вот так из случая родился в одной провинциальной стране Плоского мира бог Ом. Сначала маленький и слабый, но быстро продвинувшийся в Великие, благодаря искренней Вере. Так и почивал он лаврах, пока не наступил неожиданный крах его карьеры. Нет, его не забыли: каждый день в храмах возносят молитвы, во славу его завоевывают целые страны, стоны и мольбы еретиков оглашают подземные казематы. Только верующих в него практически не осталось: все поглотили ритуалы, традиции, догматы. Остался один, самый последний, верующий не из страха, не по привычке... Просто верующий.

Это очень поучительная книга. С мягким юмором, когда достается всем: истово верующим и твердокаменным атеистам, философам и теоретикам всех мастей, политикам и военным, ученым и полным неучам. Это очень беспощадная книга, обнажающая самые потаенные людские мысли, те, которые они прячут даже от самих себя. Это очень грустная книга, рассказывающая о человеческой природе даже больше, чем хотелось бы узнать.

О чем она собственно? О религии? Наверное, так может показаться с первого взгляда. Она о Вере. Неважно какой: в Создателя, в науку, в политику, в себя самих. О том, что значит настоящая Вера, и когда и почему она умирает и утрачивает смысл, превращаясь в набор привычных ритуалов и зазубренных бездумно слов. А еще она о рождении Фанатизма.

Было жутко до дрожи, когда за мягкими шутками обнаруживались вполне узнаваемые картины. Вот философ, готовый «подвести базу» под любое учение, или его ученик-изобретатель, бездумно выпускающий джина «гонки вооружений». Или фанатик, готовый принести в жертву ради своей идеи невинного человека. Или Ворбис, верующий только в собственную правоту и творящий настоящее Зло, превращая окружающих в свое подобие. И над этим всем повисающий вечный вопрос: Неужели Ты действительно, не знаешь, ради чего все это? Т.е. Все — Мир, Жизнь, Смерть, Боги, Восходы и Закаты, и даже маленькие черепашки и полубезумные философы? Неужели даже не догадываешься? Что же может сгодится такой ответ сэра Терри: «Я вновь и вновь возвращаюсь к одной и той же мысли: мы живем в невероятном, фантастическом мире, хотя и не осознаем этого». Вот в это: что мир невероятен, удивителен, великолепен и в нем возможно ВСЕ, я верю твердо. И не так уж важно, как он возник: в акте Творения, пламени Сверхновой или в результате немыслимого стечения обстоятельств. Главное, что он есть.

Было это всего лишь несколько дней назад, когда в каждом, даже самом заштатном населенном пункте нашей страны, в соответствии с ежегодным планом мероприятий чиновники всех рангов излечиваются от избирательной амнезии и вспоминают о еще оставшихся стариках, которые столь многим пожертвовали ради Победы. И начинается: возлагают венки, зажигают Вечные Огни, открывают памятники и дарят ветеранам подарки, чтобы через несколько дней благополучно забыть о них еще на один год.

Вот в один из таких дней в нашем городе открывали Аллею Героев. Торжественно, с духовым оркестром, с парадными ротами, стихами от юных патриотов и речами от чиновников, стариками — почетными гостями праздника. И как-то выпадало из всех речей, что в списке героев на этой Аллее только половина получила высокое звание в годы Великой Отечественной войны, а остальными были те, кто получил Героя за участие в многочисленных, известных и неизвестных, конфликтах нашего времени. И уж совсем незаметной была сплоченная группа ветеранов этих самых конфликтов, с немногочисленными боевыми наградами, стоящая в самом отдалении. Они стояли молча, сжимая букеты гвоздик, ожидая своей — самой последней после чиновников -очереди пройти к плитам с именами их товарищей и друзей. И стена между яркими красками очередного дежурного мероприятия и этой молчаливой, но полной достоинства, группой была почти материальной, что казалось ее можно потрогать рукой.

Вот об этом вспомнилось, когда я читала «Бесконечную войну». Можно миллион раз говорить о войне или мире, но, как правило, за всеми этими разговорами теряется главное — люди. Те, которые оказываются на войне, умирают или возвращаются живыми. И те, кто остается в безопасности. И какая бы ни была война, она все равно разделит людей на тех, кто был там и кто не был.

Герой романа Манделла, как и миллионы и миллионы в нашей истории, не хотел становиться солдатом. Он хотел стать физиком или преподавать в школе, как все — завести семью, а потом внуков. Но его страна решила, что он должен стать солдатом и отправила его на войну с тельцианами, о которых никто ничего не знает, да и знать, в сущности, не желает.

Главное для политиков и генералов — сам процесс, позволяющих прикрывать личные цели и обладать еще большей властью. И никому из них нет дела до простых солдат, для которых жизнь превращается в череду изнурительных тренировок, бессмысленных и беспощадных боев, телесных страданий от ран и душевных от потерь друзей.

Но самое страшное, как постепенно отдаляются солдаты от мирной жизни, как она становится для них чужой и непонятной. Холдеман один из немногих, кто затронул эту тему, которую стыдливо обходят другие авторы об армии, рассказал о той стене, которую я смогла увидеть краешком глаза на очередном громком празднике.

Оказывается, мирная жизнь течет своим чередом, делаются открытия, появляются новые технологии, проводятся социальные эксперименты — все это бурлит и движется вперед, пока солдаты убивают, умирают, добиваются победы или терпят поражение. Все идет само собой, и нет места для ветеранов в изменившемся мире, остается только снова и снова отправляться на войну.

Но еще более страшно наблюдать, как изменяется отношение общества, тех самых мирных жителей, прикрываясь интересами которых политики затевают очередную войну. От восторга перед героями, через равнодушие, к полному неприятию, желанию убрать их подальше с глаз долой, как ненужное напоминание о свершенных когда-то ошибках.

Бесконечная война, длящаяся почти тысячу лет. Нет, в истории Человечества, она длится много-много больше. И еще будет длиться. Будут умирать солдаты, будут возвращаться с войны ветераны, и будет существовать незримая стена между ними и остальными людьми, когда почти незаметная, а когда почти осязаемая — в зависимости от здоровья общества. И так будет продолжаться до тех пор, пока не научимся понимать друг друга.

«Двадцатый век. Темп ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Содержание. Экстракт. Не размазывать. Скорее к развязке!.. Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной передачи». Ирония судьбы — эту цитату из «451 градус по Фаренгейту» я нашла по поиску «Краткое содержание произведений»...

Трудно, ох, как трудно, быть пророком. Писал Брэдбери свое предупреждение, когда отблески гигантских костров из самых великих из написанных людьми книг еще можно было заметить на горизонте, когда понимание того, что рукописи горят, да еще как, впечаталось в память целого поколения. Как и страх того, что мысли, чувства, боль, размышления мудрецов и прозрения поэтов, все выстраданные идеи о добром и вечном, все предупреждения о бедах и коварстве, могут просто перестать быть, превратившись в мгновенно исчезающие свет и тепло с какой-то там температурой по Кельвину, Фаренгейту или Цельсию.

Вот и выплеснул Мастер свою тревогу, весь страх того, что наступающее будущее с его крикливой рекламой, отупляющими сериалами, глянцевыми журналами, ускоряющимся ритмом жизни и властью денег превратят всех в единую серую, одноликую и сплоченную массу. «Книга — это заряженное ружье в доме у соседа. Сжечь её. Разрядить ружье. Надо обуздать человеческий разум. Почем знать, кто завтра станет мишенью для начитанного человека».

Но что такое костер из книг? Средневековье, варварство... Опасная игра с огнем, который может неожиданно полыхнуть ненужным социальным пожаром. Зачем кого-то преследовать, что-то жечь, когда наш высокотехнологичный век изобрел более изощренные и не менее действенные методы управления умами? Чуть подправить школьную программу, изменить систему оценки знаний, сместить акценты в учебниках, прорекламировать одно и умолчать о другом, это объявить модным и суперсовременным, а другое — замшелым и устаревшим достоянием «лохов» и «лузеров». Не надо жечь и плодить мучеников, если есть возможность манипулировать, ведь книга умирает не тогда, когда в огне сгорают ее страницы, а когда ее забывают читатели.

Великая в своей простоте и доступности технология создания усредненного и управляемого «читателя»: совсем немного времени и вместо вдумчивого чтения — краткий пересказ, вместо зовущих к знаниям, открытиям и размышлениям книг — бесконечные, без полутонов и скрытых смыслов, игры слов и намеков, создающие иллюзию реальной жизни и убивающие воображение, но модные и популярные, заполонившие полки книжных магазинов, саги. Не надо уничтожать КНИГИ, надо просто подождать, когда их перестанут понимать, а потом и читать.

