Сказка эпохи стеклотары

Не поверите, но эта книга не имеет никакого отношения к Интернету. По-моему, даже слово такое на ее страницах ни разу не звучит. Что же до жанровых определений... Роман «Человек из паутины» начинается с эпиграфа: «Я человек эпохи стеклотары». Так вот, книга эта — самая настоящая «сказка эпохи стеклотары». Со всеми причитающимися атрибутами, колоритными деталями и сюжетными вывертами, почти по Проппу. Только чудеса здесь творятся не на деревенском подворье и не в сыром бору, а на задворках дремучих питерских коммуналок, между пунктом приема стеклотары и щетинно-щеточным комбинатом имени А. М. Столярова.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается: жил да был в городе Питере, что на Нева-реке, добрый молодец Ванечка Вепсаревич. И угораздило Иванушку стать редактором знаменитого питерского издательства «Фанта Мартале». А в издательстве этом — «все как бы друзья. Такая пирамида друзей. Наверху — начальник, он главный друг. Лучшие друзья поближе к вершине, остальные подальше. На тех, кто подальше, можно и сэкономить. Ты же друг, ты должен понять, дело общее...» Так и трудился Ванечка на скромном месте в пирамиде, приводя в божеский вид бездарные переводы, пока не стала ему поперек горла такая жизнь и не настигла бедного редактора паучья болезнь. От болезни той по телу паутина режется, а под паутиной, как ведают ушлые люди и нелюди, тайные письмена пробиваются. Кто те письмена прочтет, тот и миром править будет. А саму паутину можно в стратегических целях использовать, сукно для солдатских шинелей ткать — чтоб до этого додуматься, Эйнштейном быть не надо. Вот и включаются в охоту за Вепсаревичем и врачи из секретного Института неопознанных медициной болезней, и зловещая старушка Калерия Карловна (она же — паучиха-оборотень) во главе пестрой команды василеостровских пьяниц.

Но какая же сказка без волшебного помощника! На выручку бедному Ванечке, словно по мановению волшебной палочки, спешат могущественный сибирский шаман Шамбордай Лапшицкий, его ученица медсестра Леля, а главное — жалостливая Маша, в которую Вепсаревич влюбляется с первого взгляда. Вместе рассеивают они полки демонов (которых, как известно, в любом «Справочнике членов Союза писателей» приходится по девятьсот девяносто девять штук на каждого Гоголя или Гончарова), а слово «любовь», написанное у Ванечки на заросшей паутиной груди, оказывается тем самым заклинанием, что дарует власть над миром.

Александр Етоев — литератор крайне разносторонний. Он редактировал романы Уильяма Гибсона и Роберта Хайнлайна, участвовал в проекте «Время учеников», писал повести о космических путешествиях и рассказы для детей, выпустил эссе «Душегубство и живодерство в детской литературе» в митьковском издательстве «Красный матрос»... Так что «Человек из паутины» далеко не самая странная из его книг. Вещь, впрочем, крайне увлекательная — и очень точно характеризующая представителей современной российской творческой интеллигенции. А для тех, кто наивно полагает, что «эпоха стеклотары» в отечественной литературе закончилась и более ничего достойного от нее ждать не приходится, это и вовсе обязательное чтение.