«Пусть все люди станут похожи друг на друга, как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют свое ничтожество». Страшное пророчество, почти сбывшееся... Почти. Но не все еще потеряно: мы-то читаем, мы помним — «451 градус по Фаренгейту».

Любите играть? Вот это — настоящая Игра, с множеством фигур и запутанными правилами, с Кукловодами, сокрытыми за пеленой интриг, заговоров и намеков, но которые чутко реагируют на любое движение партнеров, иногда деликатно, иногда грубо касаясь своих марионеток, заставляя их любить, страдать, предавать, жить и умирать.

Вот чем меня привлекла «Игра престолов», и что заставило читать все эти объемные тома «Песни Льда и Пламени». Возьмем хотя бы игровое поле. Для этого у нас целый Мир Вестероса с его странной сменой времен года, ощущением надвигающейся беды, печальными лицами, смотрящими из глубины стволов деревьев, зловещими сумерками, с которыми сливаются бледные мертвецы с синими глазами, гигантской ледяной Стеной, отделяющей мир мрака и холода от мира людей, с забытыми легендами и сказочными драконами. Мир предательства, нарушенных обещаний и пустых клятв, за которые все же придется расплачиваться. Мир настолько обширный, что можно до бесконечности вести позиционную войну, ускользая и скрываясь, копя силы и тайно готовя решающий удар, запутав противника ложными ходами и сложными комбинациями.

Но перейдем к фигурам. Здесь никто не может сказать, какая из них главная, а какая проходная. Возьмем хотя бы семью Старков. Каждый, на первый взгляд, достоин стать Главной фигурой. Хотя бы Нэд Старк — чем не образец благородства и чести, претендент на место Светлого Короля? Или любой из Ланестеров с их коварством и цинизмом. Чем не Черные Королевы и Короли? А ведь еще Таргариены, Баратионы и отдельные фигуры, такие, как Мизинец — темные лошадки. Такое разнообразие, такой выбор героев! Выбирайте любого на свой вкус и болейте за него!

Только не промахнитесь со стороной. Правило в этой Игре только одно — нет никаких правил. И вот уже неведомые Игроки жертвуют казавшимися центральными фигурами: один за другим сходят с доски и король Роберт, и благородный Нэд Старк, и последний наследник из рода Таргариенов. А на смену им выходят другие, казавшиеся незаметными: Станис Баратион, Робб Старк, принцесса Дейнерис, Тирион и его брат Джейме. Старые фигуры покидают игровое поле, новые фигуры, иногда из дальних запасников действия, вводятся в действие и сказать, куда повернет сюжет практически невозможно.

Вот этим — напряжением Игры, когда нельзя даже предположить дальнейшие действия неведомых Кукловодов, «затянула» эта книга. Переплетением реальности и фантазии, достоверностью созданного мира, бурей Меча и легким, почти неуловимым, присутствием Магии.

Ну, что же? Фигуры представлены и заняли свои позиции. Игровое поле готово. Игра началась, самая увлекательная и опасная в мире — Игра тщеславия, вероломства и славы, Игра престолов!

Благодаря этой книге я, наверное, буду всегда испытывать восхищение перед временем викторианской Англии — немного чопорным, но таком притягательным, когда по туманным улицам Лондона прогуливались изящные и немногословные джентльмены и обаятельные леди. А в темных переулках английской столицы, за высокими коваными оградами замков и окнами маленьких квартирок таились мрачные тайны и совершались самые страшные преступления, разгадать которые мог только непревзойденный ум великого Шерлока Холмса.

И даже если бы не было занимательного сюжета, впечатляющих описаний жизни туманного Лондона, «Этюд в багровых тонах» был бы уже примечателен первой встречей с этими двумя героями — великим сыщиком Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном, само существование которых изменило навсегда детективный жанр. А сколько про них написано книг, снято фильмов, нарисовано комиксов, придумано анекдотов! Господи, да само имя Холмса — уже нарицательное, известное даже тем, кто в жизни не брал в руки ни единой книги!

И этот роман — один из лучших образцов классического детектива, написанный ярким, образным языком. Как легко, читая эти страницы, представить себя участником расследования таинственных убийств, вместе с Ватсоном слушать рассказ о методе Холмса, и -редкий случай -сочувствовать преступнику, оказавшемуся просто несчастным, потерявшим веру в людскую справедливость человеком, на долю которого выпали большие страдания и испытания. Переживать вместе с ним гибель любимых людей и тайно радоваться настигшему злодеев воздаянию.

Я вновь открываю эту книгу и оказываюсь на палубе «Дункана». Ветер наполняет паруса и еще минута — и матросы вытащат на доски акулу, в брюхе которой найдут бутылку с таинственной запиской. И еще несколько страниц — появятся они — дети капитана Гранта, и благородный лорд Гленарван примет решение отправиться в самое странное свадебное путешествие.

Снова и снова — ожидание приключения в славной компании благородных и чистых душой людей: мужественными и благородными Гленарваном и майором Мак-Наббсом, смелой и решительной леди Элен, юными и пытливыми Грантами, идеалом девичьих грез — капитаном Манглсом, и, конечно, с милым, рассеянным и влюбленным в науку Паганелем. Чтобы, следуя туманным указаниям полустертой записки, строго придерживаясь 37-параллели, пересечь континенты и океаны, преодолеть неисчислимые опасности в виде стихийных бедствий, людоедов, пиратов и прочих бандитов, попутно узнавая о странах, народах, необычных животных и растениях.

Сколько часов было проведено у школьного географического атласа в поисках названий и примет, о которых прочитано в романе, сколько проштудировано книг и статей с рассказами об этих дальних и таинственных странах./И сколько игрушечных лошадок были названы Тауками!/ И пусть теперь ты знаешь, что кондор не может поднять человека в небо, на ореховом дереве вряд ли можно развести костер, а вежливый Айртон — коварный бандит и предатель, решивший погубить экспедицию, все равно, будет интересно. И тайна исчезновения капитана Гранта и его записки будет держать в напряжении до самого конца — уж такую власть над воображением и памятью имеют эти первые в нашей жизни книги.

И когда вечером я выхожу на Набережную, чтобы полюбоваться на проплывающие мимо меня яхты, неспешно курсирующие в закатных лучах по Амурскому заливу, я со 100-процентной уверенностью знаю, что одна из них обязательно будет «Дункан».

Все врут легенды о благородных рыцарях и сказки о принцах на белых конях — все эти истории, ввергающие в мечтательное настроение легионы девиц. Как оно там грезилось, в сумерках, глядя на восходящую луну и мерцающие звезды, когда была перевернута последняя страница очередной волшебной истории? Ах, скоро на горизонте появится мой Герой, ослепительно прекрасный, играющий железной мускулатурой и одновременно стройный и элегантный, остроумный и поражающий блестящим интеллектом. Он избавит меня от драконовской семейной опеки и умчит на обязательно белом коне/ мерседесе в свой замечательный замок/коттедж/ квартиру в престижном районе, где мы будем жить счастливо, безбедно и бесконечно долго, не зная печалей и забот.

И ведь ослепленным любовью глазам все так и видится поначалу, пока время не рассеивает колдовство. И вот перед уставшим взором предстает тщательно скрываемая от себя самой правда: этот лысеющий, c дряблым пивным животиком и вечно озабоченным лицом мужчина никак не тянет на прекрасного принца, двухкомнатная двушка — на полный богатств замок, а старенькая, подержанная иномарка — не то, что на «белого коня», даже на захудалую клячу.

Как то так уж принято считать, что всякие жизненные соблазны и кризисы раннего, среднего или позднего возрастов, посещают исключительно представителей мужской части населения. Женская же часть, свив гнездышко и заведя в нем птенчиков, продолжает всю жизнь радостно щебетать/кудахтать от переполняющего ее восторга от выпавшего в жизни жребия.

Так вот, и для нас рано или поздно наступает момент, когда в голову начинают лезть всякие крамольные мысли. Типа: нынешняя твоя жизнь та ли, о которой мечталось под тлетворным влиянием волшебных сказок о принцах и рыцарях. И не было ли самой большой твоей ошибкой кидаться в объятия этого «принца», ведь были же другие, не менее привлекательные варианты. А потом следом прокрадывается мыслишка: были же и другие мечты, не связанные со строительством гнезда и утиранием детских соплей. Ведь считали же тебя подающей надежды профессионалом, способной достичь признания коллег, достаточно высоких должностей или положения.

А тут еще на горизонте замаячит соблазнитель- невероятно прекрасный Черный Дракон- поманит свободой от рутины и обыденности, начнет нашептывать о том, что все от чего отказалась, все полузабытые желания и устремления, еще не поздно осуществить. Надо только отказаться от этой скучной, однообразной, серой жизни, рвануть с ним в небеса, и все о чем мечталось, по чем истосковалась душа — осуществиться!

И нет тут советчика. Свобода, полет, власть над свой судьбой и желаниями...Или лишенная романтизма, довольно скучная и полная тягот жизнь в компании с Совсем не прекрасным принцем в совсем не волшебном Замке и с Совсем не белым конем на дворе.

Если вы подумали, что я о личном/хотя и без этого не обошлось/, то оказались неправы. Все, что я написала, напрямую касается этого небольшого романа, где волшебное почти реально, практически — обыденно. Пусть здесь и действуют принцы, короли, гномы, вампиры, драконы и колдуны, гремят войны между Добром и Злом за обладание сказочным артефактом. Суть не в этом: все сведется к вполне реалистичным отношениям между людьми, знакомым мыслям, сомнениям, соблазнам и выборам.

Просто это еще одна, и, несмотря на некоторую мрачность, очень романтическая история об обычной человеческой Любви. Такой, которая превращает усталого и побитого жизнью мужичка в Героя, позволяя рассмотреть за пивным животиком и напускной веселостью тихое мужество, стойкость, острый ум и безграничную преданность. Такой, которая долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается.., позволяя выстоять даже тогда, когда изменила Вера и оставила Надежда.

И последнее. Может, кого испугала описанная «женственность» романа. Поверьте «мужского» в нем не меньше- о мужестве, верности и опять же Любви, Просто первое мне оказалось по понятным причинам несколько ближе.

Реальность — хрупкая картинка, созданная нашими чувствами, памятью, опытом и воображением. Наш мир, знакомый и состоящий из миллиона мелочей, которые фиксируются где-то на задворках сознания и выдаются по первому требованию.

Наш герой — Марвин Флинн, обычный житель обычного городка, лежащего «в духовном и эмоциональном отношении в целом столетии от ближайшего крупного населенного пункта», очень любил путешествовать. Нет, он, конечно, старался примириться со своим положением в обществе и заниматься своим делом. Но ему хотелось путешествовать по — настоящему — побывать на других планетах и звездах. Мечта звала Флинна и мечта ввергла его в неприятности, заставив воспользоваться Обменом разумов.

Нет, конечно, в какой-то мере мечта сбылась. Но не так, как хотелось, Наверно надо было Флинну быть поосторожнее со своими желаниями. Но ничего не попишешь и вот вместо цивилизованной туристической поездки с обязательными сувенирами и фотографиями — безумное приключение, калейдоскоп событий и впечатлений. Какие, казалось бы, возможности открываются перед нашим героем: завербоваться в армию Нейгуин, стать сборщиком урожая на полях Дрогхеды или стать переписчиком Грязной Книги Ковенджин. Какие перспективы. И вот уже наш герой скачет из тела в тело, подвергается опасностям быть съеденным и убитым, общается с безумным Отшельником, попадает в ловушку преступника. И каждый раз решает — может это реальность или игра воображения.

Или путешествие в Искаженный Мир, где привычное оборачивается потрясением, где «героев вообще не бывает, обещаний чертовски мало, точек зрения кот наплакал, а свершений — иголка на стог сена». Узнали? Может это — реальность?

Что это? Игра расшалившегося воображения автора? Бредовая фантазия? Издевка над теориями философов и психологов? Но не бывает так просто, когда имеешь дело с настоящими мастерами нашего любимого жанра. Шекли смеется над множеством вещей : национализмом, религией, бюрократами, психологами, полицией и даже не упомнишь всех тех проблем, которые он смог обыграть. Но вот среди ироничных строчек вдруг проскальзывает :«Люди по первому требованию отдают свое тело любому проходимцу, а свой разум — в рабство каждому, кто потребует» или «большинство людей неспособны отстоять даже природные права на тело и разум, предпочитая избавляться от этих хлопотных эмблем свободы».

И, конечно, Марвин Флинн вернется домой, чтобы в сером и привычном мирке маленького городка растрачивать увлеченность и воображение, и вечно гадать: та ли это реальность или нет? Но если Земля не та, то наверно изменилась и хрупкая картинка, созданная чувствами и памятью, и уже никогда не узнаешь правду. И не стоит мучиться, а принять мир такой, какой есть, и наслаждаться его волшебством. Тем более, что для полета к звездам нам с Вами вполне пока хватает воображения и любимых книг.

Король Артур уже несколько десятилетий спит беспробудным сном на туманном острове Авалон. А на его земле, после кровавых войн прошлого, наконец, установился мир: бритты и саксы живут бок о бок, религиозные распри не раздирают страну, не пылают деревни, не причитают вдовы и сироты. Прошлое почти забылось, только иногда потревожат кого лесные разбойники, или огры случайно забредут. Но разве можно это сравнить с ужасами кровавой бойни, когда целые деревни вырезались от малого до старого только ради отмщения?

Но только вот куда деваться от этого странного чувства сожаления, когда чувствуешь, что забылось, ушло нечто очень важное из жизни? Воспоминания приходят с отблесками кровавых закатов, легкими прядями тумана проникают в сны, призрачные лица шепчут, шепчут о минувшем, о потерях, обидах, поражениях, оставляя непроходящее чувство горечи. Жизнь почти завершена, но неужели не о чем вспомнить на самом краю окончательного забвения?

Вслед за ускользающими воспоминаниями, по дороге печали и сожаления отправляются Аксель и Беатриса. Два старика бредут по горным тропинкам и вересковым пустошам, пытаясь вновь обрести утраченное — драгоценные моменты жизни, связывающие их воедино, чтобы было, что ответить Лодочнику и на сказочно-прекрасном острове Авалон, за порогом смерти, не расставаться друг с другом.

Кажется, что в этом романе время практически застыло: один эпизод перетекает в другой, как струящийся над водной гладью туман, плавно и внешне неторопливо даже тогда, когда обнажаются мечи и разгораются жестокие споры. Но это только обман: при внешней неторопливости в романе происходит огромное количество встреч и событий: наших героев преследуют, их ожидания обманывают, они встречают эльфов, огров, дракона и множество самых разных людей, которые, как и они, живут лишь одним сегодняшним днем, потеряв среди вересковых пустошей и холодных камней свои настоящие жизни.

Это не история трехдневного странствия двух стариков. Это настоящая, полная образами и скрытыми смыслами поэма. Обо всем понемногу. О верности, долге и чести. О мести и отмщении. О любви, которая никогда не кончается, и идущих с ней рука об руку прощеных обидах и непрощаемых предательствах. О воспоминаниях, которые преследуют, будоражат, не дают спать, но и делают нас такими, какие мы есть — живыми. О забвении, которое одной рукой дает покой, а другой вручает сожаление об утраченном. Об одиночестве, в котором мы все делаем свои выборы и встречаем в итоге свой последний час.

Все это струится и перемешивается, окрашивается то блеклыми красками увядания, то мягкой зеленью надежды, то оттенками серой безнадежности. Полутона перетекают и расплываются, исчезая постепенно среди вязи слов.

Это более всего напоминает восточную картину тушью на рисовой бумаге: те же мягкая изысканность и простота, та же содержательность каждого, даже самого малого, штриха. Приятно, что Исигуро, переехав в Европу, не утратил этой восточной эстетики и созерцательности, а бережно сберег, пересадив на новую почву, отчего затасканная сотнями романов и фильмов история короля Артура, рыцарей круглого стола, легендарного острова Авалон и жестоких битв приобрела новый смысл и содержание.

Эта не та книга, которая легко отпускает читателя. Сомневаюсь, что она вообще может отпустить. Снова и снова возвращаешься к случайно вырвавшимся словам, инстинктивным позам или жестам, вслушиваешься в ритм, всматриваешься в тени. И крутится мысль: что бы я выбрала, если бы как Артуру пришлось решать судьбу целой страны? Или как старому рыцарю выбирать между покоем и долгом? Или как старикам — между несущей боль памятью и дарующим покой и мир забвением? Что я выбираю прямо сейчас в этой жизни, в этот самый момент, зная, что цена в итоге всегда одна — сотни, тысячи оттенков горького сожаления и одиночества?

Я всегда возвращаюсь к любимым произведениям. Одни знаю наизусть, обращаясь к ним чуть ли не каждый год. Другие лежат годами, не потому что стали неинтересны или устарели. Нет, в глубине души знаешь, что еще не настало время, чего-то еще не хватает в тебе самом для понимания всего, что авторы заложили в героев, диалоги и события.

Таков «Малыш», между первым и вторым прочтением которого прошло без малого 30 лет. Помню этот первый раз: чужая планета, Странники, первый Контакт, умные и чистые герои и ...ощущение чего-то ускользающего, неуловимого, как сумеречные тени или лунный свет: знаешь, что есть, но разглядеть пока не можешь или не успеваешь, отвлеченный другими вещами и событиями, которые кажутся более важными и значительными.

Но как бы то ни было, состоялась новое свидание с этим романом, вдумчивое и серьезное, когда уже не надо спешить, читать по ночам, чтобы передать книгу изнывающему от нетерпения следующему в очереди товарищу. И осталось от этого нового свидания ощущение чистоты, человечности и грусти по безнадежно ушедшим временам, когда больше думали о душе, чем о материальном.

Не знаю, позволили ли 30 лет разлуки с этой книгой понять до конца этот завернутый в обертку космического приключения разговор о человеке и человечности. Трогательная, но отнюдь не наивная, а местами даже жесткая, история маленького мальчика Малыша, заброшенного на чужую планету и ставшего воспитанником иной расы. Кто он — человек или уже нет, и что, собственно, такое быть Человеком? Имеют ли люди право вмешиваться в жизнь своих собратьев и какая она — цена одной Жизни? Возможно ли ради блага многих жертвовать одним, даже самым малым и беззащитным, и что такое истинные милосердие и гуманность? Сложные вопросы, на которые и сегодня у большинства людей нет однозначного ответа и может никогда и не будет, но это не значит, что искать эти ответы вовсе не надо.

Но вот, что странно. И в первый раз и сейчас оставалось у меня ощущение неправильности происходящего в романе. Казались все эти хорошие и чистые душой и помыслами Стасики, Майи и Комовы какими-то равнодушно — отстраненными, не способными ощутить чужую боль и страдание, беззаботно резвящимися на просторах Космоса детьми, считающими, что только так можно жить и только их законы, идеи, принципы истинны, а значит есть право диктовать свои правила всей Вселенной, не считаясь с мнением всех остальных. И такой жестокой кажется сцена погони за Малышом, когда гонят его с гиканьем и улюлюканьем опьяненные ощущением собственной непогрешимости и правоты юные земляне/гонят по чужому дому, без всяких сомнений в своем праве устанавливать в нем свои порядки/.

Умная книга, многослойная. Осталась она одной из самых мною любимых, и я вернусь к ней снова: может и не потребуется еще 30 лет, чтобы понять все до конца. Очень на это надеюсь.

«Второго февраля 1873 года шхуна-бриг «Пилигрим» находилась под 43В°57' южной широты и 165В°19» западной долготы от Гринвича». Меня всегда поражало это сухое начало в приключенческой книге. Без описаний и вступлений — одна фраза, побуждающая ребенка открыть учебник или энциклопедию и узнать, что такое широта, долгота и Гринвич. Никаких долгих разговоров — сразу к знаниям.

А зачем еще можно отправляться в детстве, открывая очередную книгу, как не за новыми знаниями о мире? И эта книга такое путешествие, морское приключение: через Тихий и Атлантические океаны, к Африке и обратно. Только в этот раз это будет не прекрасная яхта «Дункан», а настоящий «труженик морей» китобой «Пилигрим», умеющий лавировать среди льдов, противостоять волнам и ветру, нагруженный ворванью и китовым усом/еще новые знания -надо бы прочитать про то, как это получали и где применяли/.

Но если бы мы хотели найти только географические и этнографические знания, то можно было бы обойтись учебником или энциклопедией. «Пятнадцатилетний капитан» — книга взросления. Взросления юного Дика Сенда — отважного и решительного, не боящегося взять на себя ответственность за чужие судьбы, который, если так уж случилось, не прячется за чужими спинами, оправдываясь малолетством и небогатым жизненным опытом. Немного самонадеянном, но готовым признать свои ошибки и услышать добрый совет. Но главное, всегда с радостью впитывающий новые знания. Настоящая мечта родителей всех времен и народов этот Дик Сенд.

Но есть еще в книге важная вещь. О рабстве и свободе, праве людей распоряжаться своими жизнями. О том, что сейчас называют расплывчатым термином «толерантность». А еще о честности, не только в отношении окружающих, но и перед самим собой, и ответственности за свои поступки, за которые порой приходится расплачиваться другим . Подумать только, сколь много вместил Верн в свой роман, что обычно молодые люди узнают на своем опыте за долгие годы взросления!

И отличный конец. Через упорный труд и учебу маленький сирота достигнет мечты. «Несмотря на свою молодость, он пользовался всеобщим уважением, можно даже сказать, почетом...Ему и в голову не приходило, что решительность, мужество, твердость, проявленные им во всех испытаниях, сделали из него своего рода героя, хотя он и не прославился блестящими подвигами».

Три головы его символизируют всепоглощающее время в трех его аспектах -настоящее, прошлое, будущее. «Лев, сильный и непредсказуемый, символизирует настоящее; волк, который утаскивает свою добычу, — отображение прошлого, которое отнимает у нас воспоминания; собака, которая, повизгивая, крутится вокруг своего хозяина, указывает на будущее, которое непрестанно обманывает нас в наших надеждах»./«Сатурналии» Макробий XV в/

Он — Цербер и его скульптура стережет вход в мрачный дом, где обитает семейство Вейля и где растет герой романа и его брат Дэвид. В этот дом, в закоулках которого прячутся старые, мрачные тайны и вершатся грязные дела, приходят странные гости. Они фамильярно треплют за уши голову-будущее, которая встречает их насмешливой улыбкой.

Это — удивительная книга, наполненная образами и загадками, оставляющая после себя щемящее чувство грусти и тревоги, заставляющая думать и переживать, возращаться и перечитывать, пытаясь ухватить ускользающие миражи и намеки.

В ней все не то, чем кажется, надежды обманывают, а знание не дает ответов. Мир планеты Сен-Круа полон увядания, тлена, умирания и безнадежности. Высокие технологии и роботы соседствуют с рабством, звездолеты — с парусниками и каретами. Здесь процветает рынок рабов, а библиотека — заброшена. Здесь передовые знания добываются через жестокие и бесчеловечные эксперименты. Здесь снова и снова воспроизводятся одни и те же люди, чтобы пройти один и тот же жизненный путь, вновь повторить события прошлого и сгинуть без ответов в небытие, породив новое поколение клонов. Круг ада — прошлое, настоящее, будущее, многократно повторенный, заезженный как старая пластинка.

И готовых ответов не будет. Мы, как и герои романа, так и не узнаем, что же это — вырождение колонии землян или трагическая ошибка аборигенов, столь точно скопировавших общество пришельцев, их облик, мысли, чувства, образ жизни, что теперь уже нет возможности отличить правду ото лжи. И каждому читателю придется самому определить: если четвертая голова Цербера — добродетель, то, кто она, Пятая, не дающая разорвать порочный круг. Ложь? Страх? Сомнение?

Мы любим судить окружающих, осуждать других за малодушие, глупость, покорность, бездействие. Особенно это хорошо получается, когда рассуждаешь о событиях прошлого или настоящего, сидя у себя дома на удобном диване, поедая вкусный обед и попивая кофе. Тогда лучше всего получаются фразы, которые начинаются «если бы я был на его месте...», «но, в этом случае я...». И тогда нравственный выбор кажется таким ясным и понятным, действия — логичными, результаты — однозначными. И все становится совсем другим, если сам — участник событий.

Об этом этот маленький шедевр -«Попытка к бегству» — о выборе. На безымянную планету высадились земляне: чистые душой, гуманные и милосердные, уважающие любую жизнь, знающие и справедливые Вадим и Антон. И Саул — таинственный, многоопытный, более жесткий и способный к действию. Им предстоит встретиться с неизведанным. Чужая цивилизация, со страшными и жестокими законами угнетения и рабства. Опасный и непонятный мир, где одни люди угнетают, унижают, уничтожают других, а эти другие — покорно воспринимают происходящее, молча принимая смерть и пытки, и даже защищая своих мучителей.

Все происходящее вызывает полную неприязнь. Каждая струнка души восстает: люди, какие бы они не были, такого не заслуживают. Для Вадима и Антона на первом месте — защитить и помочь. Для них решение просто: «Мы принесем им Мир и Знания, и все наладится само». Для Саула, все сложнее: навязанное счастье ничего не дает, люди должны выстрадать свое право быть свободными и счастливыми, завоевать его через смерть и кровь.

И, казалось, все тут ясно. Умом понимаешь: прав Саул. Ничего ведь землянам неизвестно. Смогли они увидеть лишь малый кусочек жизни планеты, поговорить с десятком жителей, но уже берутся рассуждать о происходящем. Но вот в душе... Так, хочется вмешаться, судить, карать... и встать на сторону юных Прогрессоров.

Но вот, что останавливает. Для юных и чистых землян все происшедшее — жуткое приключение. Не страдая, нельзя сострадать, без своей боли — нельзя сочувствовать, и отсюда такая отстраненность, как будто умом они понимают -так нельзя, но пропустить через себя это просто не могут. В отличие от Саула, для которого происходящее — слишком личное, повторение собственной истории. Конечно, можно просто уйти, и равнодушие — тоже выбор. Но это — не по человечески/недаром все разворачивается на фоне деятельности Странников, которым все равно, сколько погибло людей и какие последствия их эксперимента/.

Каждый из героев вынесет свой урок. Для Вадима и Антона — это урок первой в жизни ненависти, боли и ответственности. Но самым тяжелым он окажется для Саула: нельзя бежать от своего страшного испытания: иначе прошлое тебя все равно настигнет и выбор все равно придется сделать.

Испытай, завладев еще теплым мечом

И доспехи надев, что почем, что почем?!

Испытай, кто ты — трус иль избранник судьбы,

И попробуй на вкус настоящей борьбы.

Поразительно, как выразил Высоцкий саму суть нашего отношения к этой книге. Помните, как передавалась она из рук в руки, с затертым корешком и обтрепанными страницами, как завидовали, если вдруг она оказывалась в личной собственности? Помните, как вооружившись деревянными мечами и раскрашенными гуашью щитами, отправлялись наши мальчики на первые в жизни поединки, а мы, поправляя бантики и натягивая подолы на разбитые коленки, представляли себя прекрасными дамами? Помните...или у Вас еще все впереди?

Книга хороша, всегда была хороша и еще долго будет хороша. Это — романтичный балладный напев о шелесте листвы в Шервудском лесе, о стрелах Робин Гуда, сражающих подлецов и оберегающих слабых, о звоне копий на ристалище, о прекрасных и благородных дамах, о Черном рыцаре, приходящем на помощь в трудную минуту.

Классический рыцарский роман, где все такое, какое оно есть. Благородство — благородное, а предательство — подлое. Где любовь жертвенная и верная, злодей коварен и низок, настоящий рыцарь отважен и правдив. Прекрасная сказка, нездешний сон, где справедливость всегда торжествует, злодеи и предатели несут заслуженное наказание, где стрела всегда попадает в цель, а верный меч никогда не сломается. Где влюбленный Айвенго скачет к своей леди Равенне, Ричард Львиное Сердце вершит справедливость на троне, а Робин Гуд — в тенистой чаще Шервуда.

Если путь прорубая отцовским мечом,

Ты соленые слезы на ус намотал,

Если в жарком бою испытал, что почем,

Значит, нужные книги ты в детстве читал.

Редкая книга так потрясает воображение, что определяет интересы и увлечения на всю оставшуюся жизнь. «Таинственный остров» — из них. Помню в детстве я перечитывала ее десятки раз, знала практически наизусть, и, во многом, именно она заставила заинтересовать наукой, и это увлечение не угасло и спустя 40 лет.

Сюжет — захватывающий. Во время гражданской войны пятеро северян бегут из взятого южанами Ричмонда на воздушном шаре. Но страшная буря заносит их на затерянный в Тихом океане необитаемый остров, где им предстоит провести долгие годы, рассчитывая только на свои силы и знания, взаимовыручку и товарищество. Талантливый инженер и ученый Сайрус Смит, решительный и смелый военный журналист Гедеон Спилет, предприимчивый смельчак — моряк Пенкроф, пятнадцатилетний Герберт Браун и бывший раб Нед не только выживут в трудных условиях, но и обустроят свою жизнь ничуть не хуже, чем в «цивилизованных» странах 19 века. Им предстоит противостоять стихии, болезням, сражаться с пиратами, вернуть из дикости бывшего преступника Айртона, подарить покой и мир капитану Немо.

Как здорово было следить за тем, как сюжетные линии самых любимых книг Верна сходятся в одну. Сколько фантазии надо было приложить, чтобы объединить действие таких, казалось бы, разных произведений: «Дети капитана Гранта» и «20 тысяч лье под водой»? Но, почему же разных? Разве не объединяет все три романа любовь к науке, вера в человека, и такие чистые герои — мужественные, благородные, умные и решительные, которые и сегодня, в наш жестокий и прагматичный век, остаются идеалами настоящих людей?

Книга полна веры в человека, в его способность и возможность построить справедливый мир, опираясь только на свои знания и умения. Поиск решения проблемы, практическое воплощение идей — вот ее основа. Герои, свободные от жадности и жестокости, зовут в будущее, снова и снова обращаясь к фантазии и воображению все новых поколений читателей.

О чем будет эта сказка? Конечно, О ЛЮБВИ? Сказки всегда бывают о любви. О самой обычной, которая вдруг раскрашивает серые и унылые будни яркими красками весны, даже если за окнами идет осенний дождь или метет пурга. О сказочной любви, о которой мечтают все люди, но встречают только единицы. Нет, по- другому, которую узнают среди обыденного только единицы. А те, кто так и не распознает ее на своем пути, утверждают, что это — всего лишь сказка, красивая, но бесполезная.

А если речь пойдет О ЛЮБВИ, то, конечно, будут юноша и девушка. Серенькая мышка Софи, настолько неуверенная в себе, что не нашла ничего лучшего, как сразу стать из девочки старушкой, минуя стадию прогулок с поклонниками, грез о прекрасных принцах и сказок о любви. Собственно, она была настолько серьезна, загружена заботами и проблемами, что и не верила ни в какие сказки о любви.

Ну, и, конечно, речь пойдет О ПОЧТИ ПРЕКРАСНОМ ПРИНЦЕ, волшебнике Хауле, который был , как и Софи, не уверен в себе. Но проявлялось это немного по-другому. А именно, ему все время надо было доказывать самому себе, какой он красивый, умный и умелый. Т.е. самый, самый лучший. Он тоже не слишком верил в сказочную ЛЮБОВЬ, иначе бы не променял свое живое сердце на волшебную силу.

Вот мы и определились с сюжетом и героями. Ах, опять, скажите Вы, про это «Обыкновенное чудо«! Знаем, слышали, а некоторые даже были участниками таких «сказок» сами! Что в этой истории такого необычного, чтобы ее читать?

А необычного так много, друзья мои. И главное, в ней есть такой чарующий мир, где всякие разные машины и технические чудеса соседствуют с королями, принцами, ведьмами, зомби и заколдованными собаками. Где такие обыденные вещи, как шляпная мастерская или цветочный магазин, вполне уживаются с всякими волшебными вещами и превращениями, а входя в самую обычную дверь, никогда не знаешь, где окажешься.

Очень добрая получилась эта сказка, с грустинкой, не спорю. Но светлая, как ранее утро на цветочном лугу, прозрачная, как радуга после дождя. О сердцах, которые, то замирают в испуге от ожидания чуда, то бешено бьются из-за ревности, то тают от нежности, то ярятся от обиды. А потом надеются, а потом начинают верить и сиять, сиять ярко и мощно от ЛЮБВИ! И случается очередное чудо: возвращается утраченная молодость, а потерянное сердце занимает законное место.

Обязательно прочитайте эту сказку, даже если видели удивительно стильный и красивый мультфильм Хаяо Миядзаки. Все равно найдете массу новых впечатлений, а что-то станет настоящим открытием. Да, и как может надоесть проникновенная и светлая сказка о ЛЮБВИ? Об обыкновенной, о сказочной ЛЮБВИ. И, прочитав, может кто-то начнет оглядываться вокруг в поисках утраченной молодости, а кто-то вспомнит, где и когда оставил свое живое сердце.

Три с половиной тысячи лет — большой срок для Человечества. Изменилось все: люди и даже сами планеты. Нет больше Арракиса, пустынной планеты Дюна, хранившей самую большую драгоценность Вселенной, таинственную специю. Теперь это процветающая, полная зелени планета, с небольшим пятнышком пустыни. Нет больше гордых фрименов — теперь это лишь ряженые из исторического парка.

Но кое- что остается неизменным: бессмертный и всезнающий Бог — Император, Лето Атрейдес, Провидец, беспощадно подгоняющий Человечество по своей Золотой Тропе выживания, Селекционер, выводящий определенные породы людей для выполнения только ему известных задач.

Мир Бога — императора — странный и отталкивающий. В нем нет практически войн, все накормлены и защищены, но при этом все стандартизировано и жестко контролируется самыми преданными соратниками — специально выведенными женщинами из личной гвардии Императора. Этот Мир больше не развивается, застыв в ожидании... Чего? Что так упорно добивается Бог — император от Человечества, чего ждет в своей Цитадели, день за днем вглядываясь в Нити вероятного будущего?

Это рассказ о завершении пути, в начале которого мы присутствовали в «Детях Дюны». Какая была благая цель — обеспечить Человечеству бесконечное будущее, Золотую Тропу выживания. Неужели это застоявшееся болото -то самое будущее, ради которого надо было принести такую жертву — отказаться от всего человеческого? Или правы противники, и Лето тоже не устоял перед соблазнами абсолютной власти, превратившись в обычного тирана? Что это — еще одно поражение, какое потерпели до него Пол Муад — Диб и его сестра Алия? Вот на какие вопросы придется искать ответы читателю.

И поиск этот будет очень нелегкий. В романе нет практически никакого действия. В основном это монологи и диалоги, воспоминания и экскурсы в историю. Но, несмотря на это, роман — очень наряженное повествование, масштабная драма, переданная не через внешние проявления, а через внутреннюю борьбу героев с собой. И при этом все происходит в атмосфере почти физически ощутимых страха и нетерпения: мрачного и напряженного ожидания развязки.

И, конечно, в центре всего — трагическая судьба Бога-Императора и разговор о власти. Это, действительно, божественная власть — выбирать будущее для всего Человечества и дорогу для его достижения. При этом быть тем, кто больше всех потерял на этом пути, принеся в жертву свою Человечность, не имея права выбрать для себя не только, как жить, но и как умереть. И это не ради процветания, великих достижений, богатства, вечного мира — ради освобождения от Судьбы, ради права людей самим решать какими им быть или быть вообще. Высокая цель, малопонятная и неразделенная обычными конкретными людьми, которым предстоит страдать и умирать ради ее достижения.

Рассказ о Лето — история абсолютной власти и абсолютной жертвенности, Тирана и Святого — абсолютного одиночества, отчаянно цепляющегося за последние драгоценные остатки человечности в себе. Какая это должна быть невыносимая ноша: знать все что происходило, происходит и будет происходить, и не иметь возможности и права объяснить мотивы своих действий и поступков, знать, что все твои жертвы будут извращены и непоняты, и в памяти потомков останешься только как жестокий Тиран, имя которого будут проклинать тысячелетия? Жуткая Судьба, противоречивая.

Кто может судить такую жизнь, такой выбор и такие деяния? Только тот, кто стоял у самых истоков всей этой истории, знал мир до того, как юный Пол увидел первые картины будущего, кто имеет право судить принятые решения и карать за совершенные поступки. Дункан Айдахо, человек уже забытых понятий — чести, верности и доблести, образец Человека, возвращение к которому может обеспечить людям ту самую бесконечную Золотую Тропу. Жуткий цикл — снова и снова возрождать своего судью и палача, подводя Историю к критической точке, когда выход для Человечества может быть только одним — убийство самого Бога — Императора...

И концовка. Полная трагизма и ...облегчения. Тугая спираль истории, энергию которой накапливал Бог-Император тысячи лет, распрямляется. Из маленькой точки происходит вселенский большой взрыв: Человечество обретает свободу/хотя еще и не догадывается об этом/ творить свою судьбу, отказываясь от предопределенности в пользу вероятности и неизвестности.

Счастье, как известно, может встретиться нам в жизни в самом разном и причудливом виде. Если уметь смотреть и видеть, никогда не терять надежду, то быстро убеждаешься, что Счастье попадается нам на глаза постоянно — то там, то здесь, меняя облик и оставляя самые разнообразные знаки, по которым знающий, верящий и упорный может всегда его отыскать.

Оно может возникнуть рядом в виде букета сирени в руках юной девушки, внезапно захлестнув густым ароматом весны. Или заставить взглянуть на себя яркими красками заката, исчезающей золотой дорожкой на море. Счастье может явиться в виде миража, тайны, сахарного черепа, строки стихотворения, скрываться в густом желтом напитке, концентрате лета, разлитом в бутылочки с надписью «Вино из одуванчиков».

А еще оно может принять облик маленького беззащитного котенка, одиноко сидящего на обочине шоссе. И если у Вас хватит смелости и мудрости заметить этот знак Судьбы, остановиться и протянуть к нему руку, то, возможно, Вы больше никогда не будете одинокими, если, конечно, не упустите свой шанс.

Это гениальный рассказ. Маленькое чудо, как тот котенок, который сводит в нем судьбы двух одиноких и несчастных людей. Простой по форме и содержанию, трогательный, но не сентиментальный, оставляющий после себя легкое и светлое ощущение, как глоток свежей воды или того самого, любимого Мастером, летнего солнечного вина. Маленький рассказ — всего лишь слова, улыбкой прогоняющие внезапно набегающие слезы.

А что котенок? Он сделал свое дело и, как всякий котенок, теперь может сладко спать на подушке, обеспечив себе пожизненную любовь и заботу. А Счастье? Часть его навсегда останется с обретшими его людьми, а часть отправится дальше, чтобы оставлять знаки и приметы для многих тех, кто его ищет и не теряет надежду найти.

Мелькают, сплетаясь, невидимые пальцы, плетут из событий, слов и людских судеб загадочные узоры. Древняя Игра в веревочку... Что Ты видишь, Малыш? Видишь, вот колыбелька получилась, а в ней котеночек! Мяу! А на самом деле ты видишь одни переплетенные «иксы» и вопросы на чьих-то руках. «А малыши смотрят, смотрят, смотрят... И никакой, к черту, кошки, никакой, к черту, колыбельки нет«!

Но у писателя в арсенале только слова, вот и плетет он свою «кошкину колыбель» из вымыслов, диалогов, монологов, размышлений и событий. Маленькие главки — иногда чуть больше анекдота, каждая — законченный эпизод, как притча из Святой книги боконистов. И кажется, вот оно — так и есть, вот она — скрытая мудрость, под каждым словом могу подписаться! Но подумаешь хорошо — все ложь, ложь, ложь... Только паутинка слов, мелькающие «иксы». Кошку видали? Колыбельку видали? А, где тогда смысл? Найди его, кусочек глины, сам!

Но это о форме. Что же содержание? Возьмем главных героев: ученых и диктаторов, богачей и нищих. Этих неразумных детей, дорвавшихся до взрослых Игр. Вот великий ученый Феликс Хониккер, играющий атомами также легко, как и яркими, дешевыми игрушками, разбросанными по его комнате. Посмотрите, я могу решить эту сложную задачку!/Бах! Где-то взорвалась бомба — и тысячи превратились в пепел и пар! Задачка решена!/Посмотрите, как славно играть атомами, какое волшебство: была вода, стал лед!

Или Святой Боконон. У него нет таланта играть атомами, но у него есть слова. И ими играть не менее интересно. Всего лишь несколько фраз: и сотни уже внимают, не задумываясь. Настоящий Пуфф! «А «пуфф» в бокононовском смысле означает судьбу тысячи людей, доверенную «дурре». А «дурра»- значит ребенок, заблудившийся во мгле».

Или возьмем этих самых «детей, заблудившихся во мгле». Тех самых, которые даже не могут сами сплести «Кошкину колыбель», да и увидеть ее — тоже не могут. Могут только вопрошать: где колыбелька, где кошка? Маленькие, эгоистичные детки, мир которых сжат до точки собственного «Я», без раздумий, сожалений или вины. Мир исчез? А мы тут причем? Наш мир никуда не исчезал: мы продолжаем придумывать дурацкие проекты, рисовать никому не нужные картины и холить свой патриотизм, хотя и страны то уже никакой нет.

Взрослые среди этих «детишек», наверное, только два человека. Посол Минтон и его жена. И это такой реальный среди всеобщего абсурда и пронзительный эпизод, когда Минтон произносит свою речь. «Если уж мы хотим проявить искреннее уважение к памяти ста погибших детей Сан-Лоренцо, то будет лучше всего, если мы проявим презрение к тому, что их убило, иначе говоря — к глупости и злобности рода человеческого». И сразу же — кульминация этой «глупости и злобности», от которых бежать только в Смерть!

Великолепно, гениально... Но это тоже всего лишь слова. Как передать настоящее наслаждение от этих формы и содержания? От этой мастерски сплетенной паутинки, которая «липкой бессмыслицей опутывает человеческую жизнь» и которую Мастер вывесил «на просушку в безлунной ночи»? Прочитайте и поймете сами. Кошку видали? Колыбельку видали? То-то же...

Она по-прежнему звучит вокруг и внутри нас. Музыка Жизни — тихие и грустные песни увядания и тлена, яростные — роста и юности, торжественные — восторга свершения и открытия, печальные — разочарований и потерь... Не многим дано их услышать, и настроить себя так, чтобы твоя собственная мелодия гармонично влилась в общую Музыку живого. И еще более редкий Дар — передать другим услышанное.

Такой был Томас Вулф — Писатель, способный не только слышать Жизнь, но и передать ее ритм дальше Читателю. Настройщик душ, способный оценить свершения и порывы, услышать биение Жизни в обыденном и незначительном, и так рассказать об этом, чтобы сделать судьбы тысяч людей значительными для них самих.

Этот рассказ потрясающий, один из лучших в фантастике. О силе писательского Таланта и его Слова, которые способны двигать горы и зажигать звезды, покорить Пространство и само Время, менять пути развития цивилизаций. Которые способны сделать музыку Жизни, почти неразличимую в грохоте городов и машин, вновь слышимой для всех.

Рассказ о последнем путешествии и свершении Писателя, наполненный волшебством и чудом, где даже Космос — лишь «черный, весь в драгоценных каменьях балаган», в котором десять миллиардов сверкающих акробатов-звезд качаются на туго натянутых проволоках, на незримых трапециях Пространства. Рассказ, как сама Жизнь: печальный, яростный, жадный до событий и переживаний, а, порой, жестокий.

Наверное, самая потрясающая сцена, когда Томас Вулф выбирает между Жизнью и Смертью и дает такое емкое, врезающееся в память название своей последней книге...» О скитаньях вечных и о Земле». Столько печали и, в тоже время – надежды — в каждой строчке: подведен итог целой жизни, и ничего уже нельзя изменить. Но книга написана и вскоре ее прочитают тысячи, и вместе с автором будут восхищаться, страдать, вслушиваться в Космос, обонять запахи ветров и металла, познают вкус песка Марса и самой Земли.

«Прошло уже много, много лет с того дня как умер Том Вулф, а цветы появляются вновь и вновь..» И по-прежнему звучит Музыка Жизни. Прислушайтесь, сегодня играет Оркестр Осени, соло -Дождя и Падающих листьев.

Когда начинаешь думать о прошлых годах чаще, чем о планах на будущее, больше не радует весеннее солнце или летний грибной дождь, когда не ходишь на свадьбы и дни рождения, поскольку скучно слушать этих знакомых с детства людей, бросаешь подписывать новогодние поздравления, не загадываешь желаний, видя упавшую звезду, и читаешь книги только ради того, чтобы «убить» часок перед сном — тогда приходят они, Люди Осени. Они приходят за тобой, чтобы пить сожаление о несвершенных делах, смаковать страх перед грядущими годами, слизывать капельки слез одиночества и отчаяния, соблазняя бесплодной надеждой и исполнением тайных желаний.

Мне очень жаль, что я не прочитала эту историю о двух решительных мальчиках, одном отважном взрослом и множестве Людей Осени в детстве, когда была моя Весна жизни и впереди — ее Лето. Я рада, что все же успела прочесть ее в начале своей Осени, снова побывать в детстве и подумать, что же надо сделать, чтобы не присоединиться к безумному Карнавалу теней.

Герои романа — Джимми и Вили — как две половинки моего детства, когда на одном плече всегда сидел ангел, рассказывающий о том, что надо быть хорошей и поступать правильно, а на другом — персональный чертик, постоянно подбивавший на шалости и всякие приключения. Это рассказ о том самом волшебном времени, когда определяется жизненный путь, ведущий... Куда?

Как это часто зависит от того, кто встретится в жизни. И как же повезло Вили, что у него есть такой отец, как Чарльз. Вот она, настоящая детская мечта: чтобы родители приняли тебя таким, какой ты есть, чтобы хоть раз выслушали и поверили, встали в трудную минуту рядом без всяких сомнений и вопросов. Чтобы могли честно ответить, почему люди любят, и сколько живет дружба, почему так трудно и больно совершать хорошие поступки, а плохие, наоборот, легко и весело. Почему приходят Люди Осени и откуда они берутся.

Есть у этого романа еще одно удивительное свойство. Это те верные слова и образы, которые смог найти Мастер. Он написал о хихикающем в водостоках дожде, и я вдруг вспомнила, что, да, был у жизни и для меня такой веселый дождик! Он написал о лестнице, ведущей в небо, и сразу вспомнились такие же ступени у нашего старого дома, упирающиеся прямо в звезды. Мастер вспомнил о сумерках библиотеки, где в джунглях прятались тигры и медведи, шелестели пески Сахары и плескались волны далеких морей — и мне тут же пригрезились все те книги, которые отправляли меня в дальние страны.

И крепнет уверенность, что если я, читая эту книгу, нахожу ее умной и правильной, переживаю за героев и думаю над их словами, ощущаю ветер, который подхватывает бегущего Вили и заставляет его взлетать над миром, а я взлетаю вместе с ним, то Люди Осени не смогут найти меня еще очень долго. До самой Зимы.

Люди любят юмор, но мало, кто любит сатиру. Легко смеяться просто так, над абстрактной шуткой, но смеяться над знакомыми явлениям и чертами, да еще такими, которые касаются непосредственно тебя, не любит никто.

«Стража! Стража!..»- книга смешная, но вот то, над чем она смеется, как раз и касается самих читателей. В основе всего действия — детективный сюжет о расследовании последними сотрудниками хиреющей Ночной стражи Анк-Морпорка масштабного заговора, с целью возвращения в город свергнутого, бог знает, когда короля. Расследование ведет очень разношерстная и побитая жизнью команда.

Честный и принципиальный капитан Ваймс, служака из тех крепких профессионалов, которые не подлизываются к начальству и из-за этого всегда вынуждены оставаться «на вторых ролях, а обостренное чувство справедливости «топить» в стакане крепкого зелья. Жуликоватый Шнобс и вечный служака Колон. И необычный новичок Моркоу — простоватый, честный и благородный. Все они по своим качествам — как шаблонные персонажи голливудских полицейских детективов, но такие трогательные и притягательные. Эх, любим мы таких «простых» и «из народа» парней, готовых прийти на помощь в любую минуту и найти выход из самой сложной ситуации!

Почти в каждой строчке романа — насмешка над нашими привычками и слабостями. Как проходиться Пратчетт по этой нашей страсти к титулам, сверкающим доспехам, мечам и благородным рыцарям, по этому нашему непонятному преклонению перед всяческой «королевской символикой», и не менее непонятной любви к фэнтезийным сюжетам! Или другая любимая Пратчеттом тема: о братьях наших меньших и их необузданных хозяевах, готовых дни и ночи ворковать над своими любимцами. А есть еще чудесная насмешка над системой управления, когда воры и убийцы имеют свои «профессиональные союзы» и получают от власти лицензии на преступления!

И одна из больших удач — второстепенные персонажи. Хитрый, умный, с тонким чувством юмора патриций Витинари — настоящий, крепкий управленец, шахматист, рассчитывающий на десять ходов вперед, ловко и незаметно манипулирующий своими подчиненными. Или торговец Достабль Себя-Режу-Без-ножа — этакий беззлобный прохиндей и авантюрист, готовый извлечь прибыль из чего угодно, хватающийся за самые идиотские проекты и неизменно выходящий сухим из воды. Чудесный образ современного мелкого бизнесмена! Даже злодей и заговорщик — такой восторженный и поэтичный: кому еще могло прийти в голову оживить легенду!

Книга хороша и полна умного, не оскорбительного юмора. Она доставляет истинное удовольствие, особенно если владеешь умением читать между строк и наслаждаться порой едва уловимыми намеками и издевками. Ну, и, конечно, если не боишься смеяться над собой.

Есть в Африке уникальное во всех отношениях место. Громадная расщелина, идущая вдоль дышащих первобытной жизнью равнин Серенгети, напоминающая русло огромной реки времени. Ущелье Олдувай, по неизвестной прихоти матушки Земли сохранившее множество свидетельств прошлого рода человеческого. Место нашего рождения? Кто его знает, как оно там было. Но, бесспорно одно — они, наши далекие предки, здесь жили, охотились и создавали первые орудия, зажигали первые костры. И, может быть, это то самое место, где самый пытливый из первых людей впервые поднял глаза к ночному небу, задохнувшись от красоты и великолепия звезд.

Эта повесть — очередной взгляд на нас самих со стороны. На Землю прибывает экспедиция инопланетян, чтобы ответить на вопрос: как Человек смог достичь самых высот власти и могущества, и почему он все потерял в результате?

Прошло пять тысяч лет с момента исчезновения людей, правивших некогда миллионами миров. И никто из многочисленных рас Галактики по поводу их исчезновения не рыдает. Да, восхищаются достижениями науки и техники, оставленным наследием культуры, мужеством и упорством отдельных выдающихся представителей. Но благодарят Вселенную за то, что, убрав Человека, избавила их от войн и насилия, угнетения и унижения. И, придя в место, откуда пришел Человек, они хотят узнать: почему так случилось, что разумные, смелые, упорные оказались отвергнуты целой Галактикой.

Из глубины эпох возникают по воле исследователей семь эпизодов жизни обитателей ущелья Олдувай. Вся история Человечества. От первых шагов полузверей к разуму, до последнего эпизода с их далекими потомками, вновь очутившимися в исходной точке. По большей части — эпизоды неприятные: полные жестоких мыслей, убийств живых существ и себе подобных, всех видов ксенофобии, жажды власти и богатства с редкими, теряющимися среди крови, идеями милосердия и терпимости.

Замкнутый круг. С чего все началось, тем и заканчивается: убийством в ущелье Олдувай. Или, нет? У круга нет ни начала, ни конца. Окончательное поражение и второй шанс одновременно. Как свет и тьма: две стороны Человечества. Пошли по одной дороге и не получилось. Может теперь путь будет иной? Ведь Звезды никуда не исчезли, и может в этот раз, глядя на них, человек подумает не о покорении, власти и наживе, а о созидании, исследованиях и вечной красоте?

Прекрасная повесть. Прекрасная еще и тем, что она продолжает тему «Слона Килиманджаро», вспоминая уже известные по роману события и героев. Но, если в романе, речь шла только о трагедии отдельного народа, то здесь — о всем Человечестве. Повесть можно смело ставить эпилогом к этому роману. Или прологом к чему-то совершенно новому.

Гигантский консервный нож вспорол ракету, и вот ее экипаж уже не гордые и мужественные покорители Вселенной, а лишь космический мусор, разбросанный в вечной Тьме, всего лишь затихающие постепенно голоса, которые молят о спасении, проклинают несправедливую судьбу, вспоминают прожитые годы или вопят в страхе. Стекляшки калейдоскопа Жизни, который так долго плел узор мыслей и чувств, разлетелись, разорвав все взаимосвязи. И нет никакой надежды на спасение, нельзя выбрать, как ты умрешь и когда. Можно выбрать лишь КЕМ ты умрешь.

Многие фантасты пишут о катастрофах, чудесных спасениях в самый последний миг или пафосных предсмертных мыслях о высоком предназначении. Но никто ТАК не смог написать о последних минутах погибающего экипажа, как Мастер.

О чем могут говорить люди, каждому из которых Космос приготовил свою смерть? Одному предназначено вечно носится с метеорным потоком, другому уготовано совершить путешествие через всю Солнечную систему, третьему упасть на Луну. Только Холлису суждено вернуться на Землю и сверкающей звездой озарить небосклон. Спасения не будет, и в твоей власти только решить, на что потратить эти последние, самые драгоценные минуты. На старые обиды и вражду, или на добрые слова своим товарищам и подведение итогов жизни?

Но вот же оказалось, что и вспомнить нечего в последнюю минуту. Жуткий итог целой жизни: все, что занимало — карьера, деньги, женщины — рассыпалось прахом перед беспощадностью Космоса. Все оказалось пустым, и так горько осознать, что сам отворачивался всю жизнь от настоящих сокровищ Вселенной — дружбы, товарищества, любви. И кажется, что единственное стоящее и доброе дело, которое еще можешь свершить — сверкнуть в ночи падающей звездой, чтобы кто-нибудь увидел, загадал свое самое заветное желание и никогда не повторил твоих ошибок...

Потрясающая вещь. Такая лаконичная, но вмещающая столько мыслей и идей о Жизни и Смерти. Такая горькая, но несущая какую-то неуловимую надежду.

«Время волшебников прошло. По всей вероятности, их никогда и не было на самом деле. Всё это выдумки и сказки для совсем маленьких детей. Просто некоторые фокусники умели так ловко обманывать всяких зевак, что этих фокусников принимали за колдунов и волшебников».

Но, если время волшебников прошло, то, что же мы тогда читаем? Или это быль, ловко замаскированная под сказку, и на самом деле все так оно и было, или, еще хуже, будет?

Но, речь, в сущности, не о том. А о докторе Гаспаре Арнери — добром, наивном и чудаковатом ученом, который изучил больше ста наук, но все равно оказался совершенно не готов к тому, что с ним приключилось, когда, однажды, летним днем отправился погулять и очутился в центре революции. Вот, оказывается, как важно интересоваться внешним миром. Хотя бы знать, кто там правит и почему гремят пушки, сражаются люди и льется кровь.

Как бы то ни было, но придется славному доктору вылезти из своей раковины и стать участником «большой политики» этой страны: укрывать «государственного преступника» Тибула, заниматься подделкой куклы наследника Тутти, превращая в нее маленькую циркачку Суок, освобождать бунтовщика Просперо, и, вообще, стать заговорщиком и революционером.

Я перечитала знакомую с детства сказку и удивилась: сколько скрыто за простыми словами, как неожиданно актуальна она стала сегодня: не знал автор, что история сделает полный круг и вернется к тому, с чего начинали. И уже совсем по-другому читаешь о пирующих богачах и голодающих бедняках, о скучающих, пресыщенных дамах и господах, томно беседующих о пролитой на улицах крови. И стала любимая сказка неожиданно поучительной историей о том, как полезно интересоваться происходящим, чтобы однажды не попасть в центр сражения с очередными Тремя толстяками.

И снова горят замки и селения, топчет поля тяжелая конница. Нет, не успокоятся Йорки, пока не падет последний Ланкастер. И что за дело им, потомкам королей, настоящим и будущим правителям, до того, что за тридцать лет войны обнищала страна и совсем немного — и не будет уже кем править.

Вот они первые уроки истории Средних веков — «Черная стрела». Как захватывает воображение это романтическое название, придуманное еще Вальтером Скоттом для братоубийственных кровавых сражений и ставшее признанным историей -«война Алой и Белой розы». Какой фон выбрал Стивенсон для этого настоящего приключения с заговорами, интригами, старыми тайнами и новыми загадками, сражениями и засадами, верностью и предательством!

Приключения, которое начнется для юного Дика Шелдона со зловещей черной стрелы, сразившей старого солдата Николаса Эппльярда.

Черная стрела принесет в жизнь Дика, до того ясную и понятную, настоящую тайну, перевернет его судьбу. «Зловещая стрела! Черный цвет, говорят, предвещает похороны. На ней что-то написано. Сотрите кровь. Прочитали?- «Эппльярду от Джона Мщу-за-всех».

Все так и будет, как пророчит зловещая стрела: смерть и предательство, месть и сражения. Но будет еще и светлая любовь Дика и Джоанны, для которой нет преград, дивный цветок, распустившийся среди крови междоусобной войны и несущий надежду для всех, кто устал от сражений, жаждет мира и покоя.

Под пение труб, под лязг оружия, под топот лошадей враждующих армий Дик и Джоанна обретут свое счастье и уже никогда грязь и боль жестокой эпохи не коснутся их сердец, потому что нечего искать тем, чьи души полны любви и надежды рядом с теми, кто жаждет только власти. Как не нужна им месть, и ее символ — черная стрела, поражающая предателей и злодеев, больше уже никогда не просвистит в воздухе.

Заберите меня отсюда! Это не мой мир. Мой был ласков со мной, и он обнимал и защищал меня, как родная мать. Его населяли добрые друзья, в нем были чудесные вещи — море, леса и цветы, прекрасная музыка и умные книги. А этот — суетливый и полный равнодушия мир каменных джунглей и вечно спешащих угрюмых людей, мир ненужных вещей и таких же ненужных дел — не мой.

/«Ты убежал из собственного дома, Кармоди! Ты понимаешь это? И теперь нет возврата. Неужели ты думаешь найти какой-то прекрасный рай?/

Как я завидовала герою «Координат чудес» Кармоди, читая о его необыкновенных приключениях и главное — такой притягательной возможности раз и навсегда избавиться от груза прожитых лет и неисполнимых обязательств и изменить свою жизнь. Из скуки и размеренности офисной жизни Кармоди вдруг попадает в сказочный мир приключений. Вот он шанс — один на миллион — вновь стать таким, каким мечталось в детстве, когда любопытство заставляло отправляться в «исследовательские» экспедиции по окрестностям и жадно вчитываться в строки книг о дальних странствиях и когда не давил еще груз обычаев, традиций и общественных правил, так что жизнь полная красок блекнет с каждым прожитым годом.

/«Я всегда был жив только в данный момент.- И что тебе даст это мгновение?- Ничего. И все»/

Вот он — шанс, счастливый билет. Надо только решиться и отправиться в обществе Приза через пространство и время в безумное путешествие, чтобы узнать, какими материалами пользуется Бог при постройке миров, как развеять скуку всемогущего существа Мелихрона, справиться с проблемами воспитания юных динозавров и, конечно, обрести себя в бесконечной борьбе с личным хищником. Чтобы взглянуть на свою жизнь со стороны, заглянуть в себя, поговорив со своим вторым «Я» — ворчливым и упрямым Призом, научиться избегать соблазны в виде всяких завлекательных и удобных вещей от личного врага, который, впрочем, вносит остроту в чувства и события, и понять — эта серая, унылая, скучная жизнь середнячка, наполненная пустотой и привычками — не твоя. Твоя — вечная новизна, море идей, яркая палитра впечатлений, существующие только в этот единственный краткий и неповторимый миг жизни.

/«Только один вдох отделяет тебя от смерти. Что ты будешь делать со своим жалким мгновением? — Я проживу его. А для чего еще существуют мгновения?»